Читать интересную книгу Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ) - Сергей Симонов

   Хрущёв сделал секундную паузу. В зале стояла мёртвая тишина, только в одном из окон билась о стекло случайно залетевшая в зал жирная июльская муха.

   - От должности министра иностранных дел СССР товарища Молотова освободить. Вывести товарища Молотова из состава Президиума ЦК КПСС. Объявить коммунисту Молотову строгий выговор с занесением в учётную карточку, - слова Первого секретаря ЦК падали в зловещей тишине, гулко раздаваясь под высоким потолком Колонного зала.

   - Учитывая выдающиеся заслуги товарища Молотова перед Коммунистической партией и советским народом в годы Великой Отечественной войны и в период построения Советского государства, откомандировать товарища Молотова в распоряжение Министерства иностранных дел для дальнейшего трудоустройства, - закончил чтение "приговора" Хрущёв. - Товарищи, ставлю данное предложение на голосование. Кто "за"?

   Замеревший было зал разом ожил, зашевелился и окрасился алым цветом поднятых мандатов.

   - Как видим, большинство поддержало предложение, - заключил Хрущёв. - Кто "против"? Воздержались?

   Против не голосовал никто, воздержались единицы - уж очень одиозно выглядел во время перепалки Молотов.

   Во времена "тоталитарного" Советского Союза демократическая процедура соблюдалась неукоснительно. Хрущёв воспользовался положением Устава партии - члены Президиума избирались на Пленуме ЦК, и могли быть освобождены от должности также Пленумом ЦК. В "той истории" этот пункт Устава помог Хрущёву разгромить "антипартийную группу Молотова-Кагановича", собрав внеочередной Пленум ЦК, в этой - Хрущёв использовал Устав, воспользовавшись начатой Молотовым дискуссией в ходе Пленума ЦК.

   Молотов выглядел так, будто из него выпустили воздух. Он побледнел и стоял несколько минут, цепко держась обеими руками за край трибуны. Затем, вышагивая деревянными шагами, как оживший манекен, спустился с возвышения, в полной тишине прошествовал между рядами кресел и вышел из зала.[88]

   Пленум продолжил свою работу. Без лишних обсуждений утвердили кандидатуру Шепилова на должность нового министра иностранных дел. На "освободившееся" место в Президиуме ЦК Хрущёв предложил избрать министра обороны СССР Георгия Константиновича Жукова.

   Прочитав в "тех документах" историю разгрома "антипартийной группы", и последовавших за этим событий, Никита Сергеевич испытывал сильнейшее чувство вины в отношении Жукова. Хоть он и был настоящим политиком Сталинской школы, при необходимости - жёстким и беспощадным, он понимал, что в "той истории" обошёлся с Жуковым крайне несправедливо. В разговоре по душам с сыном он прямо признался:

   - Душа у меня не на месте... Георгий "там " мою задницу спас, а я его, выходит, со всех постов снял и в отставку отправил. "Отблагодарил", значит... Итить твою мать... Политика, мать её... Стыдоба... Теперь вот как с Георгием поговорю, так потом в зеркало смотреть тошно.

   Теперь Хрущёв твёрдо решил исправить свою ошибку, потому он и протащил Жукова в Президиум ЦК так быстро, как только мог. Тем более, поддержка Жукова на заседаниях Президиума в предстоящей борьбе против "старой гвардии" дорогого стоила. А в том, что такая борьба ещё предстоит, Никита Сергеевич не сомневался.

   На освободившееся место кандидата в члены ЦК Пленум избрал Первого секретаря Московского Горкома КПСС Екатерину Алексеевну Фурцеву.[89]

   Ещё одним кандидатом в члены Президиума ЦК был избран Дмитрий Фёдорович Устинов.[90]

   А вот Леонида Ильича Брежнева Хрущёв решил оставить на посту заместителя начальника Главного политического управления Советской Армии и Военно-морского флота. После того, как Никита Сергеевич узнал о предложении Леонида Ильича в "той истории" физически избавиться от неудобного Первого секретаря ЦК.

   Для Брежнева, бывшего выдвиженца Хрущёва, такой поворот судьбы был, безусловно, обиден и непонятен. Но Никита Сергеевич, ознакомившись с массой документов, составлявших "Тайну", заметно поумнел, да и политической наивности у него поубавилось.

   Освобождённого от занимаемых должностей Молотова надо было куда-то девать. В СССР к этому времени начала складываться практика назначения неугодных и проштрафившихся политиков и номенклатурных чиновников послами в не самые важные для политики СССР страны, желательно - в отдалённые. Это, в общем-то, был определённый прогресс - до этого таких политиков и чиновников расстреливали.

