Читать интересную книгу Песнь о Гайавате - Генри Уодсуорт Лонгфелло

СВАТОВСТВО ГАЙАВАТЫ

«Муж с женой подобен луку,Луку с крепкой тетивою;Хоть она его сгибает,Но ему сама послушна,Хоть она его и тянет,Но сама с ним неразлучна;Порознь оба бесполезны!»

Так раздумывал нередкоГайавата и томилсяТо отчаяньем, то страстью,То тревожною надеждой,Предаваясь пылким грезамО прекрасной МиннегагеИз страны Дакотов диких.

Осторожная НокомисГоворила Гайавате:«Не женись на чужеземке,Не ищи жены по свету!Дочь соседа, хоть простая, —Что очаг в родном вигваме,Красота же чужеземки —Это лунный свет холодный,Это звездный блеск далекий!»

Так Нокомис говорила.Но разумно ГайаватаОтвечал ей: «О Нокомис!Мил очаг в родном вигваме,Но милей мне звезды в небе,Ясный месяц мне милее!»

Строго старая НокомисГоворила: «Нам не нужноПраздных рук и ног ленивых;Приведи жену такую,Чтоб работала с любовью,Чтоб проворны были руки,Ноги двигались охотно!» Улыбаясь, Гайавата

Молвил: «Я в земле ДакотовСтрелоделателя знаю;У него есть дочь-невеста,Что прекрасней всех прекрасных;Я введу ее в вигвам твой,И она тебе в работеБудет дочерью покорной,Будет лунным, звездным светом,Огоньком в твоем вигваме,Солнцем нашего народа!»

Но опять свое твердилаОсторожная Нокомис:«Не вводи в мое жилищеЧужеземку, дочь Дакота!Злобны дикие Дакоты,Часто мы воюем с ними,Распри наши не забыты,Раны наши не закрылись!»

Усмехаясь, ГайаватаИ на это ей ответил:«Потому-то и пойду яЗа невестой в край Дакотов,Для того пойду, Нокомис,Чтоб окончить наши распри,Залечить навеки раны!»

И пошел в страну красавиц,В край Дакотов, Гайавата,В путь далекий по долинам,В тишине равнин пустынных,В тишине лесов дремучих.

С каждым шагом делал милюОн в волшебных мокасинах;Но быстрей бежали мысли,И дорога бесконечнойПоказалась Гайавате!Наконец, в безмолвье лесаУслыхал он гул потоков,Услыхал призывный грохотВодопадов Миннегаги.«О, как весел, – прошептал он, —Как отраден этот голос,Призывающий в молчанье!»

Меж деревьев, где игралиСвет и тени, он увиделСтадо чуткое оленей.«Не сплошай!» – сказал он луку,«Будь верней!» – стреле промолвил,И когда стрела-певунья,Как оса, впилась в оленя,Он взвалил его на плечиИ пошел еще быстрее.

У дверей в своем Вигваме,Вместе с милой Миннегагой,Стрелоделатель работал.Он точил на стрелы яшму,Халцедон точил блестящий,А она плела в раздумьеТростниковые циновки;Все о том, что будет с нею,Тихо девушка мечтала,А старик о прошлом думал.

Вспоминал он, как, бывало,Вот такими же стреламиПоражал он на долинахРобких ланей и бизонов,Поражал в лугах зеленыхНа лету гусей крикливых;Вспоминал и о великихБоевых отрядах прежних,Покупавших эти стрелы.Ах, уж нет теперь подобныхСлавных воинов на свете!Ныне воины что бабы:Языком болтают только!

Миннегага же в раздумьеВспоминала, как весноюПриходил к отцу охотник,Стройный юноша-красавецИз земли Оджибуэев,Как сидел он в их вигваме,А простившись, обернулся,На нее взглянул украдкой.Сам отец потом нередкоВ нем хвалил и ум и храбрость.Только будет ли он сноваК водопадам Миннегаги?И в раздумье МиннегагаВдаль рассеянно глядела,Опускала праздно руки.

Вдруг почудился ей шорох,Чья-то поступь в чаще леса,Шум ветвей, – и чрез мгновенье,Разрумяненный ходьбою,С мертвой ланью за плечами,Стал пред нею Гайавата.

