Читать интересную книгу Дорога из пепла и стекла (СИ) - Белецкая Екатерина

— Нийза погибла, верно? — Ит нахмурился. — Что-то случилось, и её не стало. Я прав?

— Да, — кивнул Рифат.

— Но как это произошло? — спросил Скрипач.

— Шрика, — ответил Рифат. — Спросите у Лийги. Если она сможет, то расскажет.

— Хорошо, мы спросим, — сказал Ит. — Рифат, а какой ритм рейс — отпуск существует у вас?

— Год и два. Год отпуск, два — Сеть, — ответил Рифат. — У Звука ритм еще более удобный — год и год. Иногда даже год и полгода. У них области защиты меньше, чем у Алого неба, зато они более мобильны и подвижны.

* * *

Спросить удалось лишь на следующий день, когда нетикама-кипу ушел от берега озера, и очутился на равнине — огромное, бескрайнее поле, и редкие лесочки, иногда попадавшиеся на пути. Поле выглядело спокойным и безмятежным, но впечатление это было обманчиво: немногим позже выяснилось, что поле таило в себе опасности, в сравнении с которыми огненные столбы показались детскими шалостями. О столбах, кстати, знал, как выяснилось, Рифат — это была заградительная система, скорее всего, принадлежавшая Саладусу, и призванная не допустить на его территорию незваных гостей из Ада. И живых, и неживых тоже. С неживым столкнулись в первый же день — ни с того, ни с сего нетикама-кипу начал вдруг замедляться, словно бы вязнуть в сухой, поросшей травой, земле, его потащило вперед, и там, впереди, стала появляться воронка, в которую кипу и угодил бы, не опомнись вовремя Скрипач. Он перекинул управление с ручного на маску, и через несколько минут кипу, бешено дергающий лапами, оказался на ровном месте, и стал снова полностью управляем, лапы никакого сопротивления больше не встречали.

— Что это за хрень? — спросил Скрипач прибежавшую Лийгу.

— На что это было похоже?

— Ровная земля. Потом лапы стали в ней вязнуть. Ну, не в ней, а словно бы замедляться. Потом впереди появилась воронка, но очень необычная. Как… — Скрипач задумался. — Как проекция воронки, что ли? Она есть, и её нет.

— Вход в темпоралку, — сообразила Лийга. — В очень короткую, конечно, но лучше в них не попадать. Это мелкая темпоралка, миллисекунда назад, но потерять можно сутки. Или больше.

— Откуда ты это знаешь? — полюбопытствовал Скрипач. Лийга усмехнулась.

— Так это я их умела делать, — объяснила она. — Видимо, что-то долетело даже сюда. Странно. Или они могут теперь двигаться? Не знаю.

— Блин! — Скрипач хлопнул себя по лбу здоровой рукой. — Они ведь тоже это умеют! Та капсула, в которой они были, Бард, который вроде бы помог… вот же скрытные гады, а? Да, Лийга, теперь понятно, спасибо. Как их определять, чтобы снова не въехать внутрь?

— Никак, — виновато ответила Лийга. — Извините. Ты про какую капсулу сказал? Что за капсула такая?

— Потом объясним, это долго рассказывать, мы, когда говорили, до этого момента мы рассказать не успели. Момент был, конечно, ещё тот…

* * *

На третью ночь решили не рисковать: посадили нетикама-кипу в относительно удачном месте, наглухо закрыли, оставив лишь вентиляцию, причем для песчаной бури, с тонкой очисткой воздуха, и стали отдыхать. Поели (в кипу можно было приготовить еду), и разбрелись по каютам. Ит, однако, через час поднялся — болела нога, спать поэтому расхотелось — и побрел в кабину. Посижу, послежу, решил он. Может, там и прикорну, в кресле удобно. Впервые за всё время он поймал себя на мысли, что ему ужасно хочется курить, и расстроился — увы, здесь о табаке никто даже представления, кажется, не имел, поэтому о сигарете можно было не мечтать. Почему он подумал об этом только сейчас? Почему не раньше? Нервничаю, наверно, решил он, немного погодя. Мы выходим на финальный этап этого всего, впереди неизвестность, что делать, непонятно, чем всё кончится — непонятно тем более.

В кабину тихо вошла Лийга, и остановилась у второго кресла. С удивлением посмотрела на Ита, спросила:

— Что ты тут забыл?

— Не спалось, — ответил Ит. — А ты сюда зачем пришла?

— Тоже не спалось, — Лийга села во второе кресло. — Тот позавчерашний разговор… Рифат рассказал мне, конечно, и предупредил, что не сказал главного. Я и не сомневалась в том, что он не скажет. На его месте я бы так же промолчала, наверное.

— Почему? — спросил Ит.

— Его там не было, — Лийга отвернулась, уставилась в темноту за окном кабины. — Там была я. И Нийза. И никого больше.

