Читать интересную книгу Нона из Девятого дома - Тэмсин Мьюир

Я собираюсь коснуться ее здесь, здесь и здесь…

– Используй ее слюну, – твердо сказала Корона.

– Ах, простите. Что-то ты все-таки усвоила. Ну хорошо. Это, конечно, значительно более близкий контакт с языком Юдифь Дейтерос, чем мне когда-либо хотелось. Насколько я знаю, во Втором это считается сексом. Фу. Так вот, это ее субстанция, поэтому она не может нанести вред ее телу… Высший балл, Коронабет, я под впечатлением. Помнишь, наш пучеглазый учитель спрашивал, какие материалы подойдут для заклинания восстановления, и ты предлагала самые грубые вещи самым милым голосом?

– Да. – Голос Короны немного смягчился. – Маркус Трио его звали, да?

– Боже, как ты всегда запоминаешь эти имена. Да, это был Трио. Не волнуйся, заклинание продержит Дейтерос без сознания… еще какое-то время. Пойдем со мной, Корона. Я хочу, чтобы мы заперлись и говорили, говорили, говорили… наедине. Ты мне почти ничего не сказала. Кстати, Долг, это намек тебе на то, что пора убираться. Боже, как к тебе обращаться? Нужно придумать тебе прозвище. Как тебя всегда звала Харрохак? Черепахой?

– Ты сделала разрезы в ее мозгу, – холодно сказала Пирра.

– Прости? – переспросила Корона.

– Длинная история. И очень смешная. Пойдем расскажу, – сказал третий голос, – и давайте запрем эту дверь, зачем нам Дейтерос, правда, милая?

Нона, Ценой страданий и Камилла какое-то время молчали, но больше ничего не было слышно. Камилла изрисовала целую страницу какими-то закорючками.

– Ты что-то поняла? – жестко спросила Ценой страданий.

Камилла сначала не ответила. Она подчеркивала что-то на листке, беззвучно шевеля губами и повторяя что-то про себя. Нона села перед ней, устав слушать и концентрироваться, задерживая дыхание. Прижалась щекой к колену Кэм. Кэм, казалось, не обратила на это внимания и не возражала, а потом посмотрела на Нону и на листок и спросила:

– А как тебя называла Пирра?

– Малышка, – немедленно ответила Нона, – Джуниор. Детская порция. Милашка. Крошка. Волосатый Маклари.

– Продолжай.

– Нумс. Ноно. Нет. Сладкая Нонс. Нона-Палона.

– Когда ее уже повесят, – пробормотала Камилла, – но я поняла.

– Что у тебя? – нетерпеливо спросила Ценой страданий.

– Нона, – сказала Камилла, откладывая листок, – посмотри на меня.

Нона, уже стоявшая у колен Камиллы, с радостью подняла лицо. Камилла вдруг взяла ее за обе руки, коротко сжала их, помедлила и приложила ладонь ко лбу.

– У тебя температура.

– Ой, наверное, это потому, что я умираю. Не волнуйся, у меня еще несколько дней в запасе, если я не натворю глупостей.

Судя по выражению лица Кэм, ее это удивило и расстроило.

– Каких глупостей?

– Ой, это сложно.

– Паламед знает?

– Да, я ему говорила.

– Хорошо, – ответила Камилла тоном, который Пирра называла «ладно, поговорю с твоими родителями».

– Нона, Пирра думает, что ты ключ к кое-чему, что нам нужно.

– К телу.

– Да. Тебе придется быть храброй.

– Ой, да пожалуйста, – пренебрежительно сказала Нона, – просто скажи, что мне сделать.

Камилла улыбнулась ей. Ради этой улыбки Нона осталась бы жить, если бы ее мнения кто-то спрашивал. Она не ответила, только спросила у Ценой страданий:

– Сколько времени до заката?

– Больше восьми часов.

– Сможешь ли ты к тому времени разобраться с Шестым домом? И сможешь дать мне кое-что прямо сейчас?

– Ты обещала мне, я обещаю тебе – я дам тебе все ресурсы, какие смогу. Скажи, что тебе нужно.

– Ножницы, – ответила Камилла, – цветные линзы, – она посмотрела на расстегнутую рубашку Ноны, из-под которой виднелась футболка, – и самая черная одежда, которая у тебя есть.

Иоанн 9:22

Во сне он наконец привел ее к бетонной развалине. Ему потребовалось некоторое время, чтобы отгрести мусор от двери. Кажется, он хотел сделать это руками. Понаблюдав за ним час, она стала помогать. Камни резали пальцы и растягивали запястья, но порезы заживали так быстро, что им грозила опасность нарастить кожу прямо через край зазубренного осколка бетона, всосав в ладонь кусок стекла. Иногда так и случалось. Каждые пару часов приходилось делать паузу, чтобы он мог избавиться от мусора, случайно накопившегося под кожей.

Когда двери открылись, он отвел ее в комнату, где, по его словам, находился ресепшен. Вода разрушила комнату, но он утверждал, что она была разрушена еще до прихода воды. В какой-то момент стойку расколотили и привалили ею дверь, но потом дверь распахнулась и разбросала обломки по обе стороны комнаты. На полу стояли лужи зловонной воды и лежали кости – обломки костей, кости внутри одежды, кости с остатками мяса. Она обратила внимание на то, что на некоторых костях осталось мясо, и он велел остановиться. Некоторое время он не хотел идти дальше. Он постоял в вонючей дрянной тьме и сказал: «Они ясно дали понять, что арестуют любого, кто попытается присоединиться к нам. Люди все равно потекли потоком. Казалось, что к нам пришли полмира. На самом деле их было, не знаю, пара тысяч? Выступление в роли некроманта явно не принесло бы мне победы на выборах, но полиция страшно встревожилась. Международная линия партии сводилась к тому, что нашу проблему надо взять под контроль. ООН ввела миротворческий контингент из-за границы, и нашему правительству это не понравилось. Они сказали, что это не зона боевых действий, и они не хотят кровавой бани, и это вообще незаконно. Кого могли, мы забрали за стену. Я расширял эту штуку метр за метром, к этому моменту мне уже не нужны были коровы, потому что я мог выращивать материю с нуля, и это всех пугало еще сильнее. Это пугало даже А.

А говорил: “Материя так не работает. Ты творишь костяной партеногенез”. Я ему ответил, что это мамка его занималась костяным партеногенезом. А пообещал когда-нибудь меня убить».

Он сказал: «То, на что я был способен, не просто пугало людей снаружи. У нас заканчивались варианты экспериментов надо мной. Я становился сильнее каждую минуту. Последней границей, которую я не мог пересечь, оставалась душа. Монахиня М была убеждена, что этого-то мне и недоставало, и если бы я нашел последнее звено, отделявшее живое от мертвого, то приблизился бы к Богу. Она была права, но я не уверен, что она была права в том смысле, в котором думала».

Он сказал: «Я очень злился и нервничал, пытаясь понять это. Душа. Элемент X. Я знал, что единственный способ приблизиться к решению – это наблюдение за смертями. Мое желание сбылось. За стеной появилась куча новых верующих, они хотели войти и отказались отступить, вступили в перестрелку с толпой снаружи, и пять человек погибли».

Он сказал: «И я кое-что увидел».

Он сказал: «Но я не смог ничего с этим сделать, потому что выяснилось, что