Читать интересную книгу Теория медиа. Отечественный дискурс - Елена Леонидовна Вартанова

глобального и национального, придавая общим процессам особую национальную противоречивость и многовекторность.

Среди новых областей социально-гуманитарных научных исследований заметное место занимает и такая область, как медиаисследования, часто также определяемая как исследования массовых коммуникаций, теория СМК, развивающаяся в пересечении или параллельно с изучением журналистики (теория журналистики) и средств массовой информации (Теории журналистики в России, 2014; От теории журналистики к теории медиа, 2019: 63–64; Дзялошинский, Шариков, 2017; Макеенко, 2017, 2018). По этой причине в отечественном академическом поле и сам термин «медиаисследования» не устоялся, хотя его использование представляется логичным именно потому, что понятие «медиа» становится для обозначаемой области всеобъемлющим, включающим в себя все перечисленные выше понятия, а также наиболее полно соотносящимся с его пониманием в мировой академической практике (Nordenstreng, 2009). Опираясь на традицию освоения русским языком понятия «медиа», образующего новые термины присоединением к данной лексеме других слов, представляется наиболее рациональным использовать термин «медиаисследования» (Smirnov, 2019: 140–141).

Согласно данным РИНЦ, в отечественной науке изучение (массовых) коммуникаций чаще всего соотносится с такими исследовательскими полями, как исследования медиа, СМИ, социология массовых коммуникаций, коммуникативистика (см. табл.). При этом остается актуальной принципиальная особенность данного поля — опосредование коммуникаций, как массовых, так и немассовых (фрагментированных, кастомизированных, индивидуальных), технологиями, каналами и платформами медиа, о чем речь пойдет ниже.

Таблица

Медиаисследования: обозначения научной области

Составлено по: От теории журналистики к теории медиа (2019), данные РИНЦ по состоянию на 27.11.2019

Особая сложность описания исследовательского поля связана с «терминологическим беспорядком» — неустоявшейся терминологией, в которой часто одинаковые понятия означают различные явления и, наоборот, одинаковые явления и процессы обозначаются отечественными исследователями по-разному, в зависимости от принадлежности к научной школе. Очевидна также проблема с пониманием и написанием англоязычных заимствований, а также адаптированием иностранных терминов и концепций, в том числе и образующих объектно-субъектное научное поле — массовая коммуникация/массовые коммуникации (mass communication), массмедиа (mass media), медиа (media) (Дунас, Гуреева, 2019; Загидуллина, 2015; Дзялошинский, Шариков, 2017; Кириллова, 2011).

Споры о формализации и обозначении той единой академической исследовательской области, которая обращает свое внимание на журналистику, массовые коммуникации, медиа, идут в России в течение последних двух десятилетий (Землянова, 2004; Горохов, Шилина, 2009; Кириллова, 2011; Суходолов, Рачков, 2016; Дунас, Гуреева, 2019). Причем в числе важных целей этой дискуссии — борьба и за обозначение этой области как самостоятельной, и за включение ее в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии Российской Федерации, несмотря на отсутствие согласия в академическом сообществе о названии научной специальности (Дзялошинский, Шариков, 2017; Дунас, Гуреева, 2019).

Исследовательские центры за рубежом также не достигли консенсуса о названии этой специальности (Мухамадиярова, Новикова, 2018), в теории ищут новые понимания ее актуального места, времени (Qvortrup, 2006), подчеркивают растущую фрагментацию коммуникационных наук как постдисциплинарной области (Waisbord, 2019). Как отмечает известный бельгийский исследователь Ф. Хендерикс, «если мы действительно считаем, что исследование коммуникации — дисциплина развивающаяся и приближающаяся к зрелости, то сообщество должно объединить силы, чтобы завоевать признание академического мира… Для этого требуется, чтобы мы договорились о ясно определенном, строгом и своеобразном наборе эпистемологических стандартов и развитом комплексе методологического инструментария» (цит. по: Теория журналистики в России, 2018: 13). Здесь мы, правда, не вдаемся в дискуссию об обозначении научной области (об этом речь шла выше), но признаем, что бельгийский коллега говорит именно о том, что нами понимается как медиаисследования, то есть академическая область, изучающая комплекс, единую систему и подсистемы массовой и немассовой, индивидуализированной (кастомизированной) коммуникации, опосредованной медиа.

