Читать интересную книгу Самая-самая, всеми любимая (и на работе тоже все о’кей) - Мартина Хааг

— Ну и хорошо, обычно я не опаздываю, ненавижу заставлять других ждать.

— Ничего страшного, правда. (Хотя, конечно, красота — это не главное, а вот то, что он еще и ответственный, это важно.)

— Рад тебя видеть, — говорит он.

— Спасибо, я тоже. То есть тебя. Рада видеть. (И такой милый! Редко встретишь парня, который был бы и красивым, и очаровательным одновременно. Может, спросить его, что он делает завтра вечером? Вдруг он согласится вместе встретить Новый год? Или пойти в гости к Кайсе?)

— Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, прекрасно. (А какой заботливый! Когда Бог создавал Йоргена, он явно был в ударе. Вот только имя немного подкачало. Ничего, что-нибудь придумаем. Какое-нибудь ласковое прозвище. Ага, и какое же, интересно знать? Йорре? Югге? Йоргис? Тьфу, еще хуже! Ладно, как-нибудь привыкну.)

Мы срезаем дорогу через парк в районе Карлаплан, снег на деревьях мерцает на солнце. Подумать только, как все, оказывается, просто. Нужно было только изменить свое отношение и образ мыслей. Теперь все пойдет по-другому. Вот он, переломный момент. Хватит строить из себя жертву и прозябать в ожидании новой жизни. Отныне я беру инициативу в свои руки! Да здравствует интересная жизнь!

Мы идем дальше по мосту Юргордена, солнце сверкает в воде между льдинами, и я вдруг замечаю, что улыбаюсь случайным прохожим. У нас обязательно все получится. Я это чувствую.

— Рад, что ты хорошо себя чувствуешь, Белла, — произносит он, похлопывая меня по спине. — Везет тебе. А меня вот только что стошнило.

— Прости, что ты сказал?

— Стошнило меня, говорю. Еду я, значит, в метро, и вдруг начинаю кашлять. Вот так (кашляет). Причем кашель никак не прекращается, в горле першит, чувствую — нёбный язычок подрагивает, кашель переходит в спазм (он изображает рвотные позывы, причем крайне правдоподобно, открывает рот и тычет пальцем себе в глотку) — ну вот, тут-то меня и стошнило. Хорошо, хоть рядом никто не сидел, я просто прикрыл блевотину газетой. Там и еды-то толком не было, я только позавтракать успел. Кофе и цельнозерновой хлеб с ветчиной, такая розоватая жижица с коричневыми вкраплениями. Ну может, еще что-то вчерашнее, я толком не разглядел. Ладно, главное, что я здесь, — радостно заканчивает он, обнимая меня.

Фу-у-у! Теперь я при всем желании до конца своих дней не смогу избавиться от этой картины. Он пытается взять меня за руку. Я прячу ее в карман. Он говорит без остановки — о птицах, о домах, на что-то указывает, шутит, и так всю дорогу к Юргорден-каналу. Я даже смотреть на него не могу. Я убыстряю шаг, чтобы как можно скорее закончить эту омерзительную прогулку. Он со смехом догоняет меня. Думает, я с ним играю. Он делает снежок и кидает в меня, потом бросается ко мне и игриво хватает за рукав, пытаясь обнять, и все смеется и смеется своим блевотным ртом.

9

Как лучше встретить Новый год? В запасе у меня следующие варианты:

1. Забиться в темный уголок с книгой Хокана Нессера про того самого разнесчастного старика, который все еще разъезжает по всяким Богом забытым полустанкам, пытаясь разобраться в своем прошлом. Хотя, конечно, нельзя относиться к книгам так предвзято. Может, дальше будет лучше.

2. Тихо-мирно отметить Новый год с Кайсой, Пелле и их малышом. В их чудной маленькой квартирке. Правда, после половины восьмого праздновать придется шепотом, поскольку Вильгот к этому времени уснет. А просыпается он от малейшего вздоха.

3. Встретить Новый год в роскошном пентхаусе в фешенебельном Седермальме, где будет куча интересных людей из театральной тусовки.

Гм. Даже не знаю, все предложения такие заманчивые, но я, пожалуй, все же остановлюсь на том, который может как-то поспособствовать моей новой содержательной жизни, и выберу, как ни странно, вариант номер три: бурную новогоднюю тусовку.

Учитывая, что мое вчерашнее ипохондрическое свидание прошло не на все сто, да и Рождество не то чтобы было особенно удачным, хочется верить, что хоть Новый год пройдет по-человечески. С точки зрения статистики мои шансы пережить лучший вечер в моей жизни должны значительно увеличиться. Хотя вдруг я попала во временную ловушку, из-за которой любой праздник превращается в сплошное мучение? С каждым разом все хуже и хуже. Да нет, что это я? Между прочим, очень важно хорошо отметить Новый год, ведь говорят: как Новый год встретишь, так его и проживешь. Будешь много смеяться под бой часов — значит, год будет веселым, проведешь время в кругу друзей, чувствуя себя душой компании, — весь следующий год будешь купаться в любви и уважении окружающих. А если забудешь номер домофона, направляясь на ужин к друзьям, мобильный разрядился, ты в тонких колготках, на улице собачий холод, праздничная прическа съехала набок и ты вдрызг разругалась со своим занудным бойфрендом — что ж, так и будешь весь год маяться.