Строгий взор старик на гостяБыстро вскинул от работы,Но, узнавши Гайавату,Отложил стрелу, поднялсяИ просил войти в жилище.«Будь здоров, о Гайавата!» —Гайавате он промолвил.

Пред невестой ГайаватаСбросил с плеч свою добычу,Положил пред ней оленя;А она, подняв ресницы,Отвечала ГайаватеКроткой лаской и приветом:«Будь здоров, о Гайавата!»

Из оленьей крепкой кожиСделан был вигвам просторный,Побелен, богато убранИ дакотскими богамиРазрисован и расписан.Двери были так высоки,Что, входя, едва нагнулсяГайавата на пороге,Чуть коснулся занавесокГоловой в орлиных перьях.

Встала с места Миннегага,Отложив свою работу,Принесла к обеду пищи,За водой к ручью сходилаИ стыдливо подавалаС пищей глиняные миски,А с водой – ковши из липы.После села, стала слушатьРазговор отца и гостя,Но сама во всей беседеНи словечка не сказала!

Да, как будто сквозь дремотуУслыхала МиннегагаО Нокомис престарелой,Воспитавшей Гайавату,О друзьях его любимыхИ о счастье, о довольствеНа земле Оджибуэев,В тишине долин веселых.

«После многих лет раздора,Многих лет борьбы кровавойМир настал теперь в селеньяхОджибвэев и Дакотов! —Так закончил Гайавата,А потом прибавил тихо: —Чтобы этот мир упрочить,Закрепить союз сердечный,Закрепить навеки дружбу,Дочь свою отдай мне в жены,Отпусти в мой край родимый,Отпусти к нам Миннегагу!»

Призадумался немногоСтарец, прежде чем ответить,Покурил в молчанье трубку,Посмотрел на гостя гордо,Посмотрел на дочь с любовьюИ ответил очень важно:«Это воля Миннегаги.Как решишь ты, Миннегага?»

И смутилась МиннегагаИ еще милей и крашеСтала в девичьем смущенье.Робко рядом с ГайаватойОпустилась МиннегагаИ, краснея, отвечала:«Я пойду с тобою, муж мой!»

Так решила Миннегага!Так сосватал Гайавата,Взял красавицу невестуИз страны Дакотов диких!

Из вигвама рядом с неюОн пошел в родную землю.По лесам и по долинамШли они рука с рукою,Оставляя одинокимСтарика отца в вигваме,Покидая водопады,Водопады Миннегаги,Что взывали издалека:«Добрый путь, о Миннегага!»

А старик, простившись с ними,Сел на солнышко к порогуИ, копаясь за работой,Бормотал: «Вот так-то дочки!Любишь их, лелеешь, холишь,А дождешься их опоры,Глядь – уж юноша приходит,Чужеземец, что на флейтеПоиграет да побродитПо деревне, выбираяПокрасивее невесту, —И простись навеки с дочкой!»

Весел был их путь далекийПо холмам и по долинам,По горам и по ущельям,В тишине лесов дремучих!Быстро время пролетало,Хоть и тихо ГайаватаШел теперь – для Миннегаги,Чтоб она не утомилась.

На руках через стремниныНес он девушку с любовью, —Легким перышком казаласьЭта ноша Гайавате.В дебрях леса, под ветвями,Он прокладывал тропинки,На ночь ей шалаш построил,Постелил постель из листьевИ развел костер у входаИз сухих сосновых шишек.

Ветерки, что вечно бродятПо лесам и по долинам,Путь держали вместе с ними;Звезды чутко охранялиМирный сон их темной ночью;Белка с дуба зорким взглядомЗа влюбленными следила,А Вабассо, белый кролик,Убегал от них с тропинкиИ, привстав на задних лапках,Из норы глядел украдкойС любопытством и со страхом.

Весел был их путь далекий!Птицы сладко щебетали,Птицы звонко пели песниМирной радости и счастья.«Ты счастлив, о Гайавата,С кроткой, любящей женою!» —Пел Овейса синеперый.«Ты счастлива, Миннегага,С благородным, мудрым мужем!» —Опечи пел красногрудый.

