Читать интересную книгу "Украденная служанка - Стелла Вайнштейн"

Мэй непроизвольно подняла ладонь к шраму, не касаясь его.

– Я не могу носить повязку, – сказала она шепотом. – Не переношу прикосновения ткани к коже.

– Мэй, прости. Я не хотела тебя обидеть.

– Я пойму, если ты попросишь перевестись.

Она отвернулась так, чтобы не был виден шрам. Тонкая фигурка выражала покорность судьбе. Мне стало ее ужасно жаль.

– Нет-нет, ты что! Наоборот, я не хотела тебя задеть.

Я раскрыла салфетку и с наслаждением вгрызлась в чудесный толстый ломоть хлеба с маслом. Божественно!

– Тебя не отталкивает мое уродство? – продолжила допытываться Мэй.

– Мэй, ты же не виновата. Несчастья происходят, никто от них не застрахован.

Она присела на своей лежанке напротив меня. Я не отвела взгляда, положила ладонь на ее тонкое плечо и вдруг заметила, что служанка дрожит.

– Что происходит? – спросила я.

– Начинается, – захрипела Мэй.

Она резко откинулась, глаза закатились, все ее тело затряслось, а изо рта пошла пена. Я выронила хлеб, кинулась к ней.

Эпилептический припадок.

У меня похолодели руки, сердце лихорадочно забилось в груди. Я вспомнила, как когда-то в летнем лагере одну девочку скрутил приступ, ей вызвали «скорую». А что я могу без медиков под рукой?

Мэй трясло, ее голова была запрокинута назад, словно в фильмах про одержимых демонами. Руки и ноги дрожали, она вся изгибалась и в любое мгновение могла упасть с кровати.

В первую очередь – безопасность.

Я взяла ее маленькое тело в охапку и положила на пол. Засунула подушку под голову. Вытерла лоскутом пену у рта.

В этом мире есть алхимия, может… Я выбежала на лестницу. Крикнула:

– На помощь! Помогите!

Никто не отвечал, все слуги были на обеде. Вот черт! Неужели никто не придет? Я вытерла о юбку вспотевшие ладони, шмыгнула носом и вернулась к Мэй. Присела подле нее, чтобы удержать голову от ударов об пол. Мне было очень страшно. Особенно видеть ее изуродованное лицо, искаженное гримасой боли.

Мэй вся обмякла, руки и ноги перестали трястись. Приступ закончился, она ровно задышала. Я вытерла ее губы, ласково погладила по щеке.

Шрам у нее очень нехороший, конечно. Интересно, что с ней приключилось? Кто-то ударил мечом по лбу? Нет, шрам слишком кривой. Скорей всего, Мэй упала вперед на острый предмет. Наверное, вдобавок к порезу получила сотрясение мозга. После травмы головы бывают эпилептические припадки. Бедненькая…

– Спасибо… – прошептала Мэй, открыв глаза.

Она со стоном дотронулась до головы, видимо, та болела после приступа.

– Пить? – спросила я.

Я быстренько налила в стакан воды из кувшина, который стоял на табуретке между кроватями.

Мэй жадно выпила и в изнеможении откинулась назад на пол.

– Все тело болит… У меня был припадок, да? Не бойся, я скоро приду в себя. Только пережду слабость. О-ох, как же не вовремя меня скрутило… Я должна идти в прачечную… Миссис Ривз меня точно уволит. Это конец.

Она тихо заплакала. Я погладила ее по кудрявым волосам. Когда-то, до травмы, Мэй, наверное, была красавицей.

– Я очень хочу помочь, правда.

– Лисабель, просто дай мне полежать в тишине.

Она отвернулась к стенке, а мне стало горько на душе. Я вдруг поняла, что хочу облегчить жизнь этой хрупкой девушке. И даже знаю как.

– Мэй, я пойду в прачечную, хорошо? Ты сейчас встать на ноги не можешь. Мне в радость тебя заменить, поверь.

– А как же камины? – спросила, обернувшись, Мэй.

– Сейчас узнаем.

Я побежала по ступенькам вниз в сторону общей столовой. Бесс как раз стояла подле стенки и отчаянно флиртовала с усатым верзилой, скорей всего, тем самым конюхом. Я подождала немного, пока она наговорится со своим кавалером. Потом подошла и рассказала тихонько, чтобы никто не услышал, о приступе Мэй.

– Бесс, может, я успею все сделать попозже?

Она покрутила пальцем у виска, а потом тяжело вздохнула: мол, что взять с ущербных, и сказала:

– Так, дай подумать… Миссис Ривз проверит камины с утра, сегодня ей не до тебя. Приезжает эмбия Фаулз из северных краев, в честь нее устраивают прием для близкого круга короля. Говорят, она метит в невесты старшего принца. Аристократы будут праздновать допоздна, уйти рано невежливо. Если готова драить при свечах – на здоровье.

