C 8 по 15 ноября XLVIII танковый корпус сосредоточил крупные силы танков южнее Киевского выступа. К моей радости, командиром корпуса незадолго до начала контрнаступления был назначен генерал Бальк. Он был одним из самых выдающихся военачальников танковых войск. Если Манштейн был самым крупным стратегом Германии периода Второй мировой войны, то Бальк, я думаю, по праву может считаться нашим самым лучшим боевым командиром. Он отличался выдающейся тактической хваткой, замечательными качествами лидера, которые проявились во время его службы на всех уровнях – и как командира стрелкового полка во Франции в 1940 году, и как командира танкового полка в Греции в 1941-м, и как командующего танковой дивизией в России в 1942–1943 годах. Впоследствии он столь же успешно командовал армией, а потом и группой армий в Польше, Франции и Венгрии.
Когда Бальк командовал 11-й танковой дивизией во время боев на реке Чир, я имел честь служить с ним в качестве начальника штаба XLVIII танкового корпуса. С тех пор я служил под его командованием в XLVIII танковом корпусе, в 4-й танковой армии и, еще позднее, в группе армий «Г» на Западном фронте. Между нами установилось идеальное взаимопонимание, основанное на безграничном личном доверии, отношения между командиром и начальником его штаба, лучше которых и желать было нельзя. Мы разделяли одни и те же взгляды – мы оба вышли из рядов кавалерии и примерно одинаково оценивали боевое использование танков. Бальк всегда принимал окончательное решение вне зависимости от того, чье мнение легло в его основу. Он никогда не вмешивался в штабную работу, ибо за нее всецело отвечал его начальник штаба. Я был благодарен генералу Бальку, который был известен всей армии своей личной храбростью, и за то, что он давал возможность мне, как начальнику штаба, бывать на передовой буквально через день-два, поддерживая тем самым постоянную связь между штабом и войсками[202].
Для контрнаступления на Киевский выступ XLVIII танковый корпус располагал шестью танковыми и одной пехотной дивизией. Я был горд от сознания того, что нас считают лучшими и доверяют решение наиболее трудных и ответственных задач. В нашем подчинении были следующие части:
1-я танковая дивизия,
7-я танковая дивизия,
танковая дивизия СС «Лейбштандарте Адольф Гитлер»,
19-я танковая дивизия (прибыла 18 ноября),
25-я танковая дивизия (ослаблена понесенными потерями),
танковая дивизия «Рейх» (равная по силе небольшой боевой группе),
68-я пехотная дивизия.
Наш план заключался в том, чтобы использовать эту мощную группировку для наступления от Фастова прямо на Киев, образно говоря, «перерезая сухожилие» любому новому наступлению русских на запад. Нам представлялась, в случае успеха, также возможность окружить и уничтожить значительные силы противника. К сожалению, генерал Раус, командующий 4-й танковой армией, счел этот план чересчур смелым, а более важным – вновь овладеть Житомиром и освободить район от русских войск, а лишь затем повернуть наши силы на Киев. Наш план нанесения молниеносного удара в глубину русских войск был заменен операцией вполне ортодоксальной по своему характеру.
Карта 47. Бои под Брусиловом 15–24 ноября 1943 года
Раус был отличным командиром, но события следующих нескольких недель показали, что, несмотря на большие тактические успехи, было все же невозможно уничтожить обширный киевский плацдарм фронтальным наступлением с запада. Я особо подчеркиваю это, поскольку история боевого применения танков – а до этого кавалерии – показывает, что добиться крупных успехов можно только быстротой, дерзостью и маневром. Свойственный немецкой военной школе принцип «действий наверняка» был хорош для Западного фронта 1914–1918 годов, но совершенно не соответствовал веку танков и авиации.
Вынужденный изменить свои планы по приказу командующего 4-й армией, XLVIII танковый корпус следующим образом расположил свои силы. 25-я танковая дивизия и танковая дивизия СС «Рейх» должны были защищать правый фланг корпуса, а 68-я пехотная и 7-я танковая дивизии наступали на левом фланге. Главный удар должен был наноситься в центре 1-й танковой дивизией и танковой дивизией «Лейбштандарте». Эти опытные войска должны были наступать от Чернорудки в направлении железной дороги Киев – Житомир. 15 ноября наступление началось; удар был нанесен по левому флангу русских и захватил их врасплох. 17 ноября 1-я танковая дивизия и дивизия «Лейбштандарте» вышли к линии железной дороги и отбросили русских на северо-восток (см. карту 47).
В соответствии с полученным приказом мы теперь должны были повернуть в направлении Житомира. Дивизия «Лейбштандарте» осталась на занимаемых ею позициях к востоку, а 1-я танковая дивизия совместно с 7-й танковой и 68-й пехотной дивизиями (оба эти соединения хотя и устали, но сохраняли высокий боевой дух) начали движение в направлении Житомира. В ночь с 17 на 18 ноября 1-я и 7-я танковые дивизии вошли в Житомир – типичный старинный русский город с величественным собором и древними церквами.
Тем временем русское командование оправилось от неожиданности, сосредоточив войска в районе города Брусилов. 17 и 18 ноября русские яростно контратаковали нас под Коростышевом и Брусиловом силами I гвардейского кавалерийского корпуса и V и VIII гвардейских танковых корпусов. Но контратака успеха не имела, и генерал Бальк решил уничтожить русскую танковую армию, взяв ее в клещи. Недавно прибывшая 19-я танковая дивизия должна была наступать с юга, дивизия «Лейбштандарте» – наносить удар на Брусилов с запада, 1-я танковая дивизия – наступать вдоль шоссе Житомир – Киев, а 7-я танковая дивизия – обойти Радомышль и организовать оборону фронтом на север. Хотя подготовка осуществлялась чрезвычайно энергично, было ясно, что наступление не может быть осуществлено ранее 20 ноября.
Атака «Лейбштандарте» на Брусилов успеха не имела; за все время войны это был первый случай, когда знаменитая дивизия не достигла поставленной перед ней цели. Но события на флангах развивались вполне успешно. 7-я танковая превосходно выполнила свою задачу, 1-я танковая дивизия прорвала оборону противника и вклинилась глубоко в его тыл, а 19-я танковая дивизия, хотя и сильно потрепанная в предыдущих боях, нанесла мощный удар на правом фланге и уничтожила 16 танков и 36 противотанковых орудий противника, потеряв лишь четырех человек убитыми.
Было совершенно ясно, что 1-я и 19-я танковые дивизии должны продолжать наступление и замкнуть кольцо окружения вокруг трех русских гвардейских корпусов. К сожалению, они не смогли развить своего впечатляющего успеха и остались на тех рубежах, где были ночью с 20 на 21 ноября. Бальк пришел в ярость, когда узнал об этой задержке, которая дала русским возможность организовать оборону. Не слушая никаких доводов, он приказал двум дивизиям продолжить наступление вечером 21-го числа, и в 21.00 их передовые части соединились. Кольцо вокруг русских замкнулось. Осталось лишь уничтожить войска внутри кольца. К 24 ноября мы взяли множество пленных, а также 153 танка, 70 полевых орудий и 250 противотанковых пушек. Поле боя устилали тела 3 тысяч погибших русских солдат и офицеров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});