Солнце ласково гляделоСквозь тенистые деревья,Говорило им: «О дети!Злоба – тьма, любовь – свет солнца,Жизнь играет тьмой и светом, —Правь любовью, Гайавата!»

Месяц с неба в час полночныйЗаглянул в шалаш, наполнилМрак таинственным сияньемИ шепнул им: «Дети, дети!Ночь тиха, а день тревожен;Жены слабы и покорны,А мужья властолюбивы, —Правь терпеньем, Миннегага!»

Так они достигли дома,Так в вигвам Нокомис старойВозвратился ГайаватаИз страны Дакотов диких,Из страны красивых женщин,С Миннегагою прекрасной.И была она в вигвамеОгоньком его вечерним,Светом лунным, светом звездным,Светлым солнцем для народа.

СВАДЕБНЫЙ ПИР ГАЙАВАТЫ

Стану петь, как По-Пок-Кивис,Как красавец ЙенадиззиТанцевал под звуки флейты,Как учтивый Чайбайабос,Сладкогласный ЧайбайабосПесни пел любви-томленьяИ как Ягу, дивный мастерИ рассказывать и хвастать,Сказки сказывал на свадьбе,Чтобы пир был веселее,Чтобы время шло приятней,Чтоб довольны были гости!

Пышный пир дала Нокомис,Пышно праздновала свадьбу!Чаши были все из липы,Ярко-белые и с глянцем,Ложки были все из рога,Ярко-черные и с глянцем.

В знак торжественного пира,Приглашения на свадьбу,Всем соседям ветви ивыВ этот день она послала;И соседи собралисяК циру в праздничных нарядах,В дорогих мехах и перьях,В разноцветных ярких красках,В пестром вампуме и бусах.

На пиру они сначалаОсетра и щуку ели,Приготовленных Нокомис;После – пимикан олений,Пимикан и мозг бизона,Горб быка и ляжку лани,Рис и желтые лепешкиИз толченой кукурузы.

Но радушный Гайавата,Миннегага и НокомисПри гостях не сели к пище:Только потчевали молча,Только молча им служили.А когда обед был кончен,Хлопотливая НокомисИз большого меха выдрыТотчас каменные трубкиТабаком набила южным,Табаком с травой пахучейИ с корою красной ивы.

После ласково сказала:«Протанцуй нам, По-Пок-Кивис,Танец Нищего веселый,Чтобы пир был веселее,Чтобы время шло приятней,Чтоб довольны были гости!»

И красавец По-Пок-Кивис,Беззаботный Йенадиззи,Озорник, всегда готовыйВеселиться и буянить,Тотчас встал среди собранья.Ловок был он в плясках, в танцах,В состязаньях и забавах,Смел и ловок в разных играх,Даже в самых трудных играх!

На деревне По-Пок-КивисСлыл пропащим человеком,Игроком, лентяем, трусом;Но насмешки и прозваньяНе смущали Йенадиззи:Ведь зато он был красавецИ большой любимец женщин!

Он стоял в одежде белойИз пушистой ланьей шкуры,Окаймленной горностаем,Густо вампумом расшитойИ ежовою щетиной;В головном его убореКолыхался пух лебяжий;На козловых мокасинахКрасовались иглы, бисерИ хвосты лисиц – на пятках,А в руках держал он трубкуИ большое опахало.

Краской желтою и красной,Краской алою и синейВсе лицо его сияло;В косы, смазанные маслом,И с пробором, как у женщин,Вплетены гирлянды былиИз пахучих трав и листьев.Вот как убран и наряженВстал красавец По-Пок-Кивис,Встал при звуках флейт и песен,Голосов и барабановИ свой дивный танец начал.

Танцевал он прежде важно,Выступая меж деревьев —То под тенью, то на солнце —Мягким шагом, как пантера;После – все быстрей, быстрееЗакружился, завертелся,Вкруг вигвама начал прыгатьЧерез головы сидящихТак, что ветер, пыль и листьяПонеслись за ним кругами!

