Ранхаш пристально посмотрел на хайнеса и спокойно произнёс:
– Завтра на рассвете у Дикири.
Ноздри Узээриша хищно раздулись.
– Договорились.
Почуявшая неладное Майяри забеспокоилась.
– Не нервничайте, госпожа, – Риш подмигнул ей. – Вы и ваш слуга – единственные жертвы здесь, поэтому наказание вам не полагается.
Но Майяри чувствовала себя наказанной. Ведь теперь она совсем не будет видеть харена.
– А теперь разошлись все! – приказал Риш.
– Подождите, господин, – заупрямился Оирид. – А кто будет платить за это?
И он обвёл рукой разгромленный сад.
– Шерех, это работа твоих сопляков! – обличающе заявил он.
– Вы первые начали, – ребячески улыбнулся старый консер. – Вот теперь узнаешь, каково мне. На деньги, что я потратил за всю жизнь на проказы сыновей и внуков, можно три Жаанидыя построить.
– Лучше бы детей строил, – фыркнул Оирид, смиряясь с мыслью, что у жуликоватого Шереха и медяка выудить не удастся.
– Господин, я напомню, что ещё положена компенсация мне, – холодно заявила Майяри. – Ваши внуки испортили наряд моего слуги и ранили его. Я ограничена в своих доходах и не могу платить ещё и за его лечение. Он мне и так дорого обходится.
– Да это же хаггарес… – изумился господин Оирид, рассмотревший Казара.
– Именно, – вскинула подбородок Майяри. – Вы должны понимать, что его содержание обходится мне очень недёшево.
– Деточка, не морочь мне голову. У тебя есть жених? Вот пусть он и платит.
– Это мой слуга, – от голоса девушки мороз пошёл по коже, – и ему плачу я.
– Шерех, это же ты его приставил? – попытался изобличить ложь Оирид.
– Что ты! Я только помог найти подходящего приличного и способного мальчика. Связей-то у меня больше. Казар и по возрасту Майяри подходит, ему всего шестьдесят, они почти ровесники. Точно не соскучатся вместе.
– Обокрасть меня хотите! – вызверился хаги.
– Не хотите платить, пусть платят ваши внуки, – холодно отчеканила Майяри.
– Ну и сколько же ты ему платишь? – насмешливо осведомился Оирид.
– Тридцать золотых. В месяц, – не моргнув глазом ответила девушка.
– Госпожа, ваше платье, – Казар начал торопливо развязывать её подол и заботливо оправлять его.
Господин Шерех едва сдержал кашель.
– Да такого ценного слугу впору самого охранять, – протянул глава жаанидыйских хаги.
Ну откуда ей знать, сколько платят охранникам?
– Это хаггарес, – с достоинством напомнила она. – Очень способный. И как слуга весьма приятный. Я бы платила больше, если бы у меня были такие деньги.
Казар уставился на неё преданным собачьим взглядом.
– Ничего я больше платить не буду!
Вот же желчный дядька! Деньги Майяри совершенно не были нужны, но вот убедить хаги, что хаггарес именно её слуга, который подчиняется только ей, – а у слуги, которому платит кто-то ещё, два хозяина, – требовалось.
– То есть жаанидыйские хаги считают, что они вправе похищать кого-то, приносить им беспокойство и убытки и при этом не нести никакой ответственности, так, господин? – Майяри высокомерно вскинула брови и, завязав в узел все свои предрассудки, повернулась к Шереху и возмущённо воскликнула: – Дедушка, сделайте что-нибудь!
Шерех аж покачнулся от неожиданности и прижал руку к груди.
– Моя дорогая, – нежно протянул он и, взглянув на Оирида, уже совершенно серьёзно заявил: – Хватит зажиматься. Твои внуки набедокурили, ты и плати. Девочка и так в зависимом положении, и я не хочу лишать её возможности платить хотя бы за одного слугу. Нечего издеваться над сиротой.
– Ах вы златокрады! – прошипел Оирид, но отмахиваться больше не стал. Только смерил Майяри суровым взглядом и попытался прощупать её силами. Та возмущённо отбрыкнулась. – И нужна тебе такая проблема, Шерех? Она из тебя всё до медяка вытянет. Вот обживётся, осмелеет и начнёт тянуть…
– Да разве мне жалко, – лучился улыбкой старый консер.
– А проблем тут даже больше, – глава жаанидыйских хаги усмотрел за спиной Майяри высокую фигуру Ёрдела. – Сплавил бы их в общину.
