Читать интересную книгу Unknown - Кирилл

Она поняла, как только родились дети, эти отношения своего рода не «возобновлялись», выражаясь на старомодный манер.

Когда она только начала работать в Истерли, она путалась в именах, и по ошибке назвала миссис Брэдфорд ее именем по мужу — миссис Болдвейн. Не стоило. Ее жестко поправил управляющий персоналом: леди Брэдфорд дома должна называться «миссис» и «Брэдфорд» и совершенно неважно, какова ее фамилия по мужу.

Она чувствовала себя смущенной, узнав, что супруги теперь не представляли единую команду, и старались разделить свои жизни, также, как и спальни. Поэтому мистер Болдвейн расположился в люксе в темно-синих тонах и антикварной мебелью из красного дерева, а миссис Брэдфорд в цветах слоновой кости, кремовых и серо-коричневых, которые заставили бы покраснеть самого Людовика XIV за роскошную мебель и кровать с балдахином.

На самом деле, они, как пара имели кое-что общее: он прятался в своем офисе в бизнес-центре, она — в своей спальне.

Ненормально.

Лиззи проследовала вверх по изгибающейся знакомой лестнице и поправила букет на журнальном столике в гостиной. Затем она подошла и остановилась перед люксом мистера Болдвейна. Дважды стукнув по широким дверным панелям, она пождала ответа. Каждое утро он отправлялся в бизнес-центр, располагающийся по соседству, и возвращался только к семи часам, к ужину.

Поставив в старом фойе вазу с букетом на пол, она повернула витиеватую ручку на двери, толкнув ее вперед, и шагнула в помещение, наполненное антиквариатом, словно в музей. Сразу же от двери она заметила, что с цветами все было в порядке, но в Истерли не существовало такого понятия, как никаких «но». Находясь здесь, словно в коконе богатства, никаких «но» не разрешалось.

Она взяла вазу и услышала голоса в саду, решила подойти поближе к окнам. Более десятка мужчин сгрудились, возясь с огромным белым тентом, скатанным в рулон, и длинным алюминиевым шлангом устанавливая полив, а также собираясь собрать и установить шатер для «The Derby Branch» размером восемьдесят на сорок футов.

Великолепно. Шанталь, скорее всего, в данный момент вызвала мистера Харриса и жалуется ему, что кто-то посмел нарушить ее отдых: если член семьи или гость решал воспользоваться бассейном или домиком у бассейна, или же террасой, все работы приходилось тотчас же прекращать в саду, и всем работникам следовало немедленно удаляться, пока их королевские высочества не перестанут наслаждаться всем великолепным удовольствием.

Были ли хорошие новости? По крайней мере, Грета находилась именно там, на лужайке, рядом с бассейном и вовсю гоняла и руководила мужчинами. А как насчет плохих новостей? Немка, вероятнее всего сказала им установить все поливочное оборудование прямо рядом с Шанталь.

Умышленно.

Опасаясь, такого противостояния, Лиззи готова уже была развернуться…

Но она застыла на месте, потому что что-то яркое привлекло ее.

— Какого...?

Наклонившись вперед, поскольку она до конца так и не была уверена, заметила ли на самом деле что-нибудь. Как и все в Истерли, комната Уильяма Болдвейна была безупречной, все предметы и вещи находились именно на тех местах, где им и следовало быть, мужские принадлежности влиятельного бизнесмена лежали в ящиках, были спрятаны на полках, ожидая его выбора в гардеробной и в комоде.

Поэтому что делает кусочек персикового цвета между задней спинкой кровати и стеной?

Ну, она могла догадаться.

И это нижнее белье, принадлежавшее Вирджинии Элизабет Брэдфорд Болдвейн, было снято, но точно не ею лично.

Лиззи не могла больше оставаться в комнате, поэтому направилась к входной двери и быстро открыла ее…

— Ой, я тааааааак рада видеть теееееееебяяяяя!

Ее южное протяжное завывание, напоминало скрежет по стеклу, по крайней мере, для Лиззи, но хуже всего было видеть, как Шанталь Болдвейн обвила руками за шею Лейна и висела на нем, прижавшись к его телу.

Фантастика. Она фактически застряла между ними и лестницей для персонала, до которой было далеко.

— Я не могу поверить, что ты так смог меня удивить! — женщина сделала шаг назад и стала позировать, представляя себя во всей красе. — Я была внизу у бассейна, но пришла сюда, потому что очень много мужчин решили устанавливать тент. Я решила уйти, чтобы они смогли все закончить и соорудить шатер.

