Читать интересную книгу Людовик Святой и его королевство - Альбер Гарро

Бланка Кастильская направлялась со своими детьми к королю, о болезни которого ничего не знала. Юный Людовик Святой ехал на коне довольно далеко впереди кареты. Он первым встретил канцлера Герена, спешившего из Монпансье к королеве, чтобы сообщить ей печальную весть. Муске говорит, что отчаяние королевы было столь велико, что она лишила бы себя жизни, если бы ее не удержали.

* * *

Все достижения Капетингов, завоевания Филиппа Августа оказались под угрозой не только из-за преждевременной смерти Людовика VIII, но еще и из-за оставленного им завещания, которое было составлено в июне 1225 г. К этому времени из его детей в живых остались только пятеро. Старший, Филипп, родился 9 сентября 1209 г., умер в 1218 г. и был захоронен в соборе Парижской Богоматери. Вторым был Людовик Святой. Третий, Робер, появился на свет в 1216 г.; четвертый, Жан – в 1219 г. (он умер, когда был совсем юным); пятый, Альфонс, родился 11 ноября 1220 г.; шестой, Филипп-Дагобер, родившись в 1222 г., был погребен в аббатстве Руаймон; вероятно, он умер тогда же, что и его брат Жан – в 1232 г. Седьмой сын, Карл, родился в марте 1227 г. Два других старших брата Людовика Святого, Жан и Альфонс, умерли очень молодыми, судя по мартирологу собора Богоматери в Пуасси; эпитафия в этом соборе гласит, что смерть помешала им стать королями на земле, но зато сделала королями на небе. Другой, Этьен, крещенный в 1226 г. в соборе Парижской Богоматери в присутствии легата, умер почти сразу после этого. Наконец, у Людовика Святого была сестра, Изабелла Благословенная, родившаяся в конце марта 1225 г. Мы знаем, что в 1205 г. у нее была старшая сестра, которая умерла так быстро, что ее имя осталось неизвестным. Итак, у Людовика VIII было, по меньшей мере, 12 детей, о которых до нас дошли сведения.

По завещанию 1225 г. трем младшим сыновьям выделялись апанажи (пятый же сын, Карл, и те, кому еще предстояло родиться, должны были стать служителями Церкви). Людовик VIII очень неосмотрительно распорядился главными приобретениями короны: Робер получал графство Артуа, Жан – графство Анжу и Мэн, Альфонс – графство Пуатье и Овернь. Нам известно, какие смуты принесли государству обладатели крупных апанажей в годы правления династии Валуа, а потому верность, преданность и семейная дисциплина братьев Людовика Святого достойны восхищения.

Своему старшему сыну Людовик VIII оставлял Французское королевство, Нормандию, отобранную у англичан, золото и серебро, хранившиеся в башне Лувра. Золото, драгоценные камни короны и украшения он завещал на основание аббатства викторианцев, где монахам надлежало молиться за упокой души короля. Наконец, 30 тысяч ливров предназначались королеве и 20 тысяч ливров ее дочери – Изабелле. Душеприказчиками назначались епископы Парижский, Шартрский, Санлиский, а также Жан, аббат Сен-Виктора, который был доверенным советчиком еще самого Филиппа Августа.

* * *

Людовик IX Святой родился 25 апреля 1214 г. У нас есть его собственное свидетельство о дне рождения: он неоднократно говорил Жуанвилю, что появился на свет в день Святого Марка; Жуанвиль же упоминал, что в этот день во Франции совершались покаянные процессии, в ходе которых участники несли черные кресты (возможно, в память об одной из эпидемий) и распевали литании, а распятия алтарей покрывали черной тканью: поэтому этот день также называли «Днем черных крестов». Жуанвиль уверял, что рождение Людовика Святого в этот день предвещало неудачу будущего крестового похода.

Филипп Август отдал своему сыну замок Пуасси, и Людовик Святой неоднократно подтверждал, что именно там его крестили. «Однажды, – пишет Жоффруа де Болье, доминиканец, бывший исповедником короля в течение 20 лет (после него это место занял Гийом де Нанжи, монах аббатства Сен-Дени), – король находился в Пуасси-ле-Шато и, весело смеясь, сказал кое-кому из своих друзей, находившихся тогда с ним, что наибольшую милость и честь, кои он когда-либо получал в сем мире, Господь оказал ему в этом замке. Чему услыхавшие сильно удивились, не понимая, о каком счастье ему угодно говорить: они скорее подумали бы, что король говорит о городе Реймсе, где он получил святое помазание и корону Французского королевства. Тогда добрый король улыбнулся и сказал, что в сем замке Пуасси он получил таинство святого крещения, каковое считал несравненно выше всех почестей и достоинств мира как самый ценный дар Бога и самую высокую награду. Также некоторые тайные письма, посылаемые порой своим друзьям, где король избегал упоминать о своем королевском титуле, он подписывал: Людовик Пуассийский, или же Людовик, сеньор Пуасси, предпочитая называться по месту своего крещения, нежели по какому-либо другому, знаменитому городу». В хронике Сен-Дени упоминается, что одному другу, выразившему удивление столь необычным званием, король ответил: «Дорогой друг, я похож на бобового короля, который вечером празднует обретение своего королевства, а на следующее утро его теряет».

