Минуты не прошло после того, как я ступил во двор, а Джордж Холли уже хватает меня за локоть.
— Шон Кендрик! Я думал, ты там, с лошадьми.
— Не сегодня.
— Вообще-то я, конечно же, предпочел бы находиться среди конюхов, выводящих лошадей на круг перед покупателями. Но вместо того мне полагается быть как можно ближе к Бенджамину Малверну, на тот случай, если он посмотрит на меня или приподнимет в мою сторону бокал с шампанским. Тогда я могу сразу начать петь хвалу той лошади, которую собираются вывести на круг.
— Сегодня я продаю себя, не их. Я — главная новость.
— Ох, вот почему ты так принарядился! Я тебя едва узнал в этом костюмчике.
— Я его купил для собственных похорон.
Джордж Холли хлопает меня по плечу.
— Ага, значит, хочешь быть готовым к ранней смерти. Надо же, такая мудрая голова на таких молодых плечах! Если твоя Кэт Конноли еще не видела тебя в этом костюме, ей следует увидеть.
Я сильно сомневаюсь в том, что на Пак мог бы произвести впечатление мой теперешний вид — как будто мне не хватает только карманных часов. Если бы такая версия меня была для нее предпочтительнее, это было бы не в мою пользу. Я прижимаю ладонь к жилету и разглаживаю его.
— Как приятно видеть тебя не в своей тарелке, мистер Кендрик! — говорит Холли. — Надо же, ты волнуешься! Ладно, а теперь скажи, какую лошадь стоит купить.
«Волнуешься» — вряд ли подходящее слово. Я совершенно не в силах сосредоточиться. Мне нужно сесть на Корра, а не болтаться тут в костюмчике.
Я отвечаю:
— Меттл и Финдебар.
— Фин-де-бар? Я что-то и не припомню такую. А Малверн вообще показывал ее мне?
— Может, и нет; она из племенных. Начинает стареть, вот он ее и продает.
Я оглядываюсь как раз в тот момент, когда во дворе появляется сам Малверн, за которым тянется процессия потенциальных покупателей. Они явно довольны отличной погодой, и тем, что увидят бега на нашем острове, и чудным хозяином конюшен. Малверн замечает меня, и я вижу, как он фиксирует для себя место, где я нахожусь, — на будущее.
Холли обменивается с Малверном взглядом, который нельзя назвать слишком сердечным.
— Ох, но я же не для того приехал, чтобы покупать производительниц.
— Она выдает только победителей, никак иначе. Что значит ваш взгляд?
Холли хмурится, глядя на какого-то конюха, выводящего молодую лошадку.
— Да я просто высматриваю чистокровок.
— Нет, тот, которым вы обменялись с Малверном. Вы из-за чего-то поссорились?
Холли потирает затылок и жестом отказывается от предлагаемого ему шампанского.
— Ну, просто когда я тут искал, чем развлечься, так натолкнулся на одну из его прежних любовниц. Но я же этого не знал. Думаю, он теперь считает меня жутким повесой.
Вид у Холли обиженный.
Я не говорю ему, что у меня такое же впечатление.
— Пожалуй, прямо сейчас вам лучше думать об аукционе.
— Все будет прекрасно, как только я что-нибудь куплю, — заявляет Холли, оглядываясь через плечо. — Меттл и та производительница… Вообще-то я не собирался покупать производительниц, знаешь ли. У меня их целые стада. Ты разве не можешь просто скрестить ее с твоим красным жеребцом и на следующий год продать мне результат этого счастливого союза?
— Ввести какого-нибудь кабилл-ушти в линию разведения не так-то легко, — отвечаю я. — Иногда кобыла для них — это самка, а иногда — просто еда.
Если и есть какая-нибудь закономерность или причина, по которой жеребец кабилл-ушти готов покрыть обычную кобылу или по которой водяная кобыла готова спариться с обычным жеребцом, я их еще не открыл и не обнаружил. У Малверна есть лошади с примесью крови кабилл-ушти, но они получили ее давно, и этой крови в них осталось совсем немного, да и проявляется она иной раз весьма странным образом. Это, например, лошади, которые любят плавать, как Фундаментал; или кобылки с резким, пронзительным голосом; или жеребята с длинными узкими ушами…
— Вот-вот, — с горечью замечает Холли, — точно так же и у людей дела обстоят.
Я пытаюсь понять, имел ли он в виду подслеповатую любовницу, обманувшую его, или что-то совсем другое, но меня отвлекает Мэтт Малверн, появившийся среди покупателей. Он о чем-то говорит и показывает на кобылку, стоящую на кругу, а приодетые в кожу материковые жители слушают и кивают, потому что Мэтт — сын владельца конюшни, а следовательно, кое в чем разбирается. Холли прослеживает за моим взглядом, и мгновение-другое мы стоим молча, плечом к плечу.
— О, с добрым утром! — восклицает Холли.
Когда я вижу, к кому он обращается, то радуюсь, что не успел высказать своего мнения о Мэтте.
Бенджамин Малверн стоит прямо позади нас.
— Мистер Холли, мистер Кендрик… — откликается Малверн. — Мистер Холли, надеюсь, вы уже нашли что-то интересное для вас?
И смотрит на меня.
Улыбка у Холли широкая, абсолютно американская; сверкают два ровных ряда белоснежных зубов.
— Бенджамин, на Тисби мне очень многое интересно!
— А в смысле четвероногих?
— Я бы посмотрел на Меттл и Финдебар, — заявляет Холли.
Несмотря на его недавние возражения, кличку Финдебар он произносит без малейшей запинки.
Малверн сообщает:
— Финдебар выдает только победителей, никак иначе.
У меня шевелятся губы, когда я слышу собственные слова, произносимые кем-то другим.
Холли кивает в мою сторону.
— Это я уже слышал. Но тогда почему вы ее продаете?
— Стареет понемногу.
— Ну, можно сказать, что с возрастом прибавляется ума, — пожимает плечами Холли. — Я имею в виду, уж вам ли не знать, ха-ха. Да, чудесная у вас страна, и люди чудесные. О, я вижу, уже все Малверны в сборе. Ваш Мэттью очень похож на своего отца.
Последние слова произносятся потому, что Мэтт Малверн уже оказывается достаточно близко, чтобы слышать нас, хотя и погружен в беседу с каким-то мужчиной; они обсуждают одну из кобылок. Думаю, Мэтт изо всех сил старается выглядеть полезным в моих глазах или в глазах отца. Но я слышу, что именно он говорит: ужасные глупости, — однако материковый житель кивает.
Малверн смотрит на Мэтта, и выражение его лица понять трудно, но это определенно не то, что можно было бы назвать гордостью.
— Должен признаться, — говорит Холли, — что просто зачарован вашим Шоном Кендриком. Он воистину ваша правая рука.
Взгляд Малверна быстро обращается ко мне, потом к Холли, брови приподнимаются.
— Я слышал, вы приложили все усилия к тому, чтобы сманить его к себе.
— Да, но его преданность просто бесконечна! — восклицает Холли. Его улыбка, обращенная ко мне, избыточно искренна. — И это, безусловно, разочаровало меня. Похоже, вы уж слишком хорошо с ним обращаетесь.