Каждый раз, когда жрица подлетала к человеческому городу, она с трудом справлялась с мыслью, что придется опуститься на землю и зайти в один из домов. Пустые селения боулу казались Айелет смертельными ловушками, существующими лишь для того, чтобы уничтожить сирин. Будучи не в силах думать хоть о чем-то, пророчица постоянно молилась. Ночами напролет рядом с ее постелью курились ароматные благовония, но даже они не могли очисть воздух от всепроникающего запаха смерти. Удушливого, липкого и холодного. Запаха гари. Смрада горящей плоти.
Люди даже мертвыми сводили с ума Айелет, пробуждая воспоминания, от которых сердце начинало бешено стучать, а кожа покрывалась липким потом.
То, что корежило душу пророчицы, было сродни одержимости. Стоило провидице забыться сном, как приходили мертвые. Они стенали, просили помочь, звали давно забытыми голосами родных. Айелет теряла себя и становилась маленькой испуганной девочкой, на глазах которой убивают семью. Каждую ночь. Снова, снова и снова!
В конце концов, жрица перестала спать, довольствуясь коротким забытьем, и научилась дремать в полете. Но долго так продолжаться не могло, Айелет хорошо это понимала. Особенно когда видела себя в зеркалах: из них смотрела уставшая молодая женщина, в глазах которой тлел огонек зарождающегося безумия.
В последнюю остановку на ночлег силы жрицы неожиданно закончились. Она, побледнев, буквально рухнула в приготовленную кровать, чтобы провалиться в обморок: глубокий и похожий на смерть. Богиня послала своей дочери видение. Жрица увидела себя крепко спящей в объятьях дракона по имени Эли Ни. И во сне она улыбалась.
Лучи Хегази разгоняют ужасы ночи. Огневолосому не страшны демоны тьмы. Даже сам Ансуре, и тот не страшен. Айелет обретет покой рядом с любимцем богини и наберется сил для предстоящей битвы!
В то утро великая пророчица подняла свою свиту еще до рассвета. Она спешила добраться до Сырта. До города, о котором всего лишь день тому назад не могла подумать без всепоглощающего животного ужаса.
Жрица преобразилась, едва ноги коснулись холодной земли. Плечи пророчицы тут же заботливо укутали теплым плащом, на ноги надели меховые сапожки с коваными носками.
Борясь с подкатившей дурнотой, Айелет зашептала:
— Великая Юсса, дай силы и смелость слабой дщери твоей, ибо следую я воле твоей и желаниям.
— Госпожа, позвольте проводить вас в приготовленное жилище, — услышала она хрипловатый голос жреца, но открыла глаза не сразу.
— Где расположили майдж драконов сотника Рои? Я остановлюсь там же, где они. Пятое стило станет моей дополнительной охраной.
— Но туан вэ… — растерянно начал жрец, — мы приготовили другой дом!
Айелет смерила мужчину тяжелым взглядом:
— Так повелела богиня.
Жрец торопливо поклонился, смиряясь.
— Туан вэ, — теперь нахмурился начальник охраны, — вы подвергаете себя опасности!
Жрица свела брови и стиснула зубы, справляясь с желанием позорно завизжать и затопать ногами.
— Благодарю тебя, Хиж. Юсса показала, что путь безопасен, — мягко улыбнулась жрица, скрыв за длинными ресницами ярость и безумие. — Но если хочешь, мы доберемся до нужного места воздухом.
— В этом нет необходимости, госпожа, майдж драконов разместили через три дома на этой же улице, — тяжело вздохнул мужчина.
Дома разделяли не больше ста шагов. Свита великой пророчицы чутко сторожила каждый звук, каждое движение, но улица оказалась пуста. Лишь дома, мнилось, с напряженным вниманием следили темными окнами за незваными гостями. Жрица кожей чувствовала слепую ненависть пропахшего смертью города. Он только притворялся пустым! На самом деле боулу выжидали удобного момента для нападения.
Провидица с трудом справилась с рвотным спазмом и прибавила шагу: ворота, у которых вытянулись на карауле два дракона, уже были на виду. Солдаты не сразу признали жрицу — ее прилет держался втайне ото всех — скрестили копья, но поняв, кому заграждают дорогу, дружно рухнули на колени. Айелет даже не остановилась: каждая минута пребывания на улице казалась невыносимой. Опередив охрану, женщина стремительно влетела во двор и уже на входе в дом столкнулась нос к носу с раскрасневшейся, взмокшей от работы девчонкой боулу, которая вынесла вывешивать выстиранное белье. Боулу от испуга неловко шагнула, оступилась и задела жрицу.
Это было отвратительно, непередаваемо мерзко и страшно! Руку жрицы ожгло болью. Как тогда, много-много лет назад, когда плечо располосовали мечом. Она зарычала и с неожиданной для своего хрупкого тела силой, вышвырнула девушку на улицу. Та упала на спину прямо под ноги охране. Корзина с бельем покатилась по земле, вывалив в грязь содержимое.
Ужас превратил лицо боулу в белую застывшую маску, но не остановил, а лишь подстегнул провидицу. Напряжение последних дней сделало свое дело: непогрешимая Айелет, надежда и опора крылатого народа уподобилась одержимым воинам Борра.
Не помня себя, жрица завизжала, ухватила боулу за волосы и пнула ногою в живот. Девушка закричала. Этот отчаянный крик только добавил ярости жрице и на время полностью лишил ее рассудка. Забыв про магию, великая Айелет била ногами, топтала и терзала так некстати вставшую на ее пути человеческую девушку. Та, подчиняясь запрету заклятия, лишь прикрывалась руками. Эта беспомощность распаляла спятившую от собственного страха жрицу. Она вырвала у ближайшего воина копье и пронзила скрючившуюся боулу. Еще, еще и еще! Не видя оцепеневшей стражи, не слыша криков жертвы, не думая о последствиях. Все сознание всемогущей колдуньи заполнило единственное желание: убить, уничтожить тварь, заставившую ее заново пережить то, что случилось много веков назад!
Когда Айелет наконец опомнилась, девушка еще дышала. На боулу не осталось живого места. Одежда была изодрана в клочья, тело все в колотых ранах, на губах пузырилась кровь.
Копье выпало из рук пророчицы: женщина посмотрела на свои испачканные руки и беззвучно всхлипнула. В ту же секунду верный Хиж закутал ее в плащ, подхватил на руки и занес в дом, но жрица еще успела увидеть, как один из магов стимф мимоходом добил умирающую девушку и небрежно бросил:
— Выкиньте на помойку!
Пока служанки жрицы готовили ванну с горячей водой для омовения, жрица сидела в углу, кутаясь в плащ Хижа. Ее сотрясал озноб и сильно мутило. В голове билось "Ненавижу, ненавижу, ненавижу!!!". