Зажигательная смесь, ничего не скажешь. Настоящий коктейль Молотова. Рванет — никому мало не покажется.
— Так что? — поторопила погруженную в тягостные раздумья Кариффу.
Глубокое недоумение на ее лице лишь на какое-то мгновение уступило место беспомощности, чтобы тут же смениться мрачной решимостью. Кремень, а не женщина!
— Не знаю, — нехотя разлепила губы старуха. — Я не понимаю, кто ты… Что ты, Кателлина. Думаю, нет, уверена, только богине известно точно. А пока тебе лучше не рисковать. Я слышала, нары пользуются какими-то порошками, если не хотят иметь детей. Будешь их принимать. Неясно, правда, поможет ли это. Все-таки ты сирра, — старуха скривилась и махнула рукой. — Хотя какая из тебя сирра… Ладно, попрошу целителя дать все, что нужно.
— А разве он не должен доложить о моем не совсем обычном состоянии сиятельному?
— Кровная клятва, которой Гарард связан с Крэазом, обязывает мэтра докладывать о любой опасности, которая угрожает жизни и здоровью всех, кто входит в род. Особенно близких. Эта же клятва исключает нанесение какого-либо вреда членам рода и предусматривает правдивые ответы на все вопросы хозяина, — наставница замолчала, позволяя усвоить сказанное. Ухмыльнувшись, продолжила: — Молчание целителя не-угрожает и не вредит ни тебе, ни Саварду. А спрашивать о подобном господин вряд ли будет. Просто в голову не придет. Мэтр мог бы проявить инициативу и сам все рассказать, но не станет этого делать.
— Почему?
— Потому что я его об этом попрошу, — по губам Кариффы скользнула легкая улыбка. — Ты ведь не хочешь, чтобы Крэаз узнал об этой твоей особенности?
Хочу ли? Да я сама в ней еще не разобралась.
Сирра, нара, жрица, землянка. Это даже не два в одном — гораздо хуже. Могу ли я все-таки иметь детей? От кого? От нара? От саэра? Если Саварду суждено стать счастливым отцом, обрадует ли его такая радужная перспектива или приведет в ярость? Нужны ли сиятельному отпрыски неизвестного социального статуса, когда у него есть Фиса? Кстати, я ведь так и не узнала, почему именно ее выбрали в жены. Вдруг здесь тоже какая-то хитрость таится? В этом перевернутом с ног на голову мире все возможно. Тогда моя «особенность» уж точно помешает. Может, Савард станет настаивать на ее устранении?
— Нет, — ответила твердо. — Пока не хочу.
Кариффа ушла на поиски Гарарда, а я спустилась в сад, молясь, чтобы Крэаза там не было. Хотелось решить все вопросы до его появления. Не знаю, кто там из богов сегодня дежурил, но мои молитвы, кажется, услышали: кроме служанок, во дворике никого не было. Но не успела я облегченно вздохнуть и приступить к завтраку, как вернулась наставница. Запыхавшаяся и чем-то озабоченная.
— Господин велел сегодня его не ждать, — бросила она, едва увидев меня.
Словно тонкая, острая иголочка впилась на секунду в сердце — и тут же отпустила.
— Сиятельный саэр прибудет завтра, — каким-то деревянным голосом продолжила между тем старуха. — В сопровождении своей невесты, сирры Альфиисы, и ее отца, саэра Ритана, главы рода Эктар.
* * *
Стены помещения, в центре которого мягко пульсировала темнотой пентаграмма переноса, сияли ослепительным золотисто-желтым светом, отчего зал — огромный, величественный, но казавшийся обычно сумрачно-неприветливым — словно приосанился, приобрел парадный, официально-торжественный вид. Сразу видно, в доме праздник. Господин с невестой прибывать изволят. Ну а домочадцы, как и положено, терпеливо ждут.
Встречающие уже минут пятнадцать маялись напротив портального перехода. Впереди мы с Кариффой как единственные высокородные сирры, причем наставница на полшага позади, за моим плечом. Дальше мои новые телохранители, Гарден и Идар, как всегда сурово-отрешенные и собранные. За ними многочисленные слуги, строго в соответствии со званием, положением, занимаемой должностью. Где-то там, в середине этой молчаливой группы затерялись и Юнна с Идой.
Пентаграмма запульсировала чаще. За спиной словно прошла рябь — народ заволновался, задвигался. Не хватало только истошного вопля какой-нибудь заполошной девицы: «Едут! Едут!», чтобы все начали метаться, как оглашенные, сбивая друг друга.
Кариффа не могла видеть мимолетной улыбки, мелькнувшей на моем лице при воспоминании о старом фильме, но явно что-то почувствовала. Наклонилась к уху.
— Еще раз прошу тебя, Кэти, контролируй любое движение. Каждое слово.
Могла бы и не повторять. Сама прекрасно понимаю серьезность ситуации. Она что, боится, я кинусь на шею сиятельному? Вцеплюсь в волосы Фисе? Попытаюсь выцарапать глаза ее сволочному папаше? Не дождутся. Не стану я радовать зрителей подобными глупостями.
С момента объявления о визите сладко-гадкой парочки с трудом узнавала всегда такую невозмутимую наставницу. Ненависть к Эктару, погубившему сестру с племянницей, которых старуха, несомненно, любила. Опасение, что я не готова, не справлюсь, совершу какую-нибудь ошибку и тем самым сорву нежно лелеемые планы. Все смешалось в душе и сердце Кариффы в диковинную гремучую смесь, заставляя нервничать и дергаться.
Весь остаток вчерашнего дня она торопливо делилась подробностями, озвучивала правила поведения, сопровождая их собственными инструкциями и суровыми предостережениями.
Мне наконец-то сообщили, что согласно договору Фиса в сопровождении старших родственников ежемесячно по нескольку дней будет гостить в доме сиятельного. Для развития и укрепления связи с женихом. А также для проведения ритуалов, во время которых стихия, приняв девушку как будущую мать наследника рода, подготовит ее к предстоящему зачатию.
Кариффа ждала, что о визите ее предупредят заранее, хотя бы за несколько дней. После получения известия она планировала сразу же обо всем со мной поговорить. Спокойно и обстоятельно. Но… Покушение. Отравление. Несколько дней на грани между жизнью и смертью. Наказание, назначенное наставнице, которое она с трудом перенесла. В общем, получилось то, что получилось. Узнали мы о посещении любимых родственников не загодя, а буквально накануне.
Темнота перестала пульсировать, переход ярко вспыхнул, и перед нами во всей своей красе предстали «виновники торжества».
На Эргоре не знали ни книксенов, ни реверансов. Здесь кланялись. Я не сомневалась, что все слуги за моей спиной согнулись сейчас в поясном поклоне. Низко опустила голову Кариффа. Мне следовало поступить так же. Ведь репетировали — не раз и не два. Еще мгновение назад я искренне собиралась сделать как полагается. Не смогла. Все внутри неожиданно взбунтовалось против подобного раболепия, и я потупилась, неловко согнув напряженную, словно онемевшую шею. Как перед равными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});