– Это насчет лавандовой воды.
– Дуришь? – усмехнулся голос в трубке. – Сказал же тебе: забудь, забудь об этом! Плохо будет!
– Уже плохо, – уныло вздохнула Карина. – Сейчас ко мне приезжал Олег.
– Олег? Олег Римский?! И что ему было нужно?
– Чтобы я молчала насчет вчерашнего. И насчет… насчет этой воды! – Она сделала паузу. – Послушай, я ничего не понимаю и не хочу понимать, не знаю и не хочу знать! Скажи им, пусть ко мне больше не лезут! Я… я правда боюсь!
Он помолчал, потом резко сказал:
– Сиди дома. Никому не открывай, кроме меня. Я буду через десять минут. Какой у тебя номер квартиры?
– Шестнадцать.
– Понял.
И в трубке раздались гудки.
Карина облегченно вздохнула. Сказать по правде, она не так уж была уверена в результате!
Задумчиво посмотрела в зеркало. Конечно, ни стыда у нее, ни совести! С другой стороны, так ли уж сильно она соврала? Олег приезжал? Приезжал. То, что разговор происходил не в квартире, а во дворе, это маленькие детали, которые не обязательно упоминать. О лавандовой воде было сказано? Факт! Кем – тоже не стоит уточнять. Ну и все нормально. Нечего смотреть на себя с укором, как на маленькую поганенькую лгунью. Лучше подумать о более насущных вещах – например, что надеть к его приходу!
Карина метнулась к платяному шкафу и принялась сдирать с себя свитерок и джинсы. Все это очень красиво, но это уличная одежда. Она же – дома. И была дома: своим визитом Олег и Женька застали Карину врасплох именно в тот момент, когда она… что делала? Душ принимала? Значит, надо надеть купальный халат на голое тело. Нет, он огромный, теплый и махровый, из него один нос торчит. Такое впечатление, что ты завернута в одеяло. Сашкин зелененький шелковый халатик подошел бы гораздо лучше, тем более у него есть дивное свойство развязываться в самый неподходящий момент. Нет, это слишком откровенно. А главное, Карине не больно-то идет зеленый цвет, в отличие от Александры. Зато Саше не идут теплые оттенки, а Карине – даже очень. Надеть темно-розовую футболку с изящной вышивкой на груди: «I want you!» На этих футболках такого понавышито, что никто на эти надписи и не обращает внимания, поэтому вряд ли Иванов решит, что она оделась так нарочно. С другой стороны, намек достаточно прозрачен: хочу тебя, и все дела! А зачем вообще на что-то намекать? Без намеков! Черные колготки надеть, они так рельефно обтягивают бедра и ноги. Чего ей не приходится стыдиться, так это своих ног! А сверху – гимнастический купальник. Тоже розовый, как футболка. То есть легенда будет такая…
Легенду додумать Карина не успела – закурлыкал звонок у двери. Ого, как заколотилось сердце!
«Я что, влюбилась? – успела подумать Карина, пока летела, не чуя ног, по коридору. – Неужели я в него влюбилась?!»
Уже готова была распахнуть дверь настежь, но вовремя спохватилась: испуганно прошелестела:
– Кто там?
– Свои, не бойся.
Сердце так и выскакивало из груди, но Карина открывала нарочито медленно, словно дрожащие от страха руки не в силах были справиться с замками.
На пороге знакомая высокая фигура, знакомо склоненная к плечу голова, знакомая усмешка:
– Привет! Жива еще?
Карина слабо пискнула и кинулась ему на шею, словно не в силах была справиться со страхом.
Да ладно, чего уж выставлять себя такой актеркой: она не больно и притворялась. И какая, в сущности, разница, что заставило ее прильнуть к этому человеку, к его синей вельветовой рубашке: страх – или элементарное желание оказаться в его объятиях?
Иванов легонько прижал ее к себе, но тотчас отстранил, вгляделся, похлопал по плечу:
– Успокойся, ну ты что?
С изумлением Карина ощутила влагу на ресницах.
Господи! Да она, дурочка, чуть не зарыдала от счастья! Точно, влюбилась.
– Проходите! – смущенно шмыгнула носом Карина. – Извините, я в таком виде… Делала гимнастику, когда они пришли, ну а потом забыла переодеться.
– Они? – насторожился Иванов. – Олег что, не один был?
– Конечно, нет. Сами подумайте, разве я его впустила бы в квартиру? С ним пришла Женя Полозова – это руководительница агентства, в котором я работаю… вернее, работала.
– Помню эту фамилию, – кивнул Иванов. – А зачем она пришла?
– Она вообще позвонила ни свет ни заря, потому что хотела узнать, как вчера все прошло. Я ей сразу и сказала, что больше в этой мерзости участвовать не желаю и вообще из агентства ухожу. Она разохалась, разахалась, но я не стала слушать и бросила трубку. Вдруг через полчаса – звонок в дверь. Ну не могла же я разговаривать с ней, не открывая! И думала, что она одна… Но только сняла цепочку, как ворвался Олег и просто-таки набросился на меня!
Карина зябко обхватила плечи руками.
– Может, пройдем в комнату? – сказала, робко поглядывая на Иванова. – Небось соседи достаточно наслушались криков сегодня…
– А что, были крики? – поинтересовался Иванов, сбрасывая мокасины и оглядываясь: – У тебя очень симпатично. Сама стараешься или сестрица?
– В основном сама, Сашка ведь все время на работе. Сюда проходите. Тут у нас как бы гостиная.
Тут у них была как бы комната Александры, но Карина решила еще разик отступить от истины. У нее в комнате можно сидеть только на неудобном стуле или на кровати, но это как-то слишком откровенно. Лучше устроиться рядом с Ивановым на диване. К тому же здесь стоит телевизор, а он – тоже часть плана, стремительно созревшего в голове.
– Садитесь, пожалуйста. Ну вот… – Карина беспомощно сложила руки на коленях, не упустив, что Иванов искоса поглядывает на ее ноги.
– Ладно, – мотнул он вдруг головой, как бы прогоняя ненужные мысли. – Давай конкретно: что тебе было сказано?
– Деньги мне предложили за молчание, – Карина слабо улыбнулась. – Тысячу долларов. Щедро, правда?
Иванов присвистнул.
– Чего-то в этом роде я ждал, если честно. Ты действительно не знаешь, кто на самом деле твой вчерашний поклонник, господин Петров?
– Какой-то бизнесмен, наверное? – вскинула она брови, заглядывая в его лицо с самым беспомощным выражением.
– Само собой, – кивнул Иванов. – Бизнес его… ладно, это не важно. Важно то, что единственно ради своего бизнеса он не стал бы штуками баксов разбрасываться. Выборы на носу, выборы думские! Слышала про такие?
Карина слегка пожала плечами. Поди знай, кто ему нравится – хорошенькие дурочки с половинкой извилины в голове, которые не отличат президента от резидента, или, наоборот, политически загруженные эмансипушки? И если все же эти последние, то в какую сторону они должны быть загружены, вправо или влево? А может, он предпочитает центристок?
– То есть Петров хочет пройти в Госдуму? – решила она проявить некоторую сообразительность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});