Заптии весело посмотрели на заботливого правителя города. Полиция всегда рада приказаниям начальства. И сказали:
– Господин! Мы жалеем только об одном. Что у жителей всего по две пятки. Если бы было по четыре, мы вдвое сильнее могли бы доказать тебе свое усердие!
Через неделю Джиаффар с радостным изумлением увидел, что заптии оделись совсем хорошо, все ездили на ослах, и никто не ходил пешком, – даже самые бедные, женатые всего на одной жене, переженились на четырех.
А курение опиума все не уменьшалось.
Заботливый Джиаффар впал в сомнение:
– Неужели ошибается мудрый и святой человек?
И сам поехал к дервишу. Дервиш встретил его с поклонами и сказал:
– Твое посещение – великая честь. Я плачу за нее обедом. Всякий раз, когда ты приезжаешь ко мне, вместо того, чтобы позвать меня к себе, мне кажется, что у меня отнимают превосходный обед.
Джиаффар понял и подал святому и мудрому блюдо с серебряными монетами.
– Рыба, – сказал он, – это только рыба. Из нее не сделаешь баклажанов. Баклажаны только баклажаны. Барашек – только барашек. А деньги – это и рыба, и баклажаны, и барашек. Из денег можно сделать все. Не смогут ли эти монеты заменить тебе обед?
Мудрый и святой дервиш посмотрел на блюдо с серебряными монетами, погладил бороду и сказал:
– Блюдо серебряных монет похоже на плов, которого можно съесть сколько угодно. Но заботливый хозяин прибавляет в плов шафрану!
Джиаффар понял и посыпал серебряные монеты сверху золотыми.
Тогда дервиш взял блюдо, с почестями ввел заботливого правителя города к себе в дом, внимательно выслушал его и сказал:
– Скажу тебе, Джиаффар! Твое горе в одном: ты бьешь не те пятки! И курение опиума в Каире не прекратится до тех пор, пока ты не отколотишь надлежащих пяток!
– Но какие же это пятки?
Мудрый и святой дервиш улыбнулся:
– Ты только что взрыхлил почву и посеял семена, а ждешь, чтобы сразу выросли деревья и принесли тебе плоды. Нет, мой друг, надо приходить почаще и поливать деревья пообильнее. Ты угостил меня хорошим обедом, за который я благодарю тебя еще раз, и принес мне денег, за которые с нетерпением жду случая поблагодарить тебя еще раз. Счастливо оставаться, Джиаффар. Ожидаю твоих приглашений или посещений, как тебе будет угодно. Ты господин, я буду тебе повиноваться.
Джиаффар поклонился мудрецу, как надо кланяться святому. Но в душе его бушевала буря.
«Может быть, – думал он, – в раю этот святой будет как раз на месте, но на земле он совсем неудобен. Он хочет сделать из меня козу, которая сама приходит в дом, чтобы ее доили! Не бывать же этому!»
Он приказал согнать всех жителей Каира и сказал им:
– Негодяи! Хоть бы вы посмотрели на моих заптиев! Они борются с куреньем опиума, и смотрите, как невидимо помогает им Аллах. Самый неженатый из них стал очень женатым в какую-нибудь неделю. А вы? Вы прокуриваете на опиуме все, что имеете. Скоро ваших жен придется продавать за долги. И вам останется сделаться евнухами, чтобы как-нибудь поддерживать свое жалкое существование. Отныне всех вас будут бить бамбуками по пяткам! Весь город виноват, весь город и будет наказан.
И тут же отдал приказ заптиям:
– Бей всех, правого и виноватого! Мудрый и святой дервиш говорит, что есть какие-то пятки, которых мы не можем отыскать. Чтоб не было ошибки, бейте всех. Так мы постучимся и в ту дверь, в какую следует. Не ускользнут от нас виновные пятки, и все прекратится.
Через неделю были прекрасно одеты не только все заптии, но и их жены.
А курение опиума в Каире не прекратилось. Тогда заботливый правитель города пришел в отчаяние, приказал нажарить, напечь, наварить, наготовить на три дня, послал осла за мудрым и святым дервишем, встретил его с блюдом, наполненным одними золотыми монетами, три дня потчевал и угощал и только на четвертый приступил к делу. Рассказал свое горе.
Мудрый и святой дервиш покачал головой:
– Горе твое, Джиаффар, осталось все то же. Ты бьешь не по тем пяткам, по каким следует.
Джиаффар вскочил:
– Прости, но на этот раз даже тебе я стану противоречить! Если в Каире есть хоть одна виновная пятка, она теперь получила столько палок, сколько следует! И даже больше.
Дервиш ответил ему спокойно:
– Сядь. Стоя человек не делается умнее. Будем рассуждать спокойно. Сначала ты приказал бить по пяткам бледных людей, в поту и с мутными глазами. Так?
