Читать интересную книгу Психиатрические эскизы из истории. Том 2 - Павел Ковалевский

Но если бы даже и так, что эпилептический характер имел сродство с гениальностью, то действительно ли у Наполеона был эпилептический характер? Прежде всего должно отличать Наполеона государственного деятеля и Наполеона человека. Кровопролитие войны, разорение государств, лишение миллионов людей благосостояния в течение военного времени – все это одно, а убийство, грабеж, мошенничество – другое. В силу тяжелых и жалких стечений обстоятельств жизни первое – добродетель, второе – преступление. Знаменитый полководец – герой, и тем больший герой, чем он больше истребит людей, разорит городов и государств и пустит по миру вдов и сирот голодных и раздетых… Разбойник, убивший людей, разоряющий города, оставляющий вдов и сирот, награждается виселицей. Такова мораль жизни…

Наполеон, безусловно, был истребителем людей, государств, городов, деревень и т. д. Но был ли он в жизни таким же бессердечным убийцей… Хирурги тоже режут многих, но это им ставится в добродетель… И терапевты направо и налево расточают яды, но это опять не эпилепсия.

Еще и то должно иметь в виду: можем ли мы нашей меркой, меркой среднего человека, мерить гения! Quod licet Jovi, non licet bovi… Этот вопрос имеет весьма важное практическое значение, ибо мы в жизни видим уже на деле проведение мысли надеть узду на деятельность людей выдающихся в угоду и для выгоды ограниченной толпы. Преимущества труда и ума выдающегося стремятся подчинить для средней толпы. Примеры этому мы могли бы в жизни заимствовать в весьма множественном числе. Но так как это вопрос слишком жизненный и реальный, то лучше мы его оставим в стороне.

Если у Наполеона отделить то, что принадлежит ему, как полководцу, главнокомандующему, воину и государственному реорганизатору, то в характере Наполеона-человека мы найдем все то, что и у каждого человека, и ничего общего с эпилептическим характером.

Общий наш вывод тот: Наполеон был высший, первоклассный гений. Он страдал эпилепсией. Эта эпилепсия в последние годы его политической жизни усилилась и повлияла даже на его умственную деятельность, что, вероятно, не оставалось без влияния и на проявлении его мировой деятельности; когда же его жизнь стала спокойнее, то припадки прекратились и умственная деятельность несколько возвратилась. Его гениальность, как и всякая гениальность, не имела ничего общего с его болезнью, и одновременное существование гения и эпилепсии у Наполеона есть только лишь простая случайность. Гениальность не имеет ничего общего с эпилепсией и тем менее служит ее проявлением.

ЛЮДВИГ, КОРОЛЬ БАВАРСКИЙ

Не подлежит никакому сомнению то обстоятельство, что в жизни, развитии, совершенствовании и падении народов и государств играют важную роль географические, климатические, геологические и другие явления природы. Но не подлежит сомнению также и то, что весьма часто судьба народа или государства зависит от воли, характера и направления деятельности лица, стоящего во главе данного народа или государства. В последнем случае гениальный ум, мощный характер и широкая государственная деятельность выдвигали государства и народы, делали ему историю и составляли славу, могущество и господство. Но очень нередки случаи и другого рода: когда слабые, неспособные, узкие и слишком себялюбивые правители губили государства и лишали их достигнутых уже и установившихся могущества и господства.

Гений, ум, характер, душевная мощь государя составляют одно из важных начал государственной жизни этого народа, но это начало, а следовательно, частью и судьба народа, подвержены различным колебаниям в зависимости от наследственных качеств, воспитания, образования, окружающих людей и обстановки, здоровья и болезни и т. д. Правители как люди, точно так же, как и все мы, не ограждены и не застрахованы ни от смерти, ни от болезни. И эти болезни могут касаться как тела, так и души человека. История приводит нам много примеров сумасшествия и душевных болезней царей. Припомним Навуходоносора, который скитался по лесам в скотоподобном состоянии, Камбиза – жестокого тирана и лютейшего из государей своего времени, Саула, страдавшего приступами тоски, доводившей его до покушения на убийство своего любимца, отрока Давида, и т. д. История императоров Римской империи дает нам целый ряд сумасшедших лиц. Новейшее время тоже недалеко ушло от давнего, давая целый ряд тяжких нервных заболеваний коронованных лиц, каковы: король нидерландский, королева румынская, султан турецкий, король Баварский Отгон и некоторые другие лица, ныне еще действующие, господствующие и могущие принести ужасное несчастье многим десяткам миллионов людей.