«Ну, разве ты не заслужила пурпурное сердце? — подумала Лиззи. — Разве не ты собираешься в клуб на ланч, в ближайшее время?»

Лиззи развернулась к главной лестнице, подумывая скрыться по ней. Несмотря на то, что это было против правил, по крайней мере, это было намного лучше, чем пройти мимо…

Словно по команде, мистер Харрис вышел на лестничную площадку главной лестницы с миссис Молли, отвечающей за ведения всего хозяйства в доме. Дворецкий из Англии пробежался пальцами по верху балюстрады, потом внимательно посмотрел на них, не осталось ли следа от пыли, и недовольно покачал головой.

Отлично.

Лиззи предстоял выбор — в какую сторону двинуться, но похоже и то и другое напоминало поговорку из огня да в полымя — или же ей стоило уклониться и нырнуть назад в комнату мистера Болдвейна, который-обманывал-свою-жену.

Ах, выбор.

Она иногда просто любила свою работу.

5.

«Брэдфорд Бурбон» склад, округ г. Огден

Эдвин «Мак» МакАллан младший шел мимо бочек бурбона, поставленных друг на друга, высотой в сорок футов, его кожаные сапоги ручной работы стучали по старому бетонному полу, и запах ста тысяч бочек из древесины твердых пород и миллионов галлонов созревающего бурбона для него был настолько хорош, как духи женщины.

Жаль, что он был слишком взбешен, чтобы наслаждаться этим запахом.

В кулаке сжимая записку из главного офиса, превратив ее в непригодный белый шарик до такой степени, что слова, напечатанные на лазерным принтере, уже было невозможно прочесть. Ему пришлось три раза прочитать этот чертовый листок, и не только потому, что у него был тяжелый случай дислексии и английский был непреодолимым препятствий восприятия для его мозга.

Однако он готов был взорваться. Он был не деревенщина, воспитывался в культурной семье, и окончил университет в городе Оберн, и знал все об изготовлении бурбона, о химических процессах, протекающих в нем, приводящем его к такому неуловимому произведению искусства.

На самом деле, он был известным уважаемым мастером-дистиллятором на рынке по самым престижным брендам бурбона, и сыном самого уважаемого Мастера Дистиллятора, существовавшего за всю историю коммерческой алкогольной индустрии.

Но в данный момент? Он хотел своим полтонны весом протаранить решетку F-150 прямо в фойе офиса в Истерли Уильяма Болдвейна. Затем он хотел взять свой столетний охотничий карабин и проделать несколько дырок в столах всех этих корпоративных идиотов.

Приходя половину пути, он задрал голову и посмотрел на стеллажи из бочек, поднимающиеся до потолочных балок. Кроме чисел фирменных кодов и дат, которые были выжжены на передней части бочки, ставилась также маркировка — сначала его отца, а потом его самого, и существовали также драгоценные бочки, которые хранились здесь в течение четырех лет, десяти, двадцати и дольше. Он регулярно осматривал их все, хотя у него было много людей в подчинении, кто мог бы сделать это вместо него. Он должен был видеть их, также, как и с детьми, которые у него когда-нибудь будут, он не собирался растить их, заменяя себя няней.

В тридцать восемь он был один, благодаря своему осознанному выбору — работа занимала у него двадцать пять часов в сутки, восемь дней в неделю, работа была его женой, любовницей, семьей и его наследием.

Поэтому эта записка, обнаруженная у себя на столе, произвела на него эффект, словно пьяный водитель врезавшийся в минивэн, так и его жизнь врезалась во что-то.

Рецепт бурбона был очень простой: зерновой замес, который по законам Кентукки должен был состоять, как минимум, из пятьдесят одного процента кукурузы, собственно он таковым и был, здесь, в «Брэдфорд Бурбон», дальше определенное сочетание ржаного, ячменного солода, около десяти процентов пшеницы для мягкого вкуса, вода из подземного источника и дрожжи. Затем, когда произошло смешение, зарождающейся бурбон разливался в белые дубовые бочки, обугленные изнутри, и ставился на хранение, чтобы стать крепким, терпким и вкусным в хранилищах домов, таких, как этот.

Все так и было. Каждый бурбон обязан был включать в себя эти пять элементов: зерно, вода, дрожжи, бочку и время, период созревания с и до. Но также, как у Господа получилось создать бесконечное множество отличающихся друг от друга людей, опять же созданных фактически из ключевых элементов, именно так и поступил человек, поэтому каждая семья или компания производили различные оттенки одного и того же, но совершенно разного по вкусу бурбона.