– Я срывал листья с вредных деревьев.
– Заптии колотили по пяткам людей, которые, все в поту от труда, бледные от усталости и с помутившимися от утомления глазами, возвращались с работы домой. Крики этих людей ты и слышал у себя в доме. А с курильщиков опиума они брали бакшиш. Вот почему заптии и стали одеваться лучше. Потом ты приказал колотить по пяткам тех, кто продает опиум, содержателей кофеен, бань, харчевен?
– Я хотел добраться до корней.
– Заптии начали колотить по пяткам тех содержателей кофеен, харчевен и бань, которые не торговали опиумом. «Торгуй и плати нам бакшиш!» Оттого все начали торговать опиумом, куренье усилилось, и заптии весьма переженились. Тогда ты приказал бить сплошь по всем пяткам?
– Когда хотят поймать самую мелкую рыбу, закидывают самую частую сеть.
– Заптии начали брать бакшиш со всех. «Плати и кричи, чтоб заботливый правитель города слышал, как мы стараемся!» А не платишь – палками по пяткам. Вот когда нарядились не только заптии, но и жены их.
– Что же мне делать? – схватился за голову заботливый правитель города.
– Не хватайся за голову. От этого она не становится находчивее. Отдай приказ: если в Каире будут еще курить опиум, бить палками по пяткам заптиев.
Джиаффар поднялся в раздумье.
– Святость святостью, а закон законом! – сказал он. – Я позволяю говорить что угодно, но только не против полиции.
И приказал дать дервишу, несмотря на всю его мудрость и святость, тридцать палок по пяткам.
Дервиш вытерпел палки, мудро и справедливо тридцать раз прокричал, что ему больно.
Сел на осла, спрятал деньги в сумку, отъехал шагов десять, обернулся и сказал:
– Участь всякого человека написана в книге судеб. Твоя участь: всегда бить не те пятки, которые следует.
Зеленая птица
Великий визирь Мугабедзин созвал своих визирей и сказал:
– Чем больше я смотрю на наше управление, тем больше вижу нашу глупость.
Все остолбенели. Но никто не посмел возражать.
– Чем мы занимаемся? – продолжал великий визирь. – Мы караем злодеяния. Что может быть глупее этого?
Все изумились, но возражать никто не посмел.
– Когда выпалывают огород, дурные травы выпалывают вместе с корнем. Мы же только подстригаем дурную траву, когда ее видим, – от этого дурная трава только разрастается еще гуще. Мы имеем дело с деяниями. А где корень деяний? В мыслях. И мы должны знать мысли, чтобы предупреждать дурные деяния. Только зная мысли, мы и будем знать, кто хороший человек, кто дурной. От кого чего можно ждать. Только тогда и будет наказан порок и награждена добродетель. А пока мы только подстригаем траву, а корни остаются целы, отчего трава только разрастается гуще.
Визири с отчаянием переглянулись.
– Но мысль спрятана в голове! – сказал один из них, похрабрее. – А голова – это такая костяная коробка, что, когда разобьешь ее, улетает и мысль.
– Но мысль такая непоседа, что сам Аллах создал для нее выход – рот! – возразил великий визирь. – Не может быть, чтобы человек, имея мысль, кому-нибудь ее не высказал. Мы должны знать самые сокровенные мысли людей, такие, которые они высказывают только самым близким, когда не опасаются быть подслушанными.
Визири в один голос радостно воскликнули:
– Надо увеличить число соглядатаев!
Великий визирь только усмехнулся:
– Один человек имеет состояние, другой работает. Но вот человек: и капитала у него нет, и ничего не делает, а ест, как пошли Аллах всякому! Всякий сразу догадается: это – соглядатай. И начнет остерегаться. Соглядатаев у нас и так много, да толку нет. Увеличивать их число – значит, разорять казначейство, и только!
Визири стали в тупик.
– Даю вам неделю времени! – сказал им Мугабедзин. – Или через неделю вы придете и скажете мне, как читать чужие мысли, или можете убираться! Помните, что дело идет о ваших местах! Идите!
Прошло шесть дней. Визири при встрече друг с другом только разводили руками.
– Выдумал?
– Лучше соглядатаев ничего не мог выдумать! А ты?
– Лучше соглядатаев ничего на свете быть не может!
Жил при дворе великого визиря некто Абл-Эддин, молодой человек, шутник и пересмешник. Делать он ничего не делал. То есть, ничего путного.
Выдумывал разные шутки над почтенными людьми. Но так как шутки его нравились высшим, а шутил он над низшими, то все Абл-Эддину сходило с рук. К нему и обратились визири.
– Вместо того, чтобы выдумывать глупости, выдумай что-нибудь умное!
Абл-Эддин сказал: