Читать интересную книгу Предначертание - Вадим Давыдов

— Не смей ничего рассказывать Тэдди. Если ты ему скажешь, я…

— Рано или поздно ему предстоит узнать об этом, Рэйчел. И чем раньше, тем лучше.

— Зачем, Боже мой, зачем?! Это рок, проклятие… Это… Мы все должны погибнуть, Джейк. Тогда это закончится!

— Это не закончится, Рэйчел. Я не позволю.

— Почему?!

— Потому что я люблю тебя.

— Джейк…

— Нужно просто перевернуть монету, Рэйчел. Поставить её ребром. Превратить слабость в силу.

— О, Господи… Как?!

— Я научу тебя, моя девочка, — тихо проговорил Гурьев, едва касаясь – чуть было не вздрогнувшей предательски – рукой её волшебных волос. — Судя по всему, именно для этого я здесь и очутился. Пускай не теперь, но мы вернёмся к этому разговору. Дай мне слово.

— Хорошо. Боже мой, Джейк… Делай, как знаешь!

* * *

Чего Рэйчел никак не могла понять – это того, чем же Гурьев занят на самом деле. Всё то время, что проводит вдали от неё. Изредка появлялся Осоргин, и они уединялись в том крыле дома, которое приготовили для Гурьева. А Джарвис… Вот уж от кого она никогда не ожидала, так это от Джарвиса. Старик просто трясся над Джейком. Сэр Джейкоб, улыбалась Рэйчел. Сэр Джейкоб. Немыслимо. Прислуга ходит по одной половице. Раньше ей казалось, что Джарвис вот-вот утратит контроль. Всё-таки возраст, да и все события последних лет не добавили ему ни здоровья, ни присутствия духа. Но теперь… Как ему удалось перетянуть на свою сторону Джарвиса? Бедняжка Джарвис, вздохнула она. Не иначе, как мечтает увидеть Джейка когда-нибудь на диване с сигарой и газетой, в тёплых войлочных тапочках, в окружении детей и собак. Наших детей. Бедный, бедный Джарвис. Я ведь тоже мечтаю об этом. Только боюсь, нашим мечтам не суждено сбыться, мой дорогой, мой старый добрый Джарвис!

Мероув Парк. Июнь 1934 г

Ещё месяц назад он жил на чердаке, подумал Иосида. А сегодня он владеет замком, который сделал бы честь любому из родственников божественного Тэнно. Кто же он такой, о боги, о Будда и все ками?! Неужели?!.

Гурьеву доложили о приезде Иосиды. Он встретил дипломата, сидя на полу, одетым в простое тёмно-коричневое кимоно, в «японском флигеле», как называли слуги эти помещения. Их обустройство закончилось буквально позавчера. Иосида, едва только двери затворились, опустился на корточки и пополз к Гурьеву, замерев в трёх шагах от его подушек.

— Прошу вас простить меня, Гуро-сама, — Иосида говорил, не поднимая головы. — Я был непозволительно, чудовищно дерзок с вами. Я был так глуп, что не сумел сразу понять, кого удостоился видеть своими глазами. Я со всем возможным и подобающим смирением прошу вас, Гуро-сама, разрешить мне сначала выполнить волю моего божественного Тэнно. После этого, как только вы позволите, я немедленно смою кровью позор моего невежества, совершив сэппуку. Я с благоговением ожидаю вашего решения, Гуро-сама.

— Извинения приняты, Сигэру-сама, — Гурьев поклонился, давая понять, что хорошо понял сказанное, и улыбнулся. — Вы не могли ничего знать, поскольку именно таков был мой замысел. Вы следовали ему в точности, и именно поэтому всё получилось, как следует. О сэппуку не может быть и речи. Я уже терял людей. Я потерял генерала Сумихару. Пожалуйста, хватит. Мне требуются ваши воля, знания и помощь. И жизнь. Как и Тэнно, — он намеренно не употребил в дополнение слово «божественный». — Вы уже оказали мне целый ряд совершенно неоценимых услуг, дорогой Сигэру-сама. Пожалуйста, сядьте и выпейте вместе со мной немного сакэ. Это лучшее сакэ, которое удалось достать в Англии. Я очень надеюсь, вам оно придётся по вкусу.

— Я не смею, Гуро-сама. Это слишком большая честь, которой я, вне всякого сомнения, недостоин. Ваше милосердие поистине безгранично, Гуро-сама. Нет-нет, ещё раз простите, я не могу.

— Я настаиваю, пожалуйста, Сигэру-сама. Пожалуйста, подойдите ближе, я горжусь тем, что вы – мой гость.

— Только если вы настаиваете.

— Да, я настаиваю, пожалуйста, будьте так любезны, Сигэру-сама.

— Я смиренно подчиняюсь, со всем смирением, Гуро-сама. Благодарю вас.

Иосида выпрямился, ещё раз поклонился и занял место на подушках напротив Гурьева. Приняв из его рук чашку с подогретым сакэ, он сделал несколько крошечных глотков и поставил сосуд на поднос.

