красивое лицо портил лишь слишком большой нос, странным образом попавший на это изящное личико, в купе с полураскрытым ртом в веселой улыбке он придавал ее облику простоту и незаметную притягательность.
— О, как ты все тут запутала.
Наташа быстро перемотала ленту, надежно закрепив ногу. Женя медленно моргала глазами, ей казалось, что она засыпает.
— Ой, какая ты горячая, — сказала Наташа, трогая пальчиками ее лоб. — Ужас какой. Почему ты не осталась дома? — Наташа строго взглянула на нее, но видя, что Женя на ее вопрос тяжело вздохнула, понимающе кивнула. — Понятно, мама заставила. И меня тоже.
Она оглянулась и перешла на шепот.
— Тут посмотрела, как другие выступают. Женька, у нас с тобой мало шансов. Вон, видишь эту девочку? — Наташа кивнула на прошедшую мимо них горделиво вытянутую девочку с пучком черных волос. — Ей даже рукоплескали.
— А разве ты не хочешь пройти? — удивилась Женя.
— Почему не хочу? Хочу, но если не возьмут, долго переживать не буду. Поплачу, ну так, для мамы. Ну а потом, — Наташа мечтательно закатила глаза. — А потом свобода, свобода!
Лицо ее загорелось краской, а зеленые глаза вспыхнули пламенем. Она потерла свой толстый нос и засмеялась.
— Ну, все, надо собраться, — Наташа оглядела себя. — Ну как, нормально?
— Все отлично, — Женя встала и поправила ей прическу, заколка норовила съехать в сторону. — Ни пуха, ни пера.
— К черту! — Наташа приняла горделивую позу и ушла в зал.
Женя поколебалась, но пошла вслед за ней, встав у стеночки возле входа, где толпились уже оттанцевавшие или ожидающие своей очереди. Зал был очень светлый, гладкий лакированы пол блестел, не выдавая ни капельки скрипа при прыжках танцоров. На окнах висели красивые белые шторы, полностью закрывая улицу, по бокам висели зеркала, в дальнем углу стоял черный рояль, за которым сидел уже порядком уставший концертмейстер.
Наташа ровно оттанцевала свою программу, четко, по-спортивному отрабатывая обязательные элементы. Была в ее выступлении и сила, и мастерство, но не было легкости. Женя отмечала про себя ее преимущества, обдумывая, что она сможет противопоставить ей. Музыка закончилась, Наташе вяло поаплодировали. И она, довольная собой, убежала в раздевалку, шепнув Женьке
— Удачи!
Женя вышла на середину зала, так они решили с хореографом на последней репетиции, и стала ждать. Все внутри нее напряглось, в ожидании первого аккорда, она старалась предугадать его, и вот, пожилой концертмейстер положил руки на клавиши, извлекая начальный аккорд6. Музыка полилась, а за ней вспорхнула Женя. Ей казалось, что с каждым шагом, каждым вздохом она взлетает все выше и выше, полностью сливаясь с музыкой, теряя нить времени и ощущение пространства. Зал затаил дыхание, следя за ее полетом. Еще не затих последний аккорд, застыв трезвучием в воздухе, а никто не смел сделать вдох, боясь вспугнуть продолжение. Женя застыла в финальной позе, закрыв глаза, когда по залу пронеслись восторженные аплодисменты, как ей показалось. Но было в них что-то странное. Там была и встревоженная Наташа, почему-то склонившаяся над ней, не было больше ни музыки, ни света, а только тягучая пустота, медленно заволакивающая ее в себя, тянущая к себе на дно, тихое, уютное, теплое. Стало легко и спокойно, будто это был сон.
Дальше все было как в бреду. Куда-то бежали люди, что-то говорили, кричали, Ольга не могла понять их, внутри нее все тяжелело от предчувствия беды. Такими же встревоженными стали и все остальные, они хватали пробегавших молодых людей, но в ответ звучали невнятные слова, только усиливавшие напряженность. Через десять минут на руках вынесли Женю. Ее безвольное тело свисало вниз, молодому парню было тяжело ее нести, но он старался сделать это побыстрее, другой уже держал лифт. Ольга, что было сил, рванула за ним, влетая в лифт.
— Куда вы! Не видите разве?! — возмутилась девушка со стойки, пытаясь вытащить ее из лифта.
— Я ее мама, — чуть не плача прошептала Ольга, не в силах сдвинуться с места.
— Простите, я не знала, — девушка отошла назад, испуганно глядя на нее.
Лифт закрылся и поехал вниз. На первом этаже уже стояли фельдшеры скорой помощи с носилками.
— Кладите сюда, — скомандовала старший фельдшер, доставая из чемодана инструменты. Она подошла к Жене, отстранив задыхавшуюся Ольгу. — Не мешайте. Вы мать?
— Да, я ее мама, — прошептала Ольга, не узнавая свой голос.
Фельдшер бегло осмотрела пациентку. Женя медленно приходила в себя, не осознавая, где находится. Она смотрела на них невидящим туманным взглядом, еле слышно дыша.
— Ого, 40 градусов, — присвистнула вторая фельдшер.
— Госпитализируем, — старшая фельдшер быстро сделала Жене укол и внимательно стала разглядывать Ольгу. — Вы знали, что ваша дочь больна?
— Да, она говорила, что ей плохо. И она была такая горячая, — ответила Ольга, только сейчас осознавая истинное значение произнесенных ею слов.
— А почему вы разрешили ей танцевать? Вы хотите, чтобы она умерла? — грозно спросила ее фельдшер, заполняя бумаги. — Полное имя?
— Евгения Николаевна Титова.
— Сколько полных лет?
— 14 лет — прошептала Ольга.
— 14? — переспросила фельдшер, не расслышав ее. — Так, остальное заполните в больнице.
Она встала и направилась к выходу. Ольга побежала за ней.
— А вы куда? — удивилась фельдшер.
— Как куда? — недоумевала Ольга.
— Напишите ваши данные, вам сообщат. С нами вы не поедете.
— Сейчас, сейчас, — Ольга принялась копаться в сумке, ища хот какую-нибудь бумажку, но в ней ничего не было. В сердцах она достала паспорт, намереваясь выдернуть из него страницу. — Ничего нет, раньше всегда была записная книжка.
— Эй, вы что делаете! — возмутилась фельдшер, вырывая у нее из рук паспорт.
— Сказали бы сразу, что нет бумажки.
Фельдшер достала пустой бланк и дала ей ручку. Ольга криво написала свой номер и имя. Фельдшер оторвала половинку и написала на ней номер их экипажа и телефон.
— Если не позвонят, спросите по этому телефону. А пока идите домой, подготовьте вещи для больницы.
Она вышла на улицу, Ольга побежала следом.
— Куда вы идете? Где ваша одежда? — окликнула ее фельдшер из машины скорой помощи, когда Ольга побежала по улице в сторону проспекта, чтобы поймать машину. — Идите, оденьтесь, нам еще вас лечить не хватало!
Ольга вернулась обратно, на этаже уже стояла Наташа, держа ее вещи.
— Можно я позвоню вам? — спросила ее Наташа, помогая Ольге одеться.
— Да, конечно, — Ольга продиктовала ей номер. — Ты видела, как это произошло?
— Да, Женя после прыжка упала на пол и больше не вставала. Она была такая горячая.
— Это я виновата, я виновата, — медленно проговорила Ольга и выбежала на улицу.
10.
Даша сидела на подоконнике в лыжных штанах и толстом свитере и играла