Свет в кабине они не включали, поэтому, когда Лийга смолкла, тишина стала какой-то странной, тёмной, и словно бы осязаемой.

— Так что именно произошло? — спросил Ит еле слышно.

— Мы возвращались домой, — ответила Лийга. — Из последней поездки. Несколько месяцев мы не были дома, гостили в другом мире, у друзей. Мы закончили работу, уже полностью, отдали Сеть, отдохнули, и… начинался новый этап нашей жизни. Мы думали, что самый светлый из всех. Он и должен был стать самым светлым.

Она замолчала. Ит тоже молчал — из страха спугнуть её, остановить неявным словом.

— У нас была яхта, совсем небольшая. Только что с верфи. Наша, да, купили её в том мире, где гостили. Она… у нас было с собой очень много подарков, и эта яхта, она тоже была подарком. Рифату, если тебе интересно. Мы дошли до узла порталов Джан-па, встали в очередь. Нийза пошел в другую часть каюты, ему нужно было переодеться в скиб, и он хотел… там лежали подарки, детям, он хотел… положить отдельно те, которые нужно было отдать сразу. И скиб. Рифат всегда ворчал, если ты не надела скиб, понимаешь? Мы смеялись, а он ворчал. И… мы говорили с Нийзой о подарках, и потом…

Она осеклась. Ит снова ничего не сказал.

— Потом — это заняло какую-то неимоверно маленькую долю секунды, я не могу просчитать, какую. Мы вошли в портал, и… я почувствовала что-то, дернула машину, но это был не наш катер, а простая яхта, хоть и хорошая. И… он замолчал. Внезапно. Я повернулась, и увидела… там не было той части яхты, в которой находился Нийза. Автоматика среагировала мгновенно, закрыв то, что сумела, но… от яхты осталась ровно половина. Та часть, в которой была я.

— Что произошло? — спросил Ит.

— Шрика, — беззвучно ответила Лийга. — Они пришли в мир, Рифат не успел связаться с нами, предупредить, связь они перекрыли сразу. Всю. А тех, кто проходил через портал Джан-па, который находился на орбите, они уничтожали сразу. Не разбираясь. Мы были вторыми, как я потом узнала. Через сутки они уничтожили сам портал.

— И ты… что ты сделала?

— Я? — спросила Лийга. — Ничего. То, что осталось от яхты, село само, в режиме спасательного модуля. Село в пустыне. Где-то через час после того, как это всё… это всё случилось. Этот час… Я пыталась пробиться через стену, которую создала машина, я не очень помню, что было со мной, кажется, я кричала, а потом… потом, когда стена рассыпалась, и стало видно, что там, я ударила… по всему, что могла ощутить. Потому что впервые в жизни я услышала — тишину. Внутри. Полную и абсолютную тишину, Ит. Я даже не знала, что такая бывает. Это… слепящая тишина. Мы говорили о слепом, который ощутил свет солнца, так вот, в тот момент я и стала этим слепым, который солнца уже до конца дней своих не увидит. От меня словно отрезали половину всего того, чем я была, чем дышала. Любила ли я его? Нет. Это слишком маленькое слово. Пошлое, маленькое, никчемное слово. Когда это случилось, у меня в душе образовалась дыра больше самой души. Я не знала, что так бывает. Да, этого я тоже не знала. Там не было ничего, Ит. На том месте, где был Нийза, ничего не осталось. Это оружие, которое они применяли для тех, кто выходил из портала… аннигиляционная сфера. Остальные просто схлопывались, как пузырьки воздуха на поверхности воды. Я дернула машину, поэтому сфера отрезала от неё часть, и… я не успела. Была бы сетевом режиме, успела бы. Наверное. Но…

— И что было дальше? — спросил Ит.

— Дальше… меня нашел Рифат. Он был дома, почувствовал, что произошло что-то ужасное, и полетел искать меня… нас. Конечно, нас. Полетел через весь этот хаос, который я создала, и который происходил тогда, понимаешь? Он мог бы этого не делать, но… мы были частью его семьи. По планете уже шли шрика, высаживались десанты, множество десантов, тысячи. А он на катере метался над пустыней, потому что чувствовал… то, что умеют чувствовать такие, как он. И он нашел меня, Ит. Через сутки. В этом всём. И ещё сутки мы провели с ним там, в пустыне. Потому что я всё никак не могла уйти от яхты. Я думала… бред, конечно, но я думала, что Нийза, может быть, жив, и вернется. Рифат умолял меня идти с ним, а я не шла. Но он уговорил меня. Пообещал, что мы придем сюда снова. Ага, сюда, — она хрипло рассмеялась. — Там всё горело, потому что… неважно… не о том речь… Он всё-таки усадил меня в катер, и мы полетели домой. А дома…