Читать интересную книгу Unknown - Кирилл

Он выбрал вариант четыре:

— Черт, долбаный, бл*дь…

— Сэр? Могу ли я быть полезен для вас?

Лейн взглянул на пятидесятилетнего мужчину с британским акцентом, который был одет, словно он представлял похоронное бюро.

— Черт побери, а вы кто?

— Мистер Харрис, сэр. Я Ньюарк Харрис, дворецкий, — мужчина поклонился в пояс. — Пилоты были достаточно любезны, позвонив заранее и сообщив, что вы едете. Могу ли я взять ваш багаж?

— У меня нет багажа.

— Очень хорошо, сэр. Ваша комната готова, и, если вы исследуете ваш гардероб и решите что-то обновить, для меня будет в удовольствие купить вам все необходимое.

Ох, нет, подумал Лейн. Неа, он не останется… он знал это чертовски хорошо, что выходные были на носу, а цель его визита не имела ничего общего с цирком «The Derby Brunch».

Он сунул кувшин мистеру Денди.

— Я не знаю, что здесь и мне плевать. Просто заполните его и отнеси туда, где он был.

— Рад познакомиться, сэр. Вам понадобится…

— Нет, вот и все.

Мужчина, казалось, удивился, Лейн протиснулся мимо него и направился в сторону части дома обслуживающего персонала. Но, конечно же, англичанин ничего не спросил. А кто бы спросил, учитывая настроение, в котором он был? Это не только правильный этикет дворецкого, но скорее всего в нем проснулось такое понятие, как самосохранение.

Две минуты в доме. Две чертовых минуты.

А он уже готов был взорваться, как ядерная бомба.

4.

Лейн промаршировал в обширную профессиональную кухню и сразу же был ошеломлен «шумом запахов» и тишиной. Хотя здесь находилось больше десятка поваров, в белой униформе, склонившихся над из нержавеющей стали рабочими столами и Викинг печками, никто из них не говорил, все трудились. Некоторые даже не подняли головы, однако, другие узнали его и перестали заниматься своим делами, он проигнорировал их реакцию: «О, Мой Бог!» Он свыкся с такой замедленной реакцией, связанной с его появлением где бы то ни было, поскольку его репутация всегда опережала его появление, распространившись по всей стране в течение многих лет.

Спасибо, «Ярмарка тщеславия», которая разоблачила его семью десятилетия назад. И три рекламные статьи туда же, и домысливания в желтой прессе, и начало компании с подшучиваниями в Интернете.

Однажды этот самый примитивный из прессы, рассматривающий статус знаменитостей, сосунок поймал его?

И его не удалось остановить.

Подойдя к двери с пометкой «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ», он пригладил свою рубашку, подтянул вверх брюки, прошелся по волосам. Пожалев, что не воспользовался временем, чтобы принять душ, побриться и переодеться.

И он действительно желал, чтобы встреча с Лиззи прошла намного лучше. Похоже ему необходимо придумать что-то другое.

Его стук был тихий, уважительный. Ответ он получил тут же:

— Что ты стучишься, — рявкнул женский голос с южным акцентом.

Лейн нахмурился и толкнул дверь. И остановился, как вкопанный.

Мисс Аврора стояла у плиты, запах горящего масла, потрескивающего в воздухе, как дробь барабанов, от жарящейся курицы на сковороде, наполнял комнату, с прической — короткий боб с супер-тугими черными колыхающимися кудрями, в том же домашнем халате, в котором он ее видел, когда уехал на север.

Единственное, на что он был способен — моргнуть, и подумал, что кто-то сыграл с ним дурацкую шутку.

— Ну, не стой там просто так, — огрызнулась она. — Помой руки и достань переносные столики. Я закончу через пять минут.

Верно то, что он ожидал ее увидеть, лежащую в постели с простыней до груди, с затухающем огнем в глазах, ожидающей, когда ее возлюбленный Иисус призовет ее к себе.

— Лейн, возьми себя в руки. Я еще не умираю.

Он потер переносицу, и волна усталости одолела его.

— Да, мамочка.

Он внимательно посмотрел на нее, пытаясь отыскать признаки физической слабости в ее сильных плечах и ногах. Не было ни одного. Не было абсолютно ничего в этой шестидесяти пятилетней женщине, чтобы можно было предположить из-за чего она оказалась в приемном покое больницы сегодня утром.

«Итак, как карта ляжет», — решил он, окидывая взглядом сколько еды она ему приготовила. Как карта ляжет между ним, испытывающим чувство успокоения... и ярости, из-за того, что он впустую потратил столько времени, прилетев сюда.

