Читать интересную книгу Слезы темной воды - Корбан Эддисон

Ясмин открыла папку входящих сообщений, выбрала новое и, не задумываясь над содержанием, пробежала его глазами. Когда смысл сообщения наконец дошел до ее сознания, она потрясенно уставилась на экран. После трех лет ожидания, в течение которых она прятала телефон, экономила заряд аккумулятора и посылала сообщения в пустоту, она не могла поверить, что это послание было настоящим. Но приветствие в нем не лгало. Сообщение передал Исмаил!

Он написал по-английски: «Косол, ты там? Извини, что так долго. Мне нужно знать, где ты и с ним ли ты до сих пор. Мадакса».

Она торопливо набрала ответ, проклиная свои неуклюжие пальцы: «Я до сих пор с ним. Я в деревне в Средней Джуббе. Что мне делать?»

Посылая ответ, она старалась не слишком надеяться. Сообщение пришло две недели назад. Она не знала, где он находится сейчас, как скоро он получит ее ответ. Ясмин прислушалась к плеску реки и кваканью лягушек. «Я так долго ждала, – сказала она себе, – Подожду еще несколько дней». Потом ей в голову пришла еще одна мысль: «Нужно убрать звук телефона». Она зашла в меню настроек и отключила звук. И в следующую секунду телефон у нее на ладони завибрировал. Она чуть не выронила его от неожиданности.

«Он сейчас там? – спрашивал Исмаил. – Если нет, когда вернется?»

«Сейчас его нет, но скоро будет, – набрала она, зная, что аккумулятор в любую секунду может разрядиться. – Ты где?»

«В безопасном месте. Ты недалеко от Кении?»

«200 км».

«Ты должна сообщить мне, когда он вернется».

Ясмин нахмурилась, не понимая.

«Это невозможно предсказать».

«Это единственный способ помочь тебе».

«Как это?»

Но он не объяснил.

«Приготовься».

«К чему?»

«Терпение, Косол. Скажи, когда он вернется».

«Хорошо. Подожди».

«Конечно».

Вскоре после того, как она прочитала последнее сообщение, телефон отключился. Она посмотрела на темное небо, гадая, как он может ей помочь и почему спрашивал о Кении, и сама ответила на свои вопросы: «Он сейчас в Кении. Он хочет нанять какой-нибудь транспорт, чтобы приехать и забрать меня в следующий раз, когда Наджиба не будет в деревне». Чем дольше она об этом думала, тем больше воодушевлялась. Она могла бы сбежать из дома ночью и встретиться с ним на дороге в Марере. К тому времени, когда Наджиб начнет ее искать, они уже пересекут границу.

Полет ее фантазий прервался так же неожиданно, как начался. Граница не защитит ее от Наджиба. У «Шабааб» полно шпионов в Кении. Если они попросят убежища в Дадаабе или Найроби, Наджиб найдет их. Можно было бы укрыться в Эфиопии, но для этого нужны время и деньги, и у них там нет родственников. Единственный верный способ избавиться от Наджиба – бежать из Африканского Рога.

Потом ей подумалось: «Наджиб никогда нас не найдет, если умрет».

Она в страхе покачала головой. Она не сможет – и не станет – даже думать об этом. На его счету множество ужасающий злодеяний, но его жизнь в руках Аллаха. Однако стоило этой мысли появиться, и она уже не могла от нее отделаться. Что если Исмаил собрался это сделать? Что если он хочет одновременно отомстить за смерть Адана и спасти ее? В этом было бы даже что-то поэтическое: чтобы после стольких лет жизни вне закона и безнаказанных убийств Наджиба погубила похоть.

Она подняла взор к небу и зашептала слова молитвы:

– Верни меня домой, к брату. И будь к нам справедлив. Аминь.

Меган

Норфолк, штат Вирджиния18 апреля 2012 года

Меган сидела с Кайли Фрост, проглядывая заметки относительно письменных показаний, которыми ей предстояло заняться. По ее просьбе Баррингтон распорядился предоставить ей конференц-зал Службы криминальных расследований ВМС в Норфолке, где Исмаил договорился о своей сделке с правительством. В течение нескольких месяцев Меган собирала доказательства и опрашивала свидетелей из флота, ФБР и семьи Паркер, после чего заучила хронологию захвата буквально наизусть. Ей также удалось реконструировать прошлое Исмаила и выяснить его побуждения. Но правда о перестрелке – Святой Грааль всего дела – по-прежнему ускользала от нее.

В эту тайну были посвящены всего шесть человек, и четверо из дававших показания лгали – по крайней мере, так ей казалось. Их история была слишком предсказуемой. Все они изображали Исмаила фанатиком, что для нее было нонсенсом. Сегодня она допросит пиратов под присягой и оценит не только их слова, но и их манеры. За пятнадцать лет работы судебным адвокатом она хорошо изучила язык тела лжеца – бегающие глаза, едва заметная неуверенность, лакуны посреди вроде бы связного повествования, говорящие о том, что факты сознательно оставляются в тени, а воспоминания подавляются. В стенограмме ничего этого не было. Ей нужно было заглянуть пиратам в глаза и задать им вопросы, которые заставили бы их юлить.

