Шансов справиться с ним без Меча я не имел – умертвие было на голову выше меня, и в такой ситуации удавка становилась бесполезной. Возможно, солнце могло сыграть мне на руку – нечки выглядели ужасно, слепо тыкались друг в друга, и от бегства их удерживала только железная воля Дваждырожденного. Я быстро прикинул наличные средства – посеребренное оружие, крепкая палка и мое сокровище – маленький уголек в выдолбленной тыкве. Разжечь настоящий костер возможности не было, но эту искорку огня я лелеял и берег – мне не хотелось кончить подобно Гверену. Мешочек с сухим трутом был тут же, раздуть пламя – дело пары секунд, а вон та пара сухих елок выглядит многообещающе…
Я обмотал лицо платком и глубоко вздохнул. Оставалось надеяться, что умертвие не почуяло Меч и не решило поохотиться на волшебное оружие.
Солнце медленно убивало нежитей и я пристроился на земле, стараясь втихую заострить конец своей палки. Поднятый нечками шум прекрасно маскировал мои усилия. Мне потребовалась четверть часа и за все это время Дваждырожденный ни разу не изменил позы, казалось, неподвижность не причиняла ему беспокойства.
Медленно и очень осторожно я двинулся по лесу, стремясь подойти к умертвию со спины. Состязаться с ним в скорости было делом дохлым и мне нужно было подкрасться почти вплотную прежде, чем нападать. Дневной свет явно сбивал тварь с толку, а мягкая хвоя скрадывала шаги, до цели оставалась всего пара локтей, когда нежить начал поворачиваться.
Не тратя времени на воинственные кличи, я метнулся вперед и вытолкнул умертвие на поляну. Злобно шипя, Дваждырожденный перекатился на живот и попытался встать.
Вложив в удар все свои силы и вес, я вогнал в спину нежитя импровизированное копье. Было такое ощущение, словно протыкаешь большого жука или мешок с сеном.
Дваждырожденный яростно взвыл, а я, ухватив топор плашмя, поглубже забил кол в землю.
Теперь все решала скорость, нечки уже брели ко мне, пошатываясь и спотыкаясь.
Двумя ударами свалив облюбованные мной сушины, я вытащил их на поляну и кинул поверх мечущейся твари. Недостаток веса мешал умертвию попросту выдернуть кол, но оно дотянулось до оружия и теперь пыталось расковырять под собой землю. Нечки успели бы добраться до меня первыми, но их воспрянувшая духом жертва спустилась с дерева и обрушилась на обидчиков с тыла, размахивая окованной светлым металлом дубинкой.
Дваждырожденный яростно шипел, нечки выли, девчонка орала, как сумасшедшая.
Чудом не уронив тыкву, я раздул уголек, подпалил трут и вывалил огонь на нежитя.
Сухие елки вспыхнули, как порох и умертвие зашлось надсадным воем. Вопль резко оборвался – мумифицированная плоть отлично горела, полыхнула беззвучная молния, подняв к небу столб искр.
Теперь стоило позаботится о нечках. Ударом топора я спихнул в огонь одну, другую уже волокла к костру моя добровольная помощница. Еще две вовсю улепетывали к лесу. Пришло время вспомнить об удавке. Накинув петлю на самого шустрого нежитя, я поволок его назад. Елки прогорали, требовалось срочно подкинуть в костер дровишек. Оставив леди возиться с последней тварью, я поспешил добавить в огонь еще пару сушин.
Все было кончено. Горящие нечки жутко смердели, от Дваждырожденного остались только обугленные подметки сапог. Спасенная девица с интересом посмотрела на меня.
– Спасибо за помощь!
– Всегда пожалуйста.
– Нет, серьезно. Я думала – мне хана. – Она протянула мне закопченную ладонь. – Петра Боровски.
– Дэвид Фраббо.
Девчонка прищурилась.
– Раньше я тебя не видела.
– Я новенький.
– Да? И кто твой хозяин?
Как-то само собой выскочило имя.
– Феррон.
Петра уважительно покачала головой.
– Я и не знала, что он еще берет учеников!
– Это было давно. Я нашел было дело поспокойнее, да вот припекло.
Поморщившись от смрада, Петра поглядела на столб густого черного дыма, поднимающийся к небу.
– Пора сматываться! – Резонно заметила она. – Побежали.
Мы побежали, скоро я сообразил, что Петра направляется на восток.
– Не упремся ли мы в болота?
– Рискнем!
До ночи оставалось часа четыре. Я мчался следом за Петрой и надеялся только, что Крабат догадается поработать над нашими следами – моя провожатая выбирала самые сухие участки почвы и старалась не задевать ветки деревьев, но опытный следопыт, вероятно, мог проследить нас даже в темноте.
За четыре часа мы одолели порядочное расстояние и уже в сумерках устроились на ветвях высокой сосны.
– Придется рискнуть! – Пропыхтела Петра, привязывая себя за пояс к толстому суку.
– Слишком близко, но по ночам теперь не походишь.
– А дальше куда?
– Прямо на север нельзя – там нас точно прищучат. Попробуем пройти кромкой болот.
– Принимаешь их за идиотов? Нет! Надо взять к западу – вот где нас не ждут!
Петра поперхнулась.
– Там же Город!
Я хмыкнул в ответ.
– Придется рискнуть. А в болотах – ундины.
– Ну, как скажешь. – Петра недоверчиво нахмурилась. – Тебя Феррон учил, не меня.
Мы посидели молча, быстро темнело.
– Слышь! – Шепнула Петра. – У тебя харчей не найдется?
Я молча выудил из мешка пару галет и протянул ей.
– О! – Она засунула галеты в рот целиком, не уронив вниз ни крошки.
– Надо думать о припасах заранее.
Петра обиделась.
– Да кто ж знал! Если бы не этот исход, я бы сейчас была дома.
Я насторожился.
– Какой "исход"?
Девушка удивилась.
– Ты же идешь с юга, разве ты повернул не из-за этого?
– Нет! Просто я иду в Сантарру и мне нужно как-то миновать Западный тракт.
– А-а! – Петра сделала большой глоток из своей фляги и зашептала. – Жуткое количество тварей вышло из Дебрей к границе Ункерта. Я и не знала, что их на свете столько. Нечки, умертвия, демоны, мороки, для некоторых я и имени-то не найду!
– Черт!
– Вот именно. Может и лучше, что я не успела пройти.
Почему же Крабат мне ничего не сказал? Впрочем, я знаю – призрак не хотел меня нервировать отдаленной угрозой. Перестраховщик чертов!
Последние лучи заката утонули в облаках, наползающих с севера, и вскоре заморосил неприятный мелкий дождь. Не было печали! Может, он хоть следы собьет.
Где-то в отдалении завыли волколаки. Вся долгая ночь еще была впереди.
Глава 7
Всюду, куда хватало взгляда, по дороге тащились повозки. Бесконечные вереницы беженцев брели по обочинам, катя ручные тележки, неся узлы и детей.
Жак не думал когда-либо снова увидеть такую картину – на его памяти только сантаррское Нашествие сорвало с места столько людей. Но печально знакомой по Сантарре паники на ункертской дороге не было: конные Стражи то и дело проносились вдоль бесконечной колонны, не давая смешаться людям и телегам, поддерживая постоянную скорость и очищая правый край для спешащих навстречу отрядов. Сломавшиеся повозки немедленно сбрасывали в кювет, и движение не замирало ни на секунду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});