Сегодня днем мне позвонила Агнета и пригласила в гости, добавив, что через ее застекленный потолок виден новогодний салют. Я никогда у нее не была, знаю только, что она живет в огромной мансарде на Медборьярплатсен. Она назвала человек восемьдесят гостей — должны же среди них оказаться нормальные люди.

В воздухе витает праздничное настроение. Все нарядные, друг другу улыбаются, придерживают двери и все такое. Идет легкий снежок, тут и там в небе взрываются новогодние ракеты. Пахнет порохом. Я немного нервничаю. У меня с собой бутылка шампанского в полиэтиленовом пакете и пара запасных линз (меньше всего мне бы хотелось проходить этот год слепой как крот, натыкаясь на всех подряд). По дороге к Осегатан я звоню на минутку маме, чтобы поздравить ее с Новым годом. Они с Рольфом сидят где-то на крыше в Болонье в окружении толпы итальянцев.

По всему подъезду грохочет музыка. Хозяин моей квартиры с ума бы сошел. Я поднимаюсь на лифте на последний этаж.

— Приве-ет! Добро пожаловать! Здорово, что пришла, Белла. Входи, входи!

— Это тебе, я тут немного ветчины с собой прихватила, — отвечаю я, протягивая ей пакет с маминым окороком, нарезанным тонкими ломтиками. — Пата негра, с Тенерифе.

— Ого, большое спасибо. Правда, большинство моих гостей — вегетарианцы, но я поставлю на стол, вдруг кто-нибудь да захочет. Как там дела с театром «Годо»? Нравится тебе? Ты обязательно должна мне потом все рассказать, — говорит Агнета и уходит, унося с собой пакет.

Я пытаюсь отыскать свободный крючок среди кучи верхней одежды, висящей в коридоре. В конце концов сдаюсь и запихиваю свою куртку в одежный шкаф, который стоит напротив вешалки. Предусмотрительно прячу туда же сапоги, чтобы потом не пришлось несколько часов искать их посреди ночи из-за того, что кто-то по ошибке ушел в моей обуви, а затем ждать, пока все гости наконец разойдутся, чтобы взять оставшуюся пару (оказавшуюся уродливыми коричневыми кожаными мокасинами тридцать пятого размера. С порванными шнурками).

Я брожу по просторной квартире, оформленной в стиле шестидесятых. Кругом просто тьма народу. Раздается сигнал мобильного — эсэмэс от Лены и Стаффана: «Желаем тебе/вам всего наилучшего в новом году! Семейство Лефгрен ☺».

Покатая крыша гостиной наполовину застеклена, так что видно небо. Оно черным-черно. Агнета уже успела скинуть туфли и теперь судорожно отплясывает под Снуп Догги Дога[21]. Она носится по всей комнате, мотая головой, словно за ней гонятся. Разыгрывает пантомиму, будто вырываясь из чьих-то невидимых рук. Изображает рэперский речитатив на ломаном английском. Закрывает глаза и танцует.

— Над чем ржем?

Рядом со мной оказывается какой-то парень в полосатой рубашке и очках, с бокалом красного вина.

— Да так, просто вспомнилась одна смешная вещь.

— И правильно. На то и праздник, чтобы веселиться. Меня зовут Рейдар.

Он протягивает мне руку.

— Белла.

— Очень приятно. И многих здесь знаешь?

— Да в общем, никого, кроме Агнеты… Хотя нет, вру, еще одну девицу знаю, но она сейчас вырубилась в детской. М-да, в тридцать пять лет валяться в заблеванной постели в канун Нового года… хотя она всегда умела выставить себя на посмешище, еще с тех времен, когда мы вместе учились в театральной школе…

— Ее зовут Александра.

— Откуда ты знаешь?

— Это моя жена.

В эту секунду звонит мой телефон. Я отвечаю. Махнув Рейдару рукой, ухожу в спальню и закрываю за собой дверь, чтобы хоть что-нибудь было слышно.

— Слушаю?

— Что? Не слышу, говорите громче!

— Это я, Кайса, Вильгот только что заснул, приходится шептать. Хотела пожелать тебе хорошего Нового года.

— И тебе того же, как вы там празднуете? Я в гостях, здесь…

— Ой, опять проснулся, я побежала, созвонимся, пока!

— Пока, Кайса. Привет Пелле. И Вильготу.

В гостиной несколько девиц затягивают песню под гитару на мотив старого гимна Государственного драматического театра. Правда, они переделали текст, посвятив его Агнете и ее вечеринке. Все смеются.