А потом вдоль Гитчи-Гюми,По песчаному прибрежью,Как безумный, он помчался,Ударяя с дикой силойМокасинами о землюТак, что ветер стал уж бурей,Засвистал песок, вздымаясь,Словно вьюга по пустыне,И покрылося прибрежьеВсе холмами Нэго-Воджу!Так веселый По-Пок-КивисТанец Нищего окончилИ, окончив, возвратилсяК месту пира, сел с гостями,Сел, спокойно улыбаясьИ махая опахалом.

После друга Гайаваты,Чайбайабоса, просили:«Спой нам песню, Чайбайабос,Песню страсти, песню неги,Чтобы пир был веселее,Чтобы время шло приятней,Чтоб довольны были гости!»

И прекрасный ЧайбайабосСпел им нежно, сладкозвучно,Спел в волнении глубокомПесню страсти, песню неги;Все смотря на Гайавату,Все смотря на Миннегагу,Тихо пел он эту песню:

«Онэвэ! Проснись, родная!Ты, лесной цветочек дикий,Ты, лугов зеленых птичка,Птичка дикая, певунья!

Взор твой кроткий, взор косули,Так отраден, так отраден,Как роса для нежных лилийВ час вечерний на долине!

А твое дыханье сладко,Как цветов благоуханье,Как дыханье их зареюВ Месяц Падающих Листьев!

Не стремлюсь ли я всем сердцемК сердцу милой, к сердцу милой,Как ростки стремятся к солнцуВ тихий Месяц Светлой Ночи?

Онэвэ! Трепещет сердцеИ поет тебе в восторге,Как поют, вздыхают ветвиВ ясный Месяц Земляники!

Загрустишь ли ты, родная, —И мое темнеет сердце,Как река, когда над неюОблака бросают тени!

Улыбнешься ли, родная, —Сердце вновь дрожит и блещет,Как под солнцем блещут волны,Что рябит холодный ветер!

Пусть улыбкою сияютНебеса, земля и воды, —Не могу я улыбаться,Если милой я не вижу!

Я с тобой, с тобой! Взгляни же,Кровь трепещущего сердца!О, проснись! Проснись, родная!Онэвэ! Проснись, родная!»

Так прекрасный ЧайбайабосПесню пел любви-томленья;И хвастливый, старый Ягу,Удивительный рассказчик,Слушал с завистью, как гостиВосторгались сладким пеньем;Но потом, по их улыбкам,По глазам и по движеньямУвидал, что все собраньеС нетерпеньем ожидаетИ его веселых басен,Непомерно лживых сказок.

Очень был хвастлив мой Ягу!В самых дивных приключеньях,В самых смелых предприятиях —Всюду был героем Ягу:Он узнал их не по слухам,Он воочию их видел!

Если б только Ягу слушать,Если б только Ягу верить,То нигде никто из лукаНе стреляет лучше Ягу,Не убил так много ланей,Не поймал так много рыбыИль речных бобров в капканы.

Кто резвее всех в деревне?Кто всех дальше может плавать?Кто ныряет всех смелее?Кто постранствовал по светуИ диковин насмотрелся?Уж, конечно, это Ягу,Удивительный рассказчик.

Имя Ягу стало шуткойИ пословицей в народе;И когда хвастун-охотникЧересчур охотой хвасталИли воин завирался,Возвратившись с поля битвы,Все кричали: «Ягу, Ягу!Новый Ягу появился!»

Это он связал когда-тоИз коры зеленой липыЛюльку жилами оленяДля малютки Гайаваты.Это он ему позднееПоказал, как надо делатьЛук из ясеня упругий,А из сучьев дуба – стрелы.Вот каков был этот Ягу,Безобразный, старый Ягу,Удивительный рассказчик!

И промолвила Нокомис:«Расскажи нам, добрый Ягу,Почудесней сказку, басню,Чтобы пир был веселее,Чтобы время шло приятней,Чтоб довольны были гости!»

И ответил Ягу тотчас:«Вы услышите сегодняПовесть – дивное сказаньеО волшебнике Оссэо,Что сошел с Звезды Вечерней!»

СЫН ВЕЧЕРНЕЙ ЗВЕЗДЫ