— Это сакэ превосходно, Гуро-сама. Позволено ли мне будет узнать, как чувствует себя графиня? Моя жена рассказала мне об этой ужасной трагедии.

— Ей уже лучше, благодарю вас, Сигэру-сама. Значительно лучше. Она непременно поправится. Только прошу вас пока не делиться ни с кем этими сведениями. Они предназначены исключительно для ваших ушей.

Иосида опустил веки, справедливо опасаясь, что движение глаз способно легко разоблачить его недоумение и даже испуг. Его источники подробно разъяснили ему характер травмы. Поправится? Но ведь он не лжёт, в этом нет никакого смысла, подумал Иосида. Поправится?! О, боги… Он снова взял чашку с напитком:

— Я несказанно рад это слышать. Тот день, когда я смогу засвидетельствовать моё восхищение и почтение графине, будет для меня по-настоящему счастливым.

— О, не сомневайтесь, Сигэру-сама. Этого совсем недолго осталось ждать.

Конечно, он понял, что я усомнился, подумал Иосида. Нет, это не сомнение, это просто минутная слабость. Так трудно поверить в чудо, даже если жаждешь его всем сердцем! Дипломат оглядел помещение и отхлебнул чуть-чуть сакэ:

— Очень красивый замок. Да, здесь очень красиво, совсем иначе, чем дома, но тоже очень, очень красиво. Я восхищаюсь вашим вкусом, Гуро-сама.

Старый, но выстроенный с далёким прицелом огромный дом действительно изменился. Если раньше, до того, как Гурьев не на шутку взялся за него, он представлял собой центральный корпус с двумя соединёнными галереями флигелями, то теперь, оставаясь физическим и смысловым контрапунктом возникшего комплекса, перестал быть самым крупным строением в поместье. Огромное П-образное здание, соединённое глухими галереями с флигелями и главным корпусом, почти полностью, несмотря на размеры, как будто бы пряталось за спиной у этого дома, — там, где прежде простирался совершенно запущенный «внутренний» сад. Пространство, ограниченное галереями флигелей и новостройкой, разделилось на две равные части, внутри которых размещались многочисленные бытовые службы и помещения для прислуги. В подвалах вольготно расположились котельная и электрическая установка. Гурьев не без оснований гордился своими нововведениями – практически все они были задуманы и распланированы им самим. В новом здании, полностью деревянном, собранном из готовых панелей в «японском» стиле и потому выросшем в рекордно короткие сроки, разместились два больших зала – тренировочный и столовая, классы для будущих кадетов и их жилые помещения. Места должно было хватить всем.

— Благодарю вас, Сигэру-сама. Очень любезно с вашей стороны похвалить моё новое жилище. Оно удобно расположено и даст кров моим людям, здесь они смогут без помех совершенствовать своё воинское мастерство. Быть всегда готовым – это очень важно, вы так не думаете?

— Вы абсолютно правы, Гуро-сама. Абсолютно. Я позволил себе предположить, что вы захотите иметь верных, по-настоящему верных телохранителей, Гуро-сама. Тех, кто будет в полной мере осознавать, кого охраняют.

— О, это так благородно с вашей стороны! — поклонился Гурьев. — Я восхищаюсь, вами, Сигэру-сама, — вы совершенно верно угадали моё желание. Если я когда-нибудь смогу надеяться назвать вас своим другом, это будет для меня величайшей радостью.

— Вы уже можете это сделать, Гуро-сама. К моему сожалению, навряд ли я достоин такой чести – называться вашим другом. Скорее, я ваш верный и преданный слуга. В этом вы можете не сомневаться.

— Конечно же, вы мой друг, Сигэру-сама. Только настоящий друг мог так великолепно угадать мои мысли и чаяния. Друг – это самый лучший слуга. Я бесконечно признателен вам.

— О, я так счастлив служить вам, Гуро-сама. Как слуга и как друг, если вы позволите. Я привёз с собой отряд в двадцать четыре человека, Гуро-сама. Это – лучшие люди, которых я сумел найти за такой короткий срок. Надеюсь, вы останетесь ими довольны. Если вам понадобятся ещё люди, только дайте мне знать.

— Немного позже, мой дорогой друг. Мои люди имеют большой опыт сражений, но это другой опыт, которого недостаточно. Мне потребуются офицеры, владеющие искусствами кэндо в той мере, чтобы преподавать его основы людям с богатым военным опытом, умеющим убивать и умирать, но не имеющим никакого представления о кэндо. Они должны знать русский язык в достаточной степени, чтобы добиться взаимопонимания от своих будущих учеников. Конечно же, они будут достойно вознаграждены деньгами, об этом никому не нужно беспокоиться. И Сын Неба, безусловно, со своей стороны, вознаградит их, если будет ими доволен. Я более конкретно проинструктирую их, когда они будут здесь. Я вижу по вашему взгляду, что вы озадачены, Сигэру-сама. Это трудно выполнить?