— Сто пятьдесят четвертую тоже еще не отменили, — не сдавался Рыков.
— Статью не про нас придумали, — усмехнулся Смирнов, еще крепче обхватывая за плечи парня, — а для тех, кто нюх совсем потерял. Все можно, если осторожно. Как иначе врагов народа выявлять, если не на живца ловить, как всяких заграничных дипломатов-депутатов за жабры брать? Хитрость такая военная, понимаешь? Так что ты меня статьей не пугай — у меня с двадцать второго по тридцатый год три «тетки» сменилось, — он заржал, — почти жены, все как один. А знаешь почему таких как я не трогают? Да потому что все, что делаем — для блага социалистического отечества. Думаешь, как Ежова раскололи, что он вражина? А вот на том и поймали, понимаешь, что «графинюшек» привечал, а те все под петлицами ходили. Вот и сдали его, когда Хозяин велел. Так что ты поторопись Фрол, а то уж больно старое хорошо вспомнилось.
— Будет сделано, товарищ майор, — оскалился Фрол, — сейчас приведу. До ветру схожу только, а то уж спирт наружу просится.
— Давай, — кивнул Смирнов запрокинув руку на плечо съежившемуся парню, — да ты не тушуйся Витька, все путем будет. В прошлый раз тебе же вроде и понравилось. Эх, знал бы ты как оно было в двадцатых. Сам Чичерин там бывал, куда я вхож был…
— Товарищ лейтенант, — вполголоса обратился «Рома» к Рыкову, — мне бы тоже выйти.
— Иди, — буркнул тот, угрюмо смотря на майора, — ишь раздухарился старый кокодес.
Выскальзывая за дверь Илта услышала, как позади опять подняли тост «за победу».
Илта выскочила вовремя — грузная фигура Фрола уже исчезала в одном из боковых коридоров. Куноити немного нервничала — все шло, в общем-то, по плану, но, что называется «на грани фола», в любой момент грозя обернуться самым скверным образом. Она из последних сил удерживала чужой облик, все громче слыша голос из преисподней, требущий «вернуть ему лицо». Один раз ему это даже удалось, к счастью, только на мгновение. Это становилось слишком опасным, чтобы продолжаться дальше. Завернув за угол Илта содрогнулась всем телом, словно собака, выходящая из воды и прошептала мантру. Что-то неуловимо изменилось, замолк навязчивый голос, что-то с чуть слышным свистом соскользнуло на пол и просочилось сквозь камень. Куноити лишилась чужой личины. Теперь ей оставалось надеятся только на скорость.
Оправившись Фрол Астахов застегивал штаны, когда позади стукнула дверь. В этот момент охранника больно схватили за волосы и он почуствовал на горле холодное лезвие.
— Пикнешь — зарежу как свинью, — ласково произнес ему на ухо женский голос.
— Тттыы, кто?! — выдохнул разом протрезвевший охранник.
— Тот, у кого есть вопросы. И кто ждет от тебя ответы, красная свинья. Сядь!
Что-то больно ударило Фрола под колено и он покорно уселся на унитаз. Та, кто разговаривала с ним сейчас, неуловимо переместилась за его спину, так что охранник даже не успел как следует рассмотреть девушку, все это время не убиравшая ножа от его горла.
— Что ты хочешь от меня? — вновь спросил Фрол, — ты понимаешь, во что ввязалась?! Живой отсюда ты не вы… — он вновь замолчал, чувствуя как лезвие еще сильнее вдавилось в шею.
— Вопросы буду задавать я, — расставил приоритеты голос над ухом, — расскажи о той девчонке из Читы.
— Ка…какой девчонке? — выдохнул Фрол, — из Читы тут много кто.
— Той, что работала в Центре, а потом перебежала к японцам. И не вздумай врать.
Фрол уже понял, что влип, но продолжал надеяться — рядом комната полная офицеров НКВД, кто-то из них в любой момент мог захотеть в туалет. Но попытки тянуть время и отвлекаться на малозначительные детали быстро пресекались — уже не уколами ножа, а быстрыми движениями пальцев, причинявшими невыносимую боль. Потный и задыхающийся, Фрол выложил все как на духу: как Наташу поместили в одну из местных камер, как он изнасиловал ее, а потом отвел ее к местному начальству.
— И больше я ее не видел, как перед богом клянусь! — выдохнул он.
— Богом говоришь? — усмехнулась Илта, — разве вам не запрещено в него верить?
Снисходительный тон девушки немного успокоил охранника. Он не видел как застыло ее лицо пока Фрол рассказывал, как надругался над Наташей. На свою беду он оказался слишком красноречив. Илта в любом случае не собиралась оставлять чекиста в живых, но до своих откровений он мог хотя бы рассчитывать на быструю смерть.
— Куда они ее повели потом, — спросила Илта, — как думаешь?
— Дык в «обезьянник», куда же еще — пожал плечами Фрол, — туда всех девок ведут, ну кроме тех, что брак.
— «Обезьянник»? — спросила Илта, — где это?
— Ну, нижние пещеры, где сидит Доктор, — объяснил Фрол.
— Кто?
— Ну, профессор Иванов, — объяснил Фрол, — весь этот Центр под него, считай, делали.
Фрол не мог видеть какая довольная улыбка расплылась на лице Илты.
— Я туда не спускаюсь никогда, — продолжал он. Мерзкое место, гнусные твари.
— Отсюда можно туда попасть? — спросила Илта. Свое мнение о том, кто тут был самой гнусной тварью она решила озвучить чуть позже. Совсем чуть-чуть.
— Можно, — торопливо ответил Фрол, — в конце коридора лифт, самая нижняя кнопка.
— Очень хорошо, Фрол, — сказала Илта и охранник невольно вздррогнул от мурлыкающих ноток в ее голосе, — ты рассказал, что мне было интересно. А теперь я расскажу, то, что будет интересно тебе.
Фрол замолчал, все его массивное тело сотрясала мелкая дрожь. Он никогда не был на фронте: вечный тыловик из лагерной охраны, получивший место за усердное вылизывание комиссарской задницы. Меньше всего ему хотелось сейчас быть героем.
Лезвие ножа убралось с шеи и в этот момент его тело пронзила невероятная, парализущая боль, скрутившая Фрола в три погибели. Его пленительница шагнула вперед, усевшись перед охранником на корточки. Ухватив чекиста за подбородок, она заставила его встретиться с ней взглядом. С удивлением Фрол понял, что эта фурия молода и красива — он ожидал увидеть фурию вроде Барвазон. Но в синих глазах читалось нечто более страшное, чем фанатичное безумие комиссарши.
— Когда твоя душа отправится к Владыке, — тихо сказала Илта, — пусть передаст Ему, что ты будешь первым из здешнего гадюшника, кто заплатит за горе причиненное моей девушке. Скажи, что Гончая просит подобрать для всех вас ядовитое болото, полное змей и скорпионов. Понял меня?
Из глаз Фрола текли слезы страха, он кивал, словно заведенный, не понимая и половины сказанного, но уже готовый сделать все сказаное этой фашисткой. Илта улыбнулась и ударила основанием ладони его под ноздри. Непроизвольно он опрокинул голову и откинулся на спинку унитаза. В этот же момент острый нож распорол штаны Фрола, цепкие пальцы ухватили его гениталии. Вновь сверкнуло лезвие и истошный крик вырвавшийся изо рта охранника, был заглушен кроточащим обрубоком, впихнутом в распахнутый рост. Рука с ножом тем временем кромсала жирное брюхо, выпуская блестящие кишки, жирными змеями свивавшимися на полу. Бьющийся в агонии насильник свалился с унитаза. Илта, на всякий случай подрезала ему сухожилия на ногах, затем сняла с пояса Фрола толстую связку ключей и вышла вон, оставив подыхать на полу сортира хрипящего в предсмертных муках чекиста.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});