На наших глазах развилась и окончилась, весьма плачевно окончилась душевная болезнь привлекательнейшего из государей, Людвига II короля Баварского.

На его истории и судьбе мы остановим в настоящем случае наше внимание.

Людвиг II происходит из рода Виттельсбахов. Как во времена цезарей некоторые из царственных семейств и патрициев отличались длинными носами, большими ушами и проч., так и род Виттельсбахов искони отличался дарованиями в области архитектуры и художеств. Правда, воинские доблести им тоже не были чужды, но главную славу Виттельсбахов составляют искусства. В тридцатилетнюю войну герцог баварский был представителем Германской империи. Когда Густав Шведский в 1632 г. занял Мюнхен, то он поражен был величием, изяществом и художеством отделки дворца бежавшего курфюрста.

– Какой архитектор строил этот дворец? – спросил Густав.

– Сам курфюрст, – был ему ответ.

– Я бы хотел его видеть, чтобы пригласить в Стокгольм.

Обращаясь к ближайшим предкам Людвига II, мы видим, что во времена Наполеона I, в награду за помощь и союз ему, Максимилиан Иосиф I был назначен королем Баварским с присоединением к Баварии части Тироля. Этот король был страстный любитель живописи и скульптуры, почему много миллионов он затратил на приобретение мраморных изваяний и обогащение картинной галереи. Сын его (дед Людвига II) тратил также миллионы на постройку великолепнейших зданий то в греческом, то в итальянском стиле, послуживших лучшим украшением Мюнхену. Тот же король страстно любил живопись и был покровителем Каульбаха и Карнелиуса. Революция 48 г., а также многие неосторожности и промахи в жизни были причиною тому, что он лишился престола.

У Людвига I были сыновья: Максимилиан II, отец Людовика II, Отгон, бывший король греческий, Адальберт и Луитпольд, нынешний регент Баварии, Максимилиан II женат был на Марии Гогенцоллернской, дочери принца прусского Фридриха Вильгельма. Полагают, что эта принцесса внесла сумасшествие в дом Виттельсбахов. Хотя это едва ли имеет вероятие, так как уже до нее Виттельсбахи не чужды были этой болезни. Говорят, что тегка Людвига II София страдала душевной болезнью и лечилась в доме умалишенных в Illenau. Главною болезненною мыслью было то, что она проглотила стеклянную софу.

Максимилиан II имел двух сыновей: старшего Людвига и младшего Оттона.

Оттон родился в 1848 г. Живой, резвый, очень подвижной и впечатлительный, он обнаруживал большую страсть и вместе с тем большие успехи в науках. Получив прочную общеобразовательную подготовку, он поступил в университет, где с увлечением слушал лучших мюнхенских профессоров. Во время прусско-французской войны Отгон принимал в ней горячее участие и получил железный крест. Страсть к наукам скоро сменилась страстью к театру, но к театру легкому и фривольному. Обожание опереток скоро превратилось в обожание опереточных певиц. Слабое здоровье не выдержало кутежей, увлечений и разгула с женщинами, и будущий король быстро пошел по пути к полному слабоумию. Назначенный королем на место умершего своего несчастного брага, Оттон вначале очень тешился титулом «Ваше Величество», но затем и эта искра скоро в нем погасла.

Людвиг II, старший сын Максимилиана I, родился в 1845 г. 25 августа. Физически он представлялся очень крепким и сильным ребенком. Его воспитание было вполне надлежаще: для развитая физических сил он проходил строгую гимнастику, его познания обогащались лучшими учителями Мюнхена, его эстетическая сторона воспитывалась едва ли не на лучших в свете образцах художественного мира, сосредоточенных предками Людвига в Мюнхене. К 19 годам эго был высокий, стройный, одаренный большой силой и обширными знаниями юноша, невольно поражавший окружающих как своею физическою красотою, гак и своим блестящим умом. Особенно поражали окружающих своим необыкновенным выражением глаза Людвига II. Дед его Людвиг I обожал своего внука. Знаменитый психиатр французский Morel, бывший около того времени в Мюнхене, также был поражен внешностью Людвига II. Дед короля видел в его глазах огонь божества, Morel усматривал в них сумасшествие. «Это страстные глаза Адониса», – сказал Людвиг I. «Эго глаза, в которых горит будущее сумасшествие», – сказал Morel, и он был прав.