В число проблемных теоретических понятий входит даже устоявшийся в русском языке термин «журналистика», который в силу своей многозначности трактуется различными учеными по-разному (см.: Теория журналистики в России, 2018: 17–21), причем ему даже противопоставляется однокоренной англицизм «журнализм» (Свитич, 2000; Загидуллина, 2015).

Несмотря на отсутствие конвенциональных определений и корреляций между многими ключевыми упомянутыми терминами, наибольшую сложность представляет трактовка понятия «медиа», которое довольно часто используется в академических статьях (Макеенко, 2017, 2018), однако еще не обрело строгого и согласованного хотя бы большинством исследователей определения (Медиасистемы стран БРИКС, 2018: 10–13). Проблема заключается как в сложности, многогранности и определенной противоречивости самого объекта, так и в выявлении, использовании эмпирических показателей, индикаторов, его характеризующих (От теории журналистики к теории медиа, 2019: 71-126).

Особую актуальность медиа как объект исследования приобрели на рубеже XX–XXI вв., когда ученые выдвинули, а политики развитых стран подхватили идею информационного общества как нового этапа цивилизационного развития. Возросшая роль информационно-коммуникационных технологий и распространяемой посредством медиа информации подтверждает, что динамика общественного развития в значительной степени определяется инфокоммуникационной сферой, формирующимся бизнес-альянсом телекоммуникационной, компьютерной и медиаиндустрий. В информационном, сетевом, цифровом обществе будущего медиа, традиционно понимаемые как средства коммуникации, занимают все более важное место (Мелюхин, 1999; Castells (ed.), 2004; Кастельс, 2016).

Сам термин «медиа» в отечественных исследованиях уже давно вызывает споры, достаточно вспомнить дискуссию в отечественной теоретической литературе о рамках понятий «медиа», «массмедиа», «средства массовой информации», «журналистика» (Вопросы теории и практики журналистики, 2016, 2017), хотя, на первый взгляд, он имеет достаточно понятное и четкое определение. Л. Землянова в основополагающей работе «Коммуникативистика и средства информации: англо-русский толковый словарь концепций и терминов», до сих пор остающейся наиболее полным сводом терминов, который соотносит англоязычные определения с русскоязычными концепциями, определяет медиа как: «…средства связи и передачи информации различных типов — от самых древних (языки жестов, дымов, барабанов, наскальных рисунков и др.) до наисовременнейших, образующих глобальные информационные супермагистрали. В особую категорию выделяются массмедиа. — массовые средства информационных связей, отличающиеся особой атрибутикой и функциями» (Землянова, 2004: 200).

Очевидно, что медиа тесно связаны с понятием «массмедиа», которое признанным классиком медиаисследований Д. МакКуэйлом описывается и как индустрия, и как самостоятельный новый социальный институт (МакКуэйл, 2013: 9). В русском языке термин «массмедиа» часто употребляется практически как синоним понятия «средства массовой информации» — то есть такие средства, как телевидение, радио, газеты, журналы, при помощи которых рекламодатели, политики общаются с широкими слоями общества (Землянова, 2004).

Четкие и однозначные трактовки понятия «СМИ» содержатся в Законе РФ «О СМИ» (1991), в котором под средством массовой информации понимается «печатное издание, сетевое издание, телеканал, радиоканал, телепрограмма, радиопрограмма, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием)» (ст. 2). Конечно, покажется странным опираться в научном исследовании на определение законодателей, однако парадокс ситуации заключается в том, что именно оно дает наиболее понятную трактовку тому понятию, о едином содержании которого все еще не договорились ученые.

Истоки отечественных исследований медиа обнаруживаются в изучении журналистики как целостного социального явления и построении