Г-н Остин Чемберлен заявил мне, что Италия откажется присоединиться к англо-франко-бельгийскому пакту, даже если ее пригласят в нем участвовать. «Она мне дала знать, что согласна со мной», – сказал он мне. «Она мне дала, – ответил я, – совершенно такое же заверение». Чемберлен рассмеялся.
Что касается Австрии, то г-н Чемберлен высказался за то, чтобы не ослаблять Версальский и другие договоры. Он надеется, что по этому вопросу не будет затруднений. Я изложил ему свое мнение о созыве конференции по разоружению в Соединенных Штатах. Чемберлен уже беседовал о ней с Келлогом, сведя, впрочем, этот проект к возможной морской конференции. К ней он относится благоприятно. Я энергично подчеркнул предубеждение Франции против подобной конференции после неудачи протокола. «Франция, – заявил я ему, – останется верной Лиге наций и ее программе». Именно по этому пункту было труднее всего разговаривать, и именно здесь Чемберлен проявил наибольшее упорство. Я не мог согласиться с его мнением; он сказал мне, что понимает мою точку зрения. «Я даже спрашиваю себя, – сказал он мне, – не придется ли мне, считаясь с вашим мнением, пересмотреть свое согласие».
Я попросил уточнить вопрос об эвентуальном соглашении с Германией. «Будет ли поставлен вопрос о Рейне? Мы не уступим, если речь пойдет о статьях 428 и 429. Будут ли от нас требовать отказа от них?» – «Нет», – ответил мне Чемберлен. И он напомнил мне, что Штреземан сказал д'Абернону: «Это не является условием пакта пяти». Я настаивал на существенном значении этого замечания.
В заключение г-н Чемберлен советовался со мной относительно опубликования отчета межсоюзнической комиссии. Этого требует английская оппозиция. Я предложил частичную публикацию, сообщение, сделанное в подходящий момент и в форме, которую могли бы обсудить между собой генерал Уэлч и генерал Вошоп. Г-н Чемберлен согласился.
* * *
После этой беседы с британским министром я в тот же понедельник, 16 марта, принял в 17 часов 45 минут г-на Бенеша. Он следующим образом резюмировал то, что знал о положении. 1) Протокол. Хотя Англия, несомненно, отказалась, мы хорошо сделали, что выступили в его защиту, чтобы использовать его в качестве тактического средства. 2) Пакт пяти, или Западный пакт. Чемберлен объяснил Бенешу, почему он к нему присоединяется, и причины, по которым он не хочет брать на себя прямых обязательств в отношении границ Польши. Бенеш не знал основного содержания меморандума; я ему рассказал о нем и изложил французскую точку зрения. Он не возражал против идеи пакта пяти, но хотел бы в случае надобности ознакомиться с текстом. Он полагает, что любое усиление французской безопасности будет выгодным для его собственной страны. Но каждый новый пакт должен основываться на существующих договорах, то есть на Версальском договоре. Следовательно, он не должен содержать ни явно, ни скрыто, ни косвенно чего-либо, что позволило бы Германии думать, что в силу Западного пакта у нее будут развязаны руки в Центральной и Восточной Европе.
Я заявил о своем полном согласии с ним в этом пункте. «Иначе было бы нарушено европейское равновесие».
Кроме того, следует сохранить настоящее положение Австрии. Я объяснил своему собеседнику, как мы отстаивали эту точку зрения, но попросил его помочь нам заставить принять эту концепцию, действуя прямо или косвенно в этом смысле. «Если допустить аннексию Австрии, – сказал мне Бенеш, – это приведет к войне».
Мы оба также считали необходимым, чтобы принятие Германии в Лигу наций предшествовало пакту. Я сообщил ему также формулу, на которой мы договорились с Чемберленом: «Не предварительное, но основное условие».
Бенеш просил, чтобы не упоминали специально статью 19[97], так как это могло бы расположить в пользу немцев. Он готов подписать с Германией договор об арбитраже на основе существующих договоров. Он, как мне кажется, думает, что если бы было подписано известное количество договоров об арбитраже, как это предполагает, по-видимому, германский меморандум, то их можно было бы соединить вместе и передать в Лигу наций, что и привело бы нас в известной мере к протоколу. Вообще говоря, он желал бы избегнуть любой формулы, которая позволила бы думать, что Версальский договор менее действителен на Востоке, чем на Западе. Это дало бы возможность поставить вопрос о Трианонском и Нейиском[98] договорах, о Виленской проблеме и т. д. …В общем Бенеш – сторонник пакта пяти, лишь бы он не обусловливал ни малейшего отхода от Версальского договора и от Устава. «В общем, – сказал я ему, – вы не хотите создавать затруднений для Франции, лишь бы она не создавала их для вас». «Это именно так», – ответил он мне. Г-н Бенеш оставил мне копию документа, врученного им г-ну Чемберлену. Я заявил ему, что наша политика, поскольку Великобритания не хочет прямо гарантировать границы Польши и Чехословакии, будет заключаться в том, чтобы привести ее к гарантии арбитража, который гарантирует эти границы. Наша беседа снова коснулась австрийских дел. Бенеш хотел бы, чтобы Австрия вошла в конфедерацию стран-наследниц[99], за исключением Италии.
Закончив все три беседы, я тотчас изложил их в заметках, переданных мною в архив министерства иностранных дел и использованных мною для этих воспоминаний.
* * *
16 марта 1925 года я направил нашим послам в Лондоне, Брюсселе и в Риме инструкции по поводу немецкого меморандума. «Каковы бы ни были, – писал я им, – побудительные причины, обусловившие его, – имело ли берлинское правительство в виду (что весьма вероятно) облегчить освобождение оккупированных рейнских территорий, преследовало ли оно, кроме того, цели внутренней политики, стремясь укрепить коалицию, которая привела к власти министерство Лютера, – совершенно очевидно, что мы не могли бы просто отклонить германские предложения без того, чтобы не дать повод, даже в союзных странах, для всяких подозрений и облегчить происки тех, кто старается оклеветать намерения французской политики». Но мы не должны были позволить увлечь себя дальше определенного предела. Предложенный пакт предполагает, что Германия вошла в Лигу наций. Какие державы должны в нем участвовать? Никакое соглашение относительно западных границ Германии невозможно без Бельгии. Я даже просил, чтобы в нем участвовала Голландия. Иначе «возникает мысль, что нарушение границ голландского Лимбурга со стороны Германии остается возможной гипотезой». «Заключение соглашения не должно ни в какой степени ущемлять те права, которыми мы наделены в силу договора, в том что касается оккупации или реоккупации германской территории… Наличие пакта, который нам предлагают, не может быть использовано Германией в качестве аргумента, чтобы требовать досрочной эвакуации рейнской территории, эвакуации, зависящей в силу статьи 431, от совершенно конкретных условий, далеко еще не выполненных сейчас».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});