Он толкнул меня вперед, и я преодолела барьер на один удар сердца раньше него. Этого оказалось достаточно. Приказ был выполнен, и преграда мгновенно восстановилась, оставляя его в комнате. Я протянула руку и коснулась Дэвида, но не смогла протащить его сквозь барьер, в безопасность…
Кевин развернулся, вновь сжимая бутылку Джонатана, и завопил:
– Ты! Убей его!
– Дэвид, иди сюда, – фактически в то же мгновение выкрикнул Льюис. Барьер исчез, Дэвид прыжком пересек его.
Джонатан рванулся, но опоздал.
Внутри хранилища что-то происходило. Я не могла этого видеть, но на тонком плане комната напоминала ад – джинны сражались друг с другом в эфире, Кевин и Джонатан сияли в центре, подобно звезде. У меня появилось вызывающее дрожь предчувствие, и я повернулась к Льюису, лежавшему у стены и выглядевшему гораздо хуже, чем я когда-либо на моей памяти.
– Я не могу, – прошептал он, хотя я не спрашивала. – У меня больше ничего нет.
Если у него ничего не осталось, то и Дэвид ничего не имел.
Мы смотрели, как джинны под черной печатью, свободные от плена, стали проявляться в реальном мире.
Кошмар. Они были ужасно изуродованы, ставшие наполовину демонами, издавая пугающие, неприятные для уха звуки, похожий на скрежет металла. Крики. Крики, подобных которым, мне не хотелось бы услышать никогда в жизни.
– Уходи оттуда! – выпалила я, протягивая руку Кевину. – Ты должен выйти оттуда, Кевин! Пожалуйста! Ты не понимаешь, что делаешь!
Он мог. Все, что от него требовалось, это пройти два фута и взять мою руку. Сделать выбор.
В его глазах царило ужасное опустошение. Расцветающее понимание, что сделанное им имело далеко идущие последствия, которые не оставят его до конца жизни. Воспоминания о грехах подобного рода похожи на гончих – вы можете научиться не обращать на них внимания, но вам нигде не удастся укрыться от них.
Он сделал шаг, остановился и подарил мне самую пустую улыбку, какую я когда либо видела. Он сказал:
– Теперь ты обо мне беспокоишься? Слишком поздно,Джоанн.Я не собираюсь больше быть чьей-то шавкой. Ни ее, ни твоей… Я собираюсь получить силу. Столько силы, чтобы никто из вас не смог остановить меня.
Он посмотрел на Льюиса.
– Ты тот парень. Тот самый, о котором она так беспокоилась. Один из крутых мужиков.
Льюис, не моргнув, принял это:
– Возможно.
– Хм, – Кевин окинул его взглядом сверху донизу. – Недурно. Спасибо, мужик. За то, что сохранил мне жизнь.
– И ты не должен был оплатить мне, убивая ее.
Лицо Кевина залил неровный мятежный багрянец.
– Тебе этого не понять. – Он повернулся к Джонатану. – Ты можешь забрать меня отсюда?
Брови Джонатана изогнулись над пустыми глазами.
– Куда ты хочешь пойти?
– Куда-нибудь. – Под давлением ситуации Кевин вновь забыл о правилах. Он посмотрел на Джонатана, продолжавшего стоять в ожидании. – Куда угодно, лишь бы отсюда.
– Ты должен уточнить.
Но когда губы Кевина начали складываться в слово – была уверена, что оно означало«домой»– Джонатан добавил:
– Мы можем совместить приятное с полезным. Диснейленд. Лас-Вегас. Что-нибудь…
– Вегас! – Выкрикнул Кевин, с удовольствием ухватившись за подсказку. – Да, черт возьми! Конечно Лас-Вегас!
«Джонатан, – подумала я, –что, черт возьми, ты делаешь?»Он мог задавать уточняющие вопросы до самой смерти, конкретизируя место назначения вплоть до нескольких квадратных дюймов, но мне стало ясно: он почил, то что хотел.
– Ты должен приказать мне, – напомнил он.
– Отлично. Возьми меня в Лас-Вегас. – Нет подожди! – Он выбросил веред руку. – Что это за фигня?
Он указал на едва видимых джиннов, кружащихся в воздухе. Джонатан смотреть не стал. Возможно, не хотел рассматривать их слишком долго. Я бы не стала.
– Это джины, – ответил он, – они больны.
– Да? Чтоб я сдох. Сделай так, чтобы они убрались, меня от них трясет.
– Нет! – Закричала я.
Слишком поздно. Барьер, удерживающий джиннов, лопнул с почти физическим ощущением, и искореженные, зараженные джины исчезли. Кевин оглядел хранилище, разглядывая бутылки, стоящие рядами на полках. Те, что права – всех форм и размеров, были не запечатаны.
Слева – маркированы черным грифом, означавшим, что находящийся внутри джинн инфицирован Меткой Демона.
Он схватил несколько бутылок с черными печатями и заполнил ими многочисленные карманы своих мешковатых штанов.
– Пойдем, – сказал он Джонатану. – В Вегас. Шевели задницей.
Льюис решительно произнес:
– Дэвид, останови их. Не давай им уйти.
Я оглянулась на Дэвида, когда Льюис отдавал свой приказ, и заметила, как вспышка боли исказила его лицо; Льюис не подозревал о том, что толькочтопопросил Дэвида сделать. Сражаться с Джонатаном. С тем, кого любил и уважал тысячи лет, а то и больше.
С тем, кого, как я знала, он не смог бы ударить.
Кевин бросил косой взгляд на Джонатана, сообразив, что«В Вегас. Шевели задницей»не может считаться подходящей командой. А это означало, что инициатива в руках Дэвида.
– Слушай, ты, крутой мужик, думаешь, что сможешь меня взять?
Льюис ответил:
– Я сохранил твою жизнь не для того, чтобы заниматься армрестлингом.
– Но ты сильнее, верно? Круче всех?
– Не всех.
– Но почти всех.
Кевин бросил хитрый, гаденький взгляд на Джонатана.
– Эй, у меня есть идея получше. Мы сможем отправиться в Вегас когда угодно. – Он оглядел меня, и безумие в его глазах заставило меня похолодеть. – Тебе следовало бы обращаться со мной поласковее, сука.
Я думаю, что интуитивно догадывалась, что он собирается сказать дальше, но у меня не было возможности остановить его. Никто из нас не имел такой возможности.
Кевин указал на Льюиса и произнес:
– Отдай мне всю его силу. Я хочу получить еевсю.
Ясная, недвусмысленная команда, не оставлявшая Джонатану выбора. Он мог только подчиниться.
Льюис закричал, выгибаясь вперед, из него хлынул поток чистого белого света, рванулся сквозь пространство в узкую грудь Кевина. Дэвид, все еще связанный предыдущей командой, не мог ничего сделать. И так как происходящее далеко выходило за область моего опыта, я совершено не знала, что можно сказать, и – еще меньше – что сделать.
Льюис обмяк. Он был в обмороке. Выбыл из борьбы. Что означало, что Дэвид был бессилен.
Кевин открыл глаза и улыбнулся.Улыбнулся.Согнул руку, принимая позу культуриста.
– Кевин, не делай этого. Ты не сможешь скрыться, – попросила я. Мой голос дрожал. Я обхватила безвольное тело Льюиса и ощутила, каким он был горячим, каким хрупким. Каким смертным. Как и я. – Кевин, они никогда тебе этого не простят. Ни люди, ни джинны. Они будут охотиться за тобой. И уничтожат.