Из речи Бесс я поняла, что вполне успею спуститься в прачечную, если готова лишиться ночного сна ради Мэй. Но кроме того, меня заинтересовали обычаи этого мира. Насколько я поняла, эмбии были кем-то вроде бизнес-леди, им доверялось вести дела наравне с мужчинами.

– Эмбия – невеста принца? Она не слишком стара для него? И потом, разве эмбиям можно замуж?

– Принц Ричард тоже не молоденький. А контракт эмбий действует до тридцати пяти лет, потом могут делать что хотят. Да и капитал они к этому времени обычно неплохой накапливают. Принц-то невесту ищет побогаче, у короля в казне пусто. Вот если бы богиня появилась, тогда все проблемы махом решились бы. А так… Принцу выбирать не приходится.

Что ни реплика, то новая информация. Люди ждут прихода какой-то богини, как интересно… Она что, появляется самолично? Я бы хорошенько расспросила Бесс, но очень спешила все успеть.

– Спасибо за совет! Не покажешь ли, где прачечная?

– Ты… это…

Бесс дернула меня за грязный рукав и сказала, смущенно глядя в пол:

– Лиса, ты вроде ничего, не зазнайка и все такое. Я и другим сказала, что с тобой можно иметь дело. А если будешь с Мэй путаться, то никогда не станешь своей…

Я все поняла и поджала губы, раздираемая желаниями надвое. Обрести друзей среди слуг или стать изгоем, чтобы изуродованной девочке было чуть менее одиноко? Рациональное начало призывало послать Мэй подальше и думать только о своих интересах. Совесть настойчиво шептала на ухо о том, что я на себя в зеркало взглянуть не смогу.

Я выдохнула. Своей среди слуг я никогда не буду, да и не хочу. Обстоятельства могут меня согнуть, но не сломать. Помощь слабым – вот что делает из животного человека.

– Бесс, надеюсь, ты все же будешь считать меня «ничего». По крайней мере, ты мне очень нравишься.

– Вот упертая коза!

Бесс подняла нос и демонстративно удалилась.

Я вроде приняла правильное решение, но отчего кошки скребутся на душе?

Глава 4

Золушка

В прачечной было жарко. За входной дверью в зале вовсю кипела глажка. Между клубами пара сновали нагруженные утюгами дюжие ребята. Они окриками прогоняли с пути служанок, важно семенящих, неся на вытянутых руках выглаженную одежду. Меня встретили как спасительницу. Краснолицая женщина схватила меня за плечи и пророкотала:

– У меня работа стоит. Опять припадок у негодницы?

– Я все сделаю. Не сердитесь на нее, пожалуйста.

Женщина повела меня за собой, бурча под нос о своем золотом терпении и о том, как богиня воздаст за это на том свете.

Мы прошли через двери в другой зал. Тут мужчин не было. Над печками стояли четыре огромных чана с горячей водой, источающей пар. Служанки шестами полоскали белье в воде, стоя с подоткнутыми юбками. Тут было жарко, как в пекле, стало неприятно вдыхать влажный горячий воздух.

Меня завели в дальнюю комнатушку, где было относительно тихо и прохладно. На длинном высоком столе кучей лежали отпоротые с платьев и рубашек кружева. Вдоль стены журчал в полу самый настоящий ручей. Посреди комнаты стоял большой чан с голубоватым раствором, рядом с ним – кастрюля с мыльной пеной. Возле нее расположились чаши поменьше, в каждой – вода другого цвета: красная, синяя, зеленая, желтая.

– Мэй поделилась с тобой секретом обработки кружева? – осведомилась краснолицая женщина.

Я вся похолодела, стараясь внешне выглядеть невозмутимой. Как обращаться с кружевом, Мэй ни словом не обмолвилась, а все мои знания в области стирки ограничивались умением настраивать стиральную машину.

– Она сказала, вы покажете мне, как делать обычную работу, а секретом делиться не разрешила, – вывернулась я.

Краснолицая женщина прищурилась, внимательно осмотрела меня с ног до головы. Увы, после чистки каминов внешний вид платья оставлял желать лучшего. Я попыталась прикрыть рукой самые заметные пятна сажи.

– Девочки шепчутся, – задумчиво произнесла женщина. – Говорят, Мэй – ведьма, но я раньше не верила, а сейчас не знаю, что и думать. Где это видано, что после своей смены новенькая готова за кого-то в прачечной горбатиться? Околдовали тебя, бедняжка.

Я от неожиданности захлопала глазами. Заколдовали – это точно, только не Мэй и не сегодня, а кто-то неизвестный вчерашним вечером, когда меня выдернули, как спелую морковку, из привычного мира и перенесли неизвестно куда. Прямо готовое шоу на выживание. Интересно, сейчас мною кто-нибудь любуется на экране компьютера? Делают ставки на мою жизнь?

Скептически покачав головой, женщина показала мне процесс стирки кружева от замачивания до глажки. Работа считалась тонкой, доверялась не каждой. У Мэй был дар избавить нежную ткань от пятен и не испортить. От меня, как от околдованной, ожидали той же сноровки.