Алемид ничего не знает о той истории, кроме того, что кто-то поставил мне шрам. Допытываться было бесполезно, я только отмахивалась и говорила, что ничего серьезного. Царапина, просто была отравлена слабеньким ядом, потому шрам и остался.
Слэрейн знал все. От начала до самого конца, когда он буквально вытащил меня, потому что сама я не могла даже пошевелиться. Сколько сил и нервов потратил он на то, чтобы вытащить меня, сколько потратил денег на лучших лекарей, чтобы за какой-то месяц поставить меня на ноги. Сколько бессонных ночей он провел около моей кровати, когда я, его почти что невеста, лежала в бреду, на грани жизни и смерти, и никто не мог сказать, в какую сторону я шагну.
Я много раз хотела рассказать обо всем этом своему брату, но никак не могла начать разговор. Подвести к этой теме, ведь прямо в глаза говорить подобное было бы по крайней мере странно. Сейчас, судя по всему, придется рассказывать. И не только брату — всем.
Но я не хочу. Не могу вспоминать об этом, о тех днях, без боли в душе. И уж тем более не могу ни с кем поделиться. Впрочем… уверена, что меня поймет Мьоллен, но я не хочу снова загружать его своими проблемами. Заставлять выслушивать все это…
— Каиса! — Мьоллен, прождав меня в корчме, вышел из небольшой постройки следом за мной. — Что с тобой?
— Ничего, — я слабо улыбнулась, вернее, сделала попытку улыбнуться. — Правда, ничего, все в порядке.
— Я же вижу, что нет. Все видят.
— Прости, — я обняла себя за плечи, поежившись. — Но я не могу рассказать. К тому же это не имеет почти никакого отношения к сложившейся ситуации, все было давно.
— А мне думается, что имеет, — нахмурил брови Мьоллен, устремляя взгляд куда-то вдаль. — Ведь именно Тайлас зачаровал тот камень, который испортил тебе весь обряд, когда ты чуть не очутилась на Той Стороне. Вот только одного я не могу понять — почему, в таком случае, он не скрыл следы своей магии? Ведь вычислить мага по следу индивидуальной магии не составит ровным счетом никакого труда.
— Здесь он ничем не рисковал. Во-первых, после удачного, по его мнению, завершения ритуала Та Сторона должна была забрать вместе со мной и камни или просто уничтожить их. Во-вторых, даже зная его имя, ни ты, ни Алемид не смогли вычислить самого мага и его местонахождение. У нас на данный момент есть только безликая запись в анналах Долины, которая не говорит ровным счетом ничего.
— Она не говорит ничего тем, кто не знал этого человека раньше, — возразил мужчина. — Хорошо, ты можешь не рассказывать, что произошло между тобой и Тайласом несколько лет назад, но я думаю, что ты нужна ему до сих пор. И полагаю, что именно он затеял эту непонятную историю с тобой и Талеисом.
— С чего ты так решил? Тайлас слишком умен для того, чтобы действовать настолько глупо.
— Я не думаю, что он действовал глупо. Повторюсь, мне кажется, что его целью было не стравить тебя и мага, а просто привести куда-то. В Торжец, например. Думаю, что Тайласу абсолютно неинтересны взаимоотношения Талеиса с тобой, просто путем разжигания взаимной ненависти идти было гораздо проще.
— Но почему тогда главный зритель пока еще не появился здесь?
— Не знаю. Возможно, ждет. Знает, что сюда прибыли я и Алемид, и не хочет, чтобы мы ему мешали. Может быть, причина какая-то другая.
— Но это значит, что мы не можем сейчас уехать из Торжца, — я повернула к Мьоллен немного удивленное лицо. Алед кивнул.
— Мы уже договорились насчет дома, в котором сможем переночевать, — сказал он. Я благодарно улыбнулась Мьоллену.
— Можно, я тогда… пойду? — спросила я, массируя виски. — Я устала за последние несколько дней, и перед неизвестно чем хотелось бы выспаться.
— Конечно. Сейчас, я только возьму ключи, — с этими словами Мьоллен снова скрылся в корчме. Появился он через пару минут, неся в руках небольшую связку.
— Талеис и Алемид пока еще останутся?
— Да, хотят поговорить… и пообедать, — усмехнулся алед. — А я уже устал.
— Спасибо, — внезапно сказала я, когда мы шли по проселочной дороге.
Мьоллен посмотрел на меня чуть прищуренным, удивленным взглядом.
— За что?
— За то, что постоянно помогаешь. Выручаешь из сложных ситуаций, постоянно находишься рядом, когда у меня начинаются проблемы.
Мы остановились около небольшого домика на окраине села, и Мьоллен начал неторопливо отпирать дверь большим, местами проржавевшим ключом.
— Вот только… зная мой характер, зная то, что несмотря на всю опеку, я обязательно выкину что-нибудь такое… зачем каждый раз приходить мне на помощь, зная, что жизнь меня не учит?
Мьоллен внимательно посмотрел на меня, но промолчал. Молча открыл дверь, так же молча посторонился, пропуская меня в наполненную светом комнату домика.
— Ты не понимаешь? — наконец спросил он, когда я вошла и прикрыла дверь за собой.
— Я…
Он сделал резкое движение, рывком оборачиваясь ко мне. Посмотрел мне прямо в глаза, долго-долго, словно читая душу. А затем заговорил. Не торопясь, тихо, но так, что я отчетливо слышала каждое слово.
— Я делаю это, потому что не могу иначе. Потому что я не могу смотреть на то, как ты рискуешь своей жизнью и здоровьем, танцуя на лезвии клинка. Ты ведь не просто танцуешь на нем, ты выделываешь такие па, что от каждого у всех твоих знакомых встают дыбом волосы. И ты себе не представляешь, что я чувствую, когда думаю, что однажды ты можешь пойти куда-то… и не вернуться, если вдруг обряд пойдет хоть немного не так.
— Мьоллен…
Зелено-золотые глаза были напротив моих. Проницательный взгляд словно пронзал меня насквозь.
— Просто этот мир не стоит даже горсти пыли, если в нем не будет тебя, — выдохнул алед, и одним движением вдруг подался вперед, заключая меня в объятия. Я прижалась к мужчине всем телом, не говоря ни слова. Ощущая только прикосновение холодного шелка к своей щеке, угольную прядь волос, упавшую на мой лоб, да запах морского ветра, который был всегда связан у меня с Мьолленом.
Я не стала ничего говорить. Хотелось постоять вот так, в спокойствии, не говоря ни слова. Просто слушая тишину, оживленную звуками улицы. Знаю, Мьоллен меня поймет.
Он понял. Без лишних слов, как понял и то, что я безмерно, нечеловечески устала. Он ведь всегда понимал меня с полуслова, считывал любое мое настроение, не веря моим вечным заверениям о том, что все в порядке. Вот и сейчас… губы аледа едва коснулись моей шеи, а затем мужчина без лишних слов и просьб подхватил меня на руки и отнес на кровать, как тогда, в день похорон Иллестора. Уложил, сам сел рядом.
— Тебе надо отдохнуть, — улыбнулся он, поправляя прядь моих волос. — И выспаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});