Ингирд скосил глаза вниз и обнаружил, что трава под его ногами сплелась маленьким ковриком и теперь стремительно поднимает их вверх. Через минуту буйно цветущие вершинки были баронету по пояс, потом по колено. С той стороны, откуда доносился голос Элинсы раздался звонкий хлопок, другой, третий…
Влюбленные перевели туда взгляды и обнаружили, стоящую на пригорке, всего в нескольких метрах от себя, толпу дриад и эльфов, а среди них оборотня с магиней, младших принцев и Хингреда. И все они радостно аплодировали вознесшейся над буйной клумбой парочке.
— Мы правильно понимаем, что вас можно поздравить? — лукаво уточнила Апраксия, и Ингирд, крепче прижав к себе свое сокровище, веско объявил:
— Лира согласилась взять мой браслет!
Глава 32
— Нет! — Яростно стискивая кулаки, объявил баронет и с отчаянием уставился в глаза любимой, — я категорически против.
— Ингирд, ну пойми ты… — его третье высочество сокрушенно вздохнул и перевел сумрачный взгляд на брата, — мне это тоже не нравится! Но это предложил Хингред, и поддерживает ее мать. Ни на что другое у нас нет времени, праздник начинается уже послезавтра в обед. Сначала торжественный прием, потом праздничное шествие, обед, уже сегодня в столицу потоком въезжают гости. Мы проверяем каждого, мои люди и маги падают от усталости, но гарантировать, что подарочки дядюшки уже не притаились в каком‑нибудь тихом уголке не может никто. И в случае нападения могут пострадать невинные люди, все едут семьями, везут детей.
— Значит, поставь меня, Лензора и Джигорта, собери всех надежных людей по дворцам, и прогони по домам армию, вообще отмените к дьяволам этот праздник! Почему вы решили, что лучше послать на такой риск юную девушку?!
— Инг… — Лира попыталась погладить его руку, но баронет непримиримо убрал кулаки под стол, — я не просто девушка, я дриада. Причем цветущая. И мои сестры будут мне помогать. Это лучший вариант, он просто не может не клюнуть на приманку. А против круга ему не выстоять, и еще будут маги, ты же слышал.
— Я все это слышал, — он скрипнул зубами так яростно, что услышали все, — но я опытный воин, и знаю, чего стоят предварительные планы. Практически ничего, если вы не знаете ни его силы, ни запасов амулетов и жезлов, ни ловушек и хитростей! Твоя мать говорит что он самый старый… как по — твоему это переводится на язык воинов? Я скажу. Значит он самый осторожный, самый хитрый и предусмотрительный, самый умный и изворотливый. Всех, кто был чуточку небрежнее или неосторожнее, он уже подмял или уничтожил! Колдуны живут по закону пауков в банке, и потому маги так не любят с ними связываться. Стараются вообще держаться подальше, разве не так, Апраксия?!
— Ты прав, — угрюмо кивнула Апраксия, — и ни одну другую дриаду я бы сама не пустила. Даже Илли, хотя она очень способная и сообразительная. Но Лира выросла в другом мире и у нее другой характер. Она сама говорит, что неправильная дриада, и совершенно права. В ней нет беспрекословного преклонения перед дриадскими законами, и хотя против своей природы и она не может пойти, но зато может придумать неожиданное решение. А защитим мы ее с гарантией… детали уже обсудили с советом магистров Туариня. А про круг… теперь их восемь и это мощная сила. Но у меня есть предложение, найти немного времени и сходить в герцогство, за матерью Зарона. Она погасшая дриада… и у вас может ничего не получиться, но там ей делать все равно нечего. Отец Зарона давно привел в дом чистокровную оборотицу, и Колейла живет там на правах почетной родственницы. Мне кажется, здесь ей будет лучше.
— Нужно было раньше сказать, — решительно поднялась из‑за стола Элинса, — Зарон, показывай куда открывать. Теперь, когда нас восемь, можно попытаться… ей помочь, вытащили же мы Ханнику.
Ханника, сидевшая в обнимку с корзиной, полной фруктов, подняла на дриаду серьезные глазищи и сосредоточенно кивнула. Она помнила все, но больше не гнездился в душе черный ужас, приказывающий бежать куда глаза глядят. Ужас, поселившийся там, когда колдун, пытавшийся подчинить ее полностью, показывал девушке, как и кого будет наказывать за ее ошибки.
Элинса нежно погладила вылеченную сестру по плечу, поправила прядь светлых волос.
— А ты сиди, ешь. Сейчас мы ее приведем, тогда встанешь с нами в круг. Илли, Лира, Ленора, уходим.
Апраксия и Зарон встали вместе с ними возле родника и дружно растворились в брызнувшем из него сиянии.
— Не смотрите на меня так, — проводив их горьким взглядом, сердито буркнул Ингирд и отвернулся от друзей, — пусть лучше она поссорится со мной, чем попадет в лапы колдуна.
— А мы и не смотрим, — украдкой вздохнул Кандирд, — я сам так же думаю. Без Илли мне ничего не нужно. Ни дворца, ни власти… вообще ничего. Но она же не может не вмешаться… дриады не выносят подлости и жестокости. И это мне в ней нравится… хотя и страшно иногда так, что душа рвется. Вот сейчас… пошли к оборотням. Так просто, словно все они славные парни вроде Зарона.
— Оборотни дриад не обидят, — тихо произнесла Ульяра, — мы у них в лесах не раз скрывались. Но нам с ними рядом тяжело… они все любят охоту. И хотя у всех свои стада по горам и лугам несчитаны, никогда не откажутся за зайцами или козами побегать.
Кандирд хмуро кивнул, Илли говорила то же самое, но на душе все равно было неспокойно. Оборотни живут очень закрыто и неизвестно, как встретят незваных гостей, пришедших забрать ту, что через своих детей стала им родной.
Сложенный из толстых бревен старинный дом пропах дымом и шкурами, в несколько слоев устилавшими пол и лавки. Просторное помещение, куда через потемневшее зеркало попали дриады по памяти Зарона, было, скорее всего, общей комнатой, где вечерами собиралась на посиделки молодежь и слуги. Но сейчас тут было пустынно и тихо.
— Отец у тебя не простой скотовод, — оглядевшись, сделала вывод Элинса, — а вот дриады я близко не чувствую. Кого бы спросить?
— Бежит уже кто‑то, — отметила Апраксия и ответила за мужа, — старшина клана у него отец, весь городок ему подчиняется.
— А, обед пришел! На кухню сами пойдете, или отвести? — Девчонка лет пятнадцати, в штанах и безрукавке из тонко выделанной кожи и с кинжалом у пояса беспардонно оглядывала незваных гостей.
— Прикуси язык, щенок, — опередив открывшего рот Зарона, строго оборвала нахалку Элинса, — позови лучше кого постарше, пока я добрая.
— Ты! — охнула от такой наглости та, — первая, в суп!
— Придется проучить, — скучающе сообщила сестрам Лира, — у меня сейчас как раз настроение подходящее.
— Ну, кто там, Тимилла?! — произнес густой мужской бас, и из коридора шагнул в зал дородный мужчина, смутно похожий на Зарона. Только глазки были много меньше и хитрее, волосы с проседью, да черты обветренного лица грубы и крупны.