Она услышала стук в дверь. Агент Мэтисон сунул голову в дверной проем.

– Ваш клиент здесь, – сказал он. – Хотите увидеть его перед началом?

Она кивнула:

– Приведите его. И снимите с него наручники, пожалуйста.

Она повернулась к Кайли:

– Вы не оставите нас на минутку? Мне нужно поговорить с ним наедине.

– Конечно, – сказала юная помощница и юркнула прочь из комнаты.

Вскоре Мэтисон вернулся с Исмаилом. Тот выглядел щеголем в своем угольно-черном костюме и синем галстуке. Она похвалила своего подзащитного, и он улыбнулся во весь рот.

– У вас приятная улыбка, когда вы позволяете людям ее видеть, – заметила она. – Садитесь. У меня хорошие новости.

Он сел и внимательно посмотрел на нее. Она никогда не видела его нервничающим.

Меган подалась вперед в своем кресле:

– Я получила вести от Боба. Ясмин ответила на ваше сообщение. Они обменялись еще несколькими. По-моему, он неплохо потрудился, изображая вас.

Она подтолкнула распечатку через стол и принялась смотреть, как Исмаил ее читает, наслаждаясь тем, как округляются и загораются его глаза. Потом она объяснила ему план, который один специалист – она была уверена, что он был из ЦРУ, – изложил ей по телефону. Исмаил взглянул на нее так, что ей сразу стали понятны его опасения, но у него не было выбора. Он выторговал для Ясмин шанс. Чтобы выжить, она должна была им воспользоваться.

– Вы хотите что-нибудь сказать мне до того, как я поговорю с вашими друзьями-пиратами? – спросила Меган.

Исмаил снова решительно покачал головой.

Она вздохнула:

– До суда осталось два месяца. Чем дольше вы будете медлить со своим рассказом, тем меньше вероятность того, что ему поверят.

Он склонил голову:

– Я должен пойти на этот риск.

– Вы не хотите рассказать мне о Масе? – спросила она. Баррингтон любезно прислал ей запись разговора Квентина с Полом на «Возрождении». – Я знаю, что вы с ним спорили.

Ей показалось, что она увидела вспышку раздражения в глазах Исмаила, но та исчезла прежде, чем ее удалось рассмотреть.

– Ситуация была напряженная, – ответил он двусмысленно. – Я часто беседовал со своими людьми.

Она поморщилась:

– Мне начинает надоедать эта игра.

– Если хотите, можете уйти, – сказал он равнодушно. – Я вам не плачу.

«И бросить тебя на съедение волкам? Ты плохо меня знаешь», – подумала Меган. Затем ей пришло в голову: «Я такая же загадка для тебя, как ты для меня».

– Я не собираюсь уходить. Но вы мне обещали.

Он встретил ее взгляд:

– Обещание остается в силе.

Она встала: ее решение никогда по-настоящему не ставилось под сомнение.

– Хорошо. Тогда за дело.

* * *

Когда они вошли в конференц-зал, Меган поздоровалась с сомалийским переводчиком (седовласым человеком по имени Садо), Элдриджем Джорданом (вторым помощником Баррингтона) и Клиффордом Грином (независимым практикующим юристом восьмидесяти лет, которому давным-давно следовало уйти на покой). Она, Кайли и Исмаил сели рядом со стенографистом, через проход от Грина и Садо. Джордан занял место во главе стола, в то время как агент Мэтисон отошел, чтобы встретить подопечного Грина – Дхуубана.

Через минуту агент Службы криминальных расследований сопроводил молодого сомалийца в зал и провел его к стулу напротив Меган. До этого она видела Дхуубана всего дважды – на первоначальном предъявлении обвинения и на слушании его апелляции, – и оба раза издалека. Она изучила его взглядом, когда тот плюхнулся на свое место, звякнув, будто ключами, кандалами на ногах и лодыжках. Это был долговязый парень с худыми, как тростник, руками и ногами; его глаза, казалось, были слишком велики для его лица. Он уставился в стол, ничего не сказав своему адвокату и отказавшись смотреть на Исмаила.

Представившись, Меган прошлась по предварительным сведениям. Дхуубан – это на самом деле было прозвище, намекающее на его худощавое телосложение. Его полное имя было Сахир Ахмед Ширма. Он был членом клана Хавийе Хабара Гидира Сулеймана, родом из деревни близ Хобьо. Его отец владел несколькими чайными лавками, имел трех жен и пятнадцать детей. Дхуубан был младшим из семи братьев и сестер, рожденных его матерью. Он не мог с уверенностью назвать свой день рождения, но знал, что случилось это в сезон дождей – дейр, через два года после начала гражданской войны. По расчетам Меган, ему было девятнадцать лет.