Года четыре назад, в Париже, в ювелирной лавке Казанова заметил очаровательную девчушку, чей не по-детски вызывающий взгляд поразил его. Девочка упрашивала сопровождавшую ее женщину купить ей серьги, цена которых, по мнению женщины, была слишком высока. В тот день Соблазнитель делал покупки для чаровницы Баре, и лишние три луидора никак не могли отразиться на состоянии его финансов. К тому же он любил делать подарки: щедрость принадлежала к одному из его способов обольщения представительниц прекрасного пола. Вручив девчушке серьги, он удовлетворенно отметил, как заблестели ее хорошенькие глазки. Увлеченный Баре, Казанова вскоре забыл об этой случайной встрече, не подозревая, какую зловещую роль сыграет малышка в его жизни. Но девочка запомнила Казанову и, когда через несколько лет встретила его в Лондоне, узнала и решила не упускать: если тогда синьор был столь щедр «просто так», то сколько можно вытянуть у него, если взяться за дело теперь и с умом… Пожалуй, впервые щедрость Соблазнителя возымела совершенно обратный результат.
Отчего Казанова упорно добивался расположения Шарпийон? Отчего та с не меньшим упорством отказывала ему в своих милостях, продолжая терзать и изводить его? Будучи натурой сильной и злобной, Шарпийон сумела разглядеть слабые стороны характера Соблазнителя и воспользоваться ими. Понимая, что воздыхатель ее чрезвычайно самолюбив и привык к победам, завоеванным не грубой силой, но силой соблазнов, а следовательно, в случае неудачи не станет никому жаловаться и, стремясь получить свое, будет лишь увеличивать оплату, она смотрела на него как на источник дохода. Возможно, ей также было лестно водить за нос известного сердцееда. Но почему Казанова после стольких болезненных ударов по самолюбию продолжал ухаживать за Шарпийон, буквально умоляя ее одарить его своими ласками? Наверное потому, что в Лондоне, в отличие от Парижа или иного континентального города, ему было трудно отыскать ей замену. Не исключено также, что он всерьез надеялся получить с ее тетушек деньги, которые они остались ему должны. А может, он хотел одержать верх над аристократом, лордом Пембруком, одураченным Шарпийон. Встретив ее как-то в садах Воксхолла, лорд предложил ей двадцать гиней, если та согласится прогуляться с ним по темным аллеям. Девица согласилась, но потребовала деньги вперед, и Пембрук оказался столь малодушен, что исполнил ее просьбу. Они отправились гулять, но стоило им свернуть на боковую тропинку, как она отпустила его руку и буквально растворилась в темноте.
— Вы должны были надавать ей пощечин, — заметил Казанова.
— Она бы устроила скандал, а я этого не люблю, — ответил обманутый милорд. — А вы по-прежнему влюблены в нее?
— Я, как и вы, — отвечал Соблазнитель.
— Эта паучиха опутает вас своей сетью и обманет.
Но Казанова не послушался приятеля. Человеческая природа далека от совершенства: признавая необходимость учиться на чужих ошибках, люди упорно продолжают совершать собственные.
Шарпийон была самой загадочной и самой коварной из всех женщин, с которыми когда-либо имел дело Казанова. Тщеславный, он, даже понимая, что терпит поражение, не нашел в себе сил отказаться от нее и продолжал лихорадочно делать все возможное, чтобы заполучить красавицу и спасти свою репутацию. Но ловкая и дерзкая интриганка переиграла его, и он вышел из этой истории разбитым и истощенным морально и физически. Шарпийон не была каким-то особенным гением зла, просто Соблазнитель всегда инстинктивно сторонился подобных женщин, но лондонский туман, видимо, сбил его с проторенной дороги. И портрет Шарпийон занял особое место в галерее портретов соблазненных Казановой красавиц…
Возобновив знакомство, Шарпийон пригласила Соблазнителя на обед. Явившись, он застал свою красавицу в обществе трех пожилых дам: маменьки и двух тетушек. Едва взглянув на эту троицу, он тотчас вспомнил ее: в свое время они купили у него драгоценностей на шесть тысяч, расплатившись распиской с обещанием заплатить. Когда же пришел час расплаты, покупательниц и след простыл. «Впрочем, — подумал он, — дочь вполне могла этого не знать».
— Не угодно ли вам вернуть долг, сударыни? — обратился Казанова к трем увядшим грациям.
— Но, сударь, приглашая вас к обеду, дочь назвала нам совсем другое имя! Мы не имели с вами никаких дел, сударь!
Объяснив, что «шевалье де Сейнгальт» также является его законным именем, как и Казанова, Соблазнитель замял разговор, понимая, что не сможет подать на мошенниц в суд, дабы взыскать деньги у матери и теток своей будущей любовницы. Но, как показало время, относительно «будущей любовницы» он жестоко заблуждался. Вскоре прибыли еще три подозрительные личности мужского пола, среди которых Казанова знал только Гудара, и все сели за стол. Обед был нехорош, застольная беседа приятностью не отличалась, и если бы не обходительность Шарпийон, Соблазнитель бы сразу покинул эту компанию. Трапеза завершилась, и все перешли в салон играть в карты. Казанова играл плохо, ибо все мысли его были заняты капризницей Шарпийон. Очень скоро он обнаружил, что кошелек его пуст. Отыгрываться или играть в долг он не стал, подозревая, что партнеры его ловко подправляли Фортуну. Но не выяснять же отношения в присутствии обожаемой красавицы!.. А красавица весело резвилась, однако близко к себе Казанову не подпускала. В конце концов они договорились, что через день Шарпийон явится к нему на ужин, и злой и разочарованный венецианец удалился домой; мужчины остались в доме — делить выигрыш, как потом объяснил ему циничный Гудар. Человек проницательный и осмотрительный на месте Казановы никогда бы не вернулся в этот дом, полный алчных и лицемерных женщин и их нахлебников, и навсегда отказался бы от малышки Шарпийон. Но то ли чувство самосохранения на этот раз подвело Соблазнителя, то ли бог любви решил отомстить ему за тех девиц, для которых встреча с ним оказалась роковой, но он продолжал надеяться на успех и дома приказал своему повару приготовить такой ужин, на который не стыдно было бы пригласить самого короля.
В назначенный день Шарпийон явилась к нему рано утром и заявила, что ей надобно сто гиней для бедствующей тетушки. Располагая этой суммой, она сможет наладить производство «бальзама жизни», от продажи которого они мгновенно разбогатеют. Выслушав столь циничное предложение, Казанова ответил девице, что готов заплатить требуемую сумму, но только в обмен на ее любовь. С видом оскорбленной добродетели куртизанка ответила, что ее любовь не продается и он никогда и ничего от нее не добьется ни посулами, ни угрозами. Однако, добавила она, он может надеяться на ее дружбу, если, оставаясь с ней наедине, будет вести себя кротко, словно ягненок. Соблазнитель покорно обещал выполнить все ее условия, и девица упорхнула, напомнив об их вечернем совместном ужине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});