– А тебе что, не нужны?
– Мне, – Оирид угрожающе посмотрел через плечо на внуков, – и двух яйцемозгов хватает!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ёрдела наконец заметил и хайнес. Рот его сперва удивлённо приоткрылся, а затем в радостном оживлении преобразилось лицо.
– Так, я понимаю, со всем разобрались, поэтому повторяю приказ. Пшли все вон отсюда!
– Подождите, – Вахеш виновато посмотрел на деда, – мы тут потеряли… кое-кого.
– О, – мрачное лицо Бриша порозовело и повеселело, – я, кажется, даже знаю кого.
Вахеш и Леахаш переглянулись. Явления прадеда они не ожидали, а тот явно не одобрит их задумку. Ряжения в женские платья старым консером всегда осуждалось. Но они же для дела… И не бросать же брата.
– У меня здесь есть одна прекрасная госпожа… – Бриш игриво повёл бровями, и через пару минут из-за кустов величественно выплыла очень красивая женщина. Держалась она с большим достоинством и безо всякого страха, но казалось, что её связывают невидимые путы. – Внешнее сходство с вашей семейкой очевидно. Родственница?
Майяри с недоумением посмотрела на женщину. Та показалась ей смутно знакомой, наверное, из-за родового сходства.
Кашлянув, господин Вахеш насупил брови, поджал губы и сдавленно попросил:
– Освободите нашу… родственницу. Пожалуйста.
– Да-да, вам же будет лучше, если с её головы и волоса не упадёт, – Леахаш не удержался от насмешливой улыбки.
А вот Ранхаш отреагировал как-то странно. Сперва он едва заметно приподнял брови, моргнул пару раз и пристальнее всмотрелся в «родственницу». Заинтригованная его реакцией, Майяри вновь взглянула на женщину, столкнулась с весёлыми жёлтыми глазами… и изумлённо распахнула рот.
– Ого, – вырвался у неё нервный хохот.
Стоявшие до этого неподвижно тени зашевелились, начали хмурить брови и жевать губы в попытках сохранить серьёзность.
– Слушай, Шерех, я что-то не понял, кто… – господин Оирид обернулся к старому консеру и осёкся, увидев его растерянное и малость обалдевшее лицо.
И только Узээриш, посмотрев на «женщину», вначале изумлённо приподнял брови, а потом досадливо скривился.
– Ну теперь-то вы меня отпустите… господин? – прошептала прелестная госпожа.
Раздались многоголосые кашли, а Майяри захотелось поаплодировать.
– Увы, я вынужден, – улыбающийся господин Бриш с сожалением покачал головой и, опустив пленницу на траву, освободил её.
Она сразу же изящно повела плечами и тряхнула волосами. На лице хаги мелькнуло искреннее сожаление.
– А ваши родственники очень рискованны, раз осмелились отпустить вас одну ко мне. Я ведь, – он многозначительно осмотрел её фигуру, – мог и не устоять. У Вотых же есть только одна дочь? Госпожа Вианиша, я не ошибаюсь?
– Ошибаетесь. Это… – Вахеш кашлянул, – другая Вианиша.
– Подожди, – нахмурившийся господин Оирид, кажется, поймал какую-то мысль, – это…
– Буду надеяться на новую встречу, – пропел Бриш вслед красотке.
– Встреча? – та рассмеялась. – Я забуду вас через три дня. Прощайте, – она обернулась и послала хаги воздушный поцелуй, – господин. Не такой уж вы… – носик сморщился, – соблазнительный.
Глаза Бриша вспыхнули, ноздри хищно раздулись, и он, схватив насмешницу за локоть, дёрнул её к себе. Она с готовностью поддалась, рассчитывая поязвить ещё немного, и оказалась совершенно не готова к дальнейшему.
– Не забудешь, – страстно пообещал Бриш и прижался к её губам.
У оборотней вырвался слаженный вздох. Майяри даже закрыла рот ладонями, чтобы не вскрикнуть от ужаса.
– Кошмар какой… – всё же вырвалось у неё.
Застонавший Вахеш зажмурился, Леахаш обалдело распахнул рот. Только вот Ранхаш и Шерех одинаково помрачнели, став на мгновение необычайно похожими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бриш отстранился и растерянно моргнул.
– Странно как-то… Непонятно…
– Это ведь твой внук? – Оирид с внезапным озарением уставился на Шереха.
– М-м-м… – с сомнением отозвался тот.