   Проблема с "трудоустройством" Молотова заключалась в его знаменитой несговорчивости. Кому нужен посол, который не разделяет генеральную политическую линию собственного правительства, и с которым невозможно прийти к соглашению? После нескольких попыток и отказов Молотова удалось пристроить послом в Монголию.[91]  Хрущёв на прощание передал через Шепилова Вячеславу Михайловичу учебник монгольского языка.

   В конце июня к Хрущёву явился с докладом председатель КГБ Иван Александрович Серов.

   - Разрешите доложить, Никита Сергеич.

   - Чего так официально? - удивился Хрущёв. - Докладывай. Что стряслось?

   - В результате оперативно-розыскных мероприятий, проведённых на территории Италии, достоверно установлено более 20 фигурантов, служивших во время 2й мировой войны в... Decima Flottiglia MAS, - слегка запнувшись на итальянском названии, доложил Серов. - Известны их имена, сегодняшние адреса, место работы, распорядок дня,основные привычки, пристрастия, склонности. Также установлено местопребывание командира этой самой 10-й флотилии МАС князя Юнио Валерио Сципионе Боргезе. Установлено его обычное расписание, места, где он часто бывает, круг знакомств, марка и номер автомобиля, адреса принадлежащей ему недвижимости. Наш резидент в Италии доложил о готовности провести специальную операцию в отношении всех установленных фигурантов по делу. Нужна ваша санкция.

   - Молодцы! - обрадовался Хрущёв. - Хвалю. Разрешение дано. Действуйте.

   - Никита Сергеич, - уже обычным тоном уточнил Серов. - А если это всё-таки не они? Ну... с "Новороссийском". Если он всё-таки на мине немецкой подорвался?

   - Эту версию с моряками тоже отработаем, - ответил Хрущёв. - Как и версию заложенной на борту взрывчатки. После встречи в Женеве свяжусь с Кузнецовым, поговорю.

   - Я не о том... - замялся Серов. - Вдруг они всё-таки непричастны к взрыву?

   - Иван Александрович! Да мне пох... причастны они или нет! - ответил Хрущёв. - Если ценой уничтожения двух десятков недобитых итальянских фашистов я могу спасти жизни шестисот советских моряков, молодых ребят, у которых вся жизнь впереди, думаешь, я хотя бы секунду буду колебаться? Если взрыва не будет, тогда и узнаем, причастны они были или нет. Давай, действуй, только начинай после окончания конференции в Женеве. Мало ли, если кто-то из твоих проколется, чтобы встречу не сорвать. А то газетёнки западные вой поднимут.

   - Есть! - ответил Серов. - Принято к исполнению.

32. "Открытое небо"

   В середине июля 1955 года в Женеве состоялось совещание глав правительств бывших стран-участниц антигитлеровской коалиции. К этому совещанию президент Эйзенхауэр подготовил инициативную концепцию "Открытое небо". Она предусматривала право взаимного свободного облёта территорий СССР, США и Западной Европы для предотвращения угрозы внезапного нападения.[92]

   Из "документов 2012" Хрущёв знал о готовящейся инициативе Эйзенхауэра, и в этой реальности решил не отвергать с порога идею американского президента. Никита Сергеевич предположил, что взаимное согласие на такие "инспекционные полёты" может снизить уровень взаимного недоверия и стать прологом к снижению напряжённости в "холодной войне". Чтобы не раскрыть противнику истинное плачевное состояние дел со стратегическими наступательными силами СССР, Хрущёв и Устинов затеяли изготовление и размещение сотен макетов и ложных стартовых позиций МБР, которых в реальности Советский Союз ещё не имел.

   Принимать план Эйзенхауэра в исходном виде Хрущёв, разумеется, не собирался. Он планировал, для начала дать принципиальное согласие, затем на год-два утопить вопрос в длительных согласованиях технических и юридических подробностей, обставить выполнение реальных полётов множеством условий и ограничений, и, таким образом, связать руки американским ВВС, получив при этом хотя бы небольшой запас времени на завершение начатых работ по перспективным вооружениям.

   План был рискованный, увязнув в юридических согласованиях, американцы могли плюнуть на концепцию Эйзенхауэра и вернуться к уже используемой практике неограниченного нарушения воздушных границ СССР.

   Был и ещё один важный момент. Встреча в июле 1955 года в Женеве стала первой встречей глав стран коалиции после смены их руководства. Умерли Сталин и Рузвельт, ушли с политической сцены Трумэн и Черчилль. В руководстве бывшей антигитлеровской четвёрки появились новые люди, никогда ранее не встречавшиеся друг с другом в таком четырёхстороннем формате. Инициатором встречи был Уинстон Черчилль, хотя сам он во встрече не участвовал, так как подал в отставку в мае 1955 года. Теперь новым лидерам четырёх держав предстояло найти собственные точки соприкосновения интересов.