Весьма вероятно, что Людовик Святой, будучи крещен в замке Пуасси, там же и родился. В XVIII в. ученый монах Лебеф ревностно защищал точку зрения, согласно которой Людовик Святой родился в замке Ла Невиль-ан-Не, близ Клермона, в диоцезе Бове. Несомненно, молодой принц посещал эти места, но традиция, согласно которой он родился в этом замке, появилась впервые в 1468 г. в патентах Людовика XI, причем в весьма сомнительной форме. Напротив, есть достоверная информация, которая подтверждает, что Людовик Святой родился именно в Пуасси; так. Филипп Красивый в 1304 г. основал на месте замка доминиканский монастырь под патронажем Людовика Святого; в обители жили 120 монахинь, которые пребывали под пастырским надзором 13 монахов. Робер Клермонский, сын Людовика Святого, устанавливая приданое своей дочери Марии, монахине Пуасси, объявил в хартии от 1329 г., что сей монастырь был основан королем в память о своем предке, родившемся в этом крае. В письмах Карла VI (от 1402 г.) вскользь упоминается о монастыре Пуасси, где, как говорят, родился монсеньор Людовик Святой и который называют за великую древность «Яслями Людовика Святого»; на том самом месте, где стояла постель королевы Бланки, когда она произвела на свет Людовика, построили алтарь, вследствие чего эта церковь монастыря обрела совершенно иной вид, чем все прочие.

Якобинцы Пуасси, устроившие огромный алтарь в своей церкви, уверяли, что королева Бланка родила Людовика Святого благодаря тому, что молилась св. Доминику и перебирала четки. Королевский замок находился рядом с церковью Пресвятой Богородицы (он существует и поныне). Рассказывают, что Бланку Кастильскую для пущего спокойствия отвезли на ближайшую ферму, названную «Яслями Дам» или Яслями Людовика Святого, и именно там родился ребенок. В 1219 г. близ этой фермы возвели часовню.

В часовне при церкви в Пуасси, посвященной Людовику Святому, хранили купель, где, как считали, и был крещен будущий король. Считалось, что каменная пыль, которую соскребали со стенок этой купели и смешивали с водой, исцеляет от лихорадки. Преподаватель грамматики в Наваррском коллеже Николя Мерсье, выздоровев таким образом, повелел в 1601 г. восстановить часовню: купель поставили на постамент, а рядом с ней – памятную надпись над изображением святого короля. В этой церкви, ставшей приходской, до сих пор сохранились обломки крестильной купели в нижней части часовни. Внутренняя же ванна из золота и позолоченного серебра давно исчезла.

В одном из документов Палаты Счетов сохранилось имя кормилицы Людовика Святого – ее звали Мария Пикардийка. В 1397 г. ее наследникам принадлежала должность пристава Шамбруа, пожалованная ей, несомненно, в награду за верную службу.

Мы довольно мало знаем о первых годах жизни Людовика Святого, когда он еще не был наследником трона. Королевские дети, доверенные фрейлинам королевы, следовали за своей матерью в ее разъездах по замкам и городам. Они вели скромный, спартанский образ жизни, перенося холод, ненастье, ели от случая к случаю. Бланка Кастильская сама учила своих детей читать Псалтырь. Она очень заботилась об их душах и желала, чтобы они были достойны своего имени и положения, которое им предстояло занять в мире.

«Господь, – говорил Жуанвиль, рассказывая о детстве Людовика Святого, – сохранил его посредством добрых наставлений его матери, учившей верить в Бога и любить его; она собрала вокруг него всех священников и заставляла его, хотя он и был ребенком, творить все молитвы и слушать весь Часослов по праздникам. Он вспоминал, что мать порой давала ему понять, что скорее предпочла бы, чтобы он умер, нежели впал в смертный грех».

Кто же были эти священники, столь близкие к французскому двору? Прежде всего, с самого основания их аббатства монахи Сен-Виктора: аббат Гильдуин был исповедником Людовика IV Толстого; Филипп Август с большим уважением относился к аббату Жану Тевтонцу; в 1220 г. Бланка Кастильская исповедовалась приору Сен-Виктора в Париже, который располагал необходимыми полномочиями, дабы освободить ее от обета опасного паломничества. Затем – цистерцианцы, еще не растратившие пыл святого Бернарда и в предыдущем столетии стяжавшие лавры великими духовными завоеваниями. Но эти монахи вели затворническую жизнь в стенах монастырей и лишь в исключительных случаях появлялись в светском обществе; монахи же, встречающиеся в миру каждодневно, принадлежали к новым нищенствующим Орденам: францисканцев и доминиканцев, которые прибывали в Париж в течение нескольких лет и уже приобрели влияние. Людовик VIII доверял францисканцам: он продолжал держать в заключении Феррана, графа Фландрского, захваченного в плен его отцом в битве при Бувине; а поскольку Ферран почитал святого Антония Падуанского, король назначил четырех надежных монахов-францисканцев, дабы те постоянно навещали узника. С другой стороны, Фома Контемпре рассказывает о юном графе Альбрехте фон Фалькенбере, немце, посланном ко французскому двору, чтобы обучаться с детьми короля, его родственника; Альбрехт, единственный сын в семье, стал в 16 лет доминиканцем. Так что среди приближенных Людовика VIII было предостаточно доминиканцев.