работы, «поставленной на широкую ногу», на языке работников гуманитарной помощи. Они гордились его ролью в возрождении российской экономики, но больше удовлетворения получили от того, что отметили его влияние на дух народа. В середине августа 1922 года Бакли осмотрел место действия в Орске, своем подворье в округе Оренбург, и задумался о трансформации, вызванной подарком Америки.
Последствия кукурузы превратили Орск из мертвого города с далеким траурным видом в город счастливых людей, которые живут естественно для обычных людей, которые поют, прогуливаясь вечером небольшими группами по улицам, которые танцуют в парке по ночам, когда играет оркестр, которые, короче говоря, делают все, что делали в лучшие дни.
Царь Голода был побежден королем Кукурузы, и он не вернется еще в течение десяти лет.
ГЛАВА 9. «ДАРЕНЫЙ КОНЬ»
Путешествие Фрэнка Голдера из Москвы на Кавказ привело его в Новороссийск поздно вечером 6 февраля 1922 года, всего через несколько часов после швартовки первого судна с кукурузой «Виннебаго», которое, как он узнал, «было встречено духовым оркестром, отдано салют военной ротой и встречено видными гражданами речами». 7-го числа он наблюдал за разгрузкой зерна, которая привлекла к причалу несколько греков, жаждущих помочь самим себе и возмущенных, узнав, что это было запрещено. «Они не единственные, кто требует зерно»: железнодорожные служащие на всем пути следования Голдера предполагали, что получат свою долю, «и список других, которые думают, что имеют на это право, бесконечен». Одной мысли об этом было достаточно, чтобы довести его до отчаяния.
АРА выполнила самую большую и тяжелую работу за все время своего существования, и я вздохну с облегчением, когда наша организация покинет эту страну. Он работает против почти непреодолимых препятствий, против подозрительного правительства, против железнодорожных чиновников и служащих, которые думают, как бы побольше украсть для себя, против транспортной системы, которая находится на последнем издыхании, против нечестности, обмана, деморализации, некомпетентности, апатии, голода, тифа и т.д. Да поможет нам всем Бог.
Вопрос о том, как долго АРА останется в России, был оставлен открытым в начале миссии. Гувер давно стремился организовать гуманитарную экспедицию внутри страны, и в тот момент, когда это стало возможным, казалось, что американское присутствие вполне может послужить катализатором перехода к постбольшевистской России, настолько уязвимым казалось правительство Ленина. Однако, как только Хаскелл и российское подразделение проинформировали Вашингтон о прочности большевистской власти, и после нескольких месяцев общения с советскими чиновниками на фронте борьбы с голодом и с критиками левого крыла дома, возник вопрос, сколько времени пройдет, прежде чем АРА сможет разумно уйти из России.
К тому времени, когда кампания по заготовке кукурузы и семян была в самом разгаре, Гувер и его люди в Вашингтоне и Нью-Йорке считали, что как только голод будет сломлен, а урожай 1922 года обеспечен, работники по оказанию помощи смогут быстро и без лишних хлопот эвакуироваться. Завершение столь масштабной и сложной операции требовало заблаговременного планирования, поэтому уже в марте, когда поставки кукурузы были еще на начальной стадии, руководители начали обдумывать вопрос об отъезде. 15 марта Рикард сообщил Брауну, что нью-йоркский штаб «с полной решимостью» работает над «ликвидацией» к 1 сентября - термин АРА, заимствованный у армии США. Согласно этому графику, продажа продовольствия должна была закончиться к 30 апреля, а все медицинские грузы должны были прибыть в российские порты не позднее 15 июня.
Браун, похоже, не понял сообщения Рикарда, ответив, что независимо от того, насколько успешным будет сбор урожая, если не АРА, то какая-нибудь благотворительная организация должна была действовать в России всю зиму 1922-23 годов с целью вынашивания более трех миллионов детей. Конечно, мысль о том, что АРА останется еще на год, была «трудной для рассмотрения, и это вопрос политики и ресурсов, который должен быть передан Шефу, и который я не хочу рекомендовать. Я просто хочу прояснить, что в интересах человечества компетентная организация должна быть подготовлена к еще одному году интенсивной работы в интересах детей в России в больших масштабах». Несмотря на все дипломатические хождения на цыпочках, Браун решительно выступал против вывода АРА.
Сама идея о том, что АРА просто уйдет из России после ликвидации чрезвычайной ситуации, не соответствовала собственной философии организации по оказанию помощи. Каждая из его европейских операций включала в себя значительный этап «реконструкции», который выходил за рамки непосредственной задачи по борьбе с голодом и касался содействия экономическому возрождению страны-бенефициара. Нигде аргументы в пользу такой помощи не были более убедительными, чем в Советской России, но Россия отличалась тем, что ею управляло идеологически отвратительное правительство, которому Гувер не имел желания помогать экономически. Лучше отстраниться от врага и вернуться к чистой политике выжидания. Тем не менее, политические соображения не могли служить обоснованием прекращения оказания помощи России; только по гуманитарным соображениям быстрое прекращение было бы трудно оправдать американской общественности.
В начале апреля на Спиридоновке, 30, когда начали просачиваться слухи о том, что Нью-Йорк всерьез рассматривает возможность закрытия шоу по завершении программы «Кукуруза», специалист по рекламе Луптон Уилкинсон счел перспективу скандальной, заявив Бейкеру, что такой поспешный уход «был бы поразительным поступком». При всем нашем рассмотрении российской проблемы необходимо помнить, что мы должны создать новый набор ментальных ценностей и стандартов». Подходящей моделью для России, по мнению Уилкинсона, была Польша, где программа восстановления АРА имела важное значение для окончательного успеха миссии.
Резкое прекращение нашей работы в России этой осенью было бы абсолютным нарушением принципа постепенного перехода на самообеспечение, примером которого является наша деятельность в других странах Европы. С точки зрения чистой гуманности, предлагаемое прекращение продажи денежных переводов на продукты питания в конце этого месяца, например, не менее чем ошеломляет того, кто видел невероятную и душераздирающую ценность, придаваемую этим посылкам даже в таком процветающем месте, как Петроград.
АРА может покинуть свой пост в сентябре, но «масштабные страдания и чудовищная, прискорбная трагедия российских детей, страдающих от недоедания, наверняка не прекратятся».
Другие члены российского подразделения, особенно те, кто работал в поле, испытывали меньшее чувство долга, оставаясь после сбора урожая. Их количество увеличится с приближением лета, поскольку кукуруза остановит голод, цены на хлеб упадут, а надежды на осенний урожай возрастут. Они предположили, что в следующем году в России будет голод, местами даже массовая смерть от голода. Но Россия есть Россия, голод будет всегда. АРА не был разработан для решения постоянных проблем, и где-то нужно было провести черту.
Склонность к отказу была вызвана откровенным оптимизмом советского правительства, которое весной поспешило объявить о победе над массовым голодом, а летом излучало уверенность в урожае. Официальный энтузиазм подогревался желанием произвести впечатление на западное мнение, в первую очередь на дипломатов