Вопрос о притязаниях великого князя Михаила на трон по-прежнему оставался открытым, и в течение всего четверга (16 марта) члены Временного правительства консультировались с ним по этому вопросу. Его права защищали только Милюков и Гучков, утверждавшие, что необходимо назначить главу государства. Остальные заявляли, что самого факта назначения императором князя Львова на пост главы Временного правительства вполне достаточно. Наконец великий князь, который сам не был настолько честолюбив, чтобы взять на себя бремя императорской власти, уступил страстному призыву Керенского и подписал манифест, в котором говорилось, что он примет верховную власть лишь в случае, если такова будет воля народа, ясно выраженная созванным для этой цели Учредительным собранием. Далее он призвал всех граждан подчиняться Временному правительству. Таким образом, новое российское правительство не было, строго говоря, республиканским правительством, и, когда я однажды обратился к нему как к таковому, Милюков поправил меня, указав, что это только временное правительство, откладывающее этот вопрос на рассмотрение Учредительного собрания.
Что касалось ведения войны, эта задача становилась невероятно сложной, если вообще выполнимой, поскольку 14 марта Совет опубликовал свой знаменитый Приказ № 1. Согласно этому приказу солдатам запрещалось отдавать честь офицерам, дисциплинарные полномочия командиров передавались солдатским комитетам, а во всех своих политических выступлениях воинские части должны были подчиняться Совету. Все это прямо подрывало дисциплину в армии. Улучшению ситуации не способствовало и заявление правительства о том, что воинские части, принявшие участие в революционном движении, не будут ни разоружены, ни переведены из Петрограда на фронт.
Глава 24
1917
Арест императора и императрицы. – Роковое влияние императрицы. – Характер и образование императора. – Обзор его правления. – Его фатализм и твердая вера в Промысел Божий
Императора, который после своего отречения вернулся в свою бывшую Ставку в Могилев, теперь называли «полковником Романовым», согласно его официальному армейскому чину. 22 марта его доставили в Царское Село, где он и императрица были взяты под арест. Когда императрица впервые услышала известие о его отречении, она отказалась этому верить и была совершенно ошеломлена, когда великий князь Павел Александрович сказал ей, что это – свершившийся факт. Но, оправившись от первого шока, она повела себя с удивительным мужеством и достоинством. «Я теперь лишь сестра милосердия», – сказала она и однажды, когда конфликт между восставшими войсками и дворцовой охраной казался необратимым, вышла вместе с одной из дочерей и умоляла офицеров уладить дело миром, чтобы не проливать крови. В это время все ее дети болели корью, которая у царевича и великой княгини Марии приняла довольно серьезный оборот, поэтому она проводила все свое время, переходя от одного больного к другому.
Хотя во время своего пребывания в Царском Селе их величества находились под постоянным наблюдением и не имели возможности даже гулять в своем собственном саду без того, чтобы сборище зевак не глазело на них через решетку парка, они не могли пожаловаться на дурное обращение. Керенский предпринял специальные меры для их защиты, поскольку в какой-то момент экстремисты, требовавшие их наказания, угрожали захватить их и заключить в крепость. Во время своей первой речи, которую он произнес в Москве, Керенский заявил, что он не допустит кровопролития не желает быть Маратом русской революции. Одним из мотивов, по которым он добивался отмены смертной казни, было желание предвосхитить возможные требования расправы над императором. Его величество, услышав об этом, воскликнул: «Это ошибка. Отмена смертной казни уничтожит дисциплину в армии. Если это делается, чтобы избавить меня от опасности, то передайте ему, что я готов умереть на благо своей страны». Перевод их величеств в Тобольск в августе был также продиктован желанием защитить их от опасностей, которым они подверглись бы в результате успешного большевистского восстания. И если бы они оставались в Царском Селе, то они, без всякого сомнения, ненадолго бы пережили Октябрьскую революцию. Их детям был предоставлен выбор: поселиться с императрицей Марией в Крыму или отправиться с родителями в Тобольск, и они выбрали последнее, хотя их и предупредили, что они будут жить в тех же условиях, что и император с императрицей.
В конце сентября я имел беседу с правительственным комиссаром, сопровождавшим императорскую семью в Тобольск, и я изложил ее содержание в следующем письме лорду Стамфордхему:
«Макаров, принадлежащий к умеренным социалистам, говорил об императоре очень сочувственно и, по-видимому, сделал все возможное, чтобы удовлетворить все пожелания императора. По его словам, на отъезд из Царского Села было больно смотреть, поскольку все члены императорской семьи были в слезах, но все они, за исключением императрицы, быстро оправились и через час уже смеялись и шутили. Поездка по железной дороге продолжалась три или четыре дня, и каждый день поезд делал остановку на час, чтобы дать возможность императору и детям немного погулять. Путешествие на пароходе заняло еще четыре дня, но, поскольку в доме, отведенном для них в Тобольске, надо было произвести некоторый ремонт, они еще несколько дней оставались на пароходе. Макаров признал, что дом этот небольшой, особенно в глазах тех, кто привык жить во дворцах, и обставлен без всякой роскоши. Поэтому он постарался несколько исправить этот недостаток, захватив ковры, фамильные картины, вино и так далее из Царскосельского дворца. Самое худшее в этом доме – это то, что он расположен в низменной части города, и поэтому в нем довольно сыро, и садик при нем очень маленький. Однако напротив него расположен довольно большой парк, где членам императорской семьи позволено гулять. Им также разрешено присутствовать на богослужении в церкви, вместо того чтобы устраивать его дома, как это было вначале. Императору также позволено охотиться, если он того пожелает.
Тобольск, сказал он, небольшой город, насчитывающий 27 тысяч жителей, и находится на таком расстоянии от железной дороги, что император там в полной безопасности. Земля вокруг него принадлежит крупным крестьянским землевладельцам из татар, которые всем сердцем ненавидят революцию, так как боятся, что в случае перераспределения земли между крестьянами им грозит экспроприация. Многие крестьяне, добавил он, приходят в Тобольск, чтобы поклониться дому, в котором живет император.
Что касается климата, то, по его словам, он хотя временами сырой, но здоровый, и зима там переносится лучше, чем в Петрограде, поскольку там нет таких пронизывающих ветров, как у нас здесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});