Одно ему было ясно. Он не сможет уйти не поев, частично потому, что она свяжет его по рукам и ногам и силой накормит, но в основном потому, что как только он почувствовал этот запах, живот заурчал от голода.

— Ты в порядке? — спросил он, потому что должен был что-то спросить.

Взгляд, которым она посмотрела на него, не двусмысленно говорил, что, если он собирается продолжать задавать подобные вопросы, она будет более чем счастлива шлепнуть его, пока он не закроет рот.

«Согласен с этим, мама», — подумал он.

Пересекая узкое пространство, он обнаружил сервировочные столики, на двух из которых всегда ели, находились именно там, где он видел их в прошлый раз — в углу, между развлекательной консолью и книжным шкафом, который был установлен под углом. Пара Баркалонджерс (кресла производится мебельной компанией под названием Barcalounger Company) были те же и стояли там же, каждое напротив высоких окон, с вязаными салфетками на изголовьях.

Рисунки детей были везде в любых рамках, среди красивых темных находились также бледно-палевые: выпускной год его в детском саду; брат Макс, забивший гол в лакросс; его сестра Джина, одетая как доярка, игравшая в школе в спектакле; другой брат, Эдвард, старшекурсник в галстуке и пиджаке фотография сделана в Университете штата Виргинии.

— Господи, ты слишком похудел, сын, — мисс Аврора тихо пробормотала, направляясь, чтобы помешать в кастрюле, которая он точно знал была наполнена зеленой фасолью с кубиками ветчины. — У них что нет еды, там в Нью-Йорке?

— Не такая, мэм.

Горловой звук, который она издала, был похож на крик охотников в погоне за лисицей, но более смазанный.

— Доставай тарелки.

— Да, мэм.

Его руки дрожали, пока он открывал два шкафчика, и тарелки стучали. В отличие от женщины, которая родила его и без сомнения теперь наслаждалась заслуженным отдыхом, находясь под воздействием лечебных препаратов, всячески показывая, что не испытывает зависимость от них поскольку их прописал ее врач, мисс Аврора всегда казалась нестареющей и сильной, как супергерой. Разве мгла возникнуть мысль, глядя на нее, что рак вернулся?

Черт возьми, он не мог представить ее дряхлой, но при этом и не пытался одурачить себя, поскольку именно это могло послужить причиной коллапса.

Положив столовое серебро и салфетки на столики, и налив им обоим сладкий чай, он подошел и сел на кресло, стоящее справа.

— Тебе не стоит готовить, — сказал он, как только она начала раскладывать еду.

— И ты так ее и не попробуешь, что с тобой произошло.

«Она явно не на смертном одре», — подумал он.

— Что сказал доктор? — вместо этого спросил он.

— Ничего, что стоило бы слушать на мой взгляд, — она с таким восторгом провозглашала надежду до небес. — Теперь замолчи и ешь.

— Да, мэм.

«О, сладкий Иисусе», — подумал он, уставившись на свою тарелку. Жареная бамия. Свиная требуха. Картофельные пирожки. Бобы с кусочками свинины и жареная курица.

Его желудок издал недовольное голодное урчание, мама рассмеялась.

Но он не накинулся на еду, а внезапно откашлялся, потому что теперь он точно почувствовал себя дома. Эта еда, приготовленная конкретной женщиной дома, которая сейчас стояла перед ним была всем тем, что он всю жизнь имел на своей тарелке, особенно перед теми годами, когда его мать и отец отказалась от всего, и они общались пять дней в неделю с ней. Больные или здоровые, счастливые или печальны, разгоряченные или замерзшие, он со своими братьями и сестрой сидели на кухне у мисс Авроры, ведя себя прилично, иначе рисковали получить подзатыльник.

Никогда никто из них не нарушал установленный порядок на кухне у мисс Авроры.

— Ешь сейчас, — мягко сказала она. — Не жди, чтобы все остыло.

Ну и зачерпнув вилкой, он непроизвольно застонал, как только положил в рот первый кусочек.

— Ох, мисс Аврора.

— Ты должен приехать домой, сын, — она покачала головой, усевшись со своей собственной тарелкой. — Эти северные штучки не для тебя. Не знаю, как ты выдерживаешь, гораздо меньше тех людей.

— Так ты расскажешь мне, что случилось? — спросил он, кивнув на ватный тампон и бинт на сгибе ее локтя.

— Мне не нужна та машина, которую ты мне купил. Вот что случилось.

Он вытер рот.

— Какая машина?

Ее черные глаза сузились.

— Не пытайся играть со мной, парень.

— Мисс Аврора, ты ездила на куске… мусора. Я не могу поверить, что она тебе нравилась.

Он сам подивился, но южный акцент постепенно появлялся у него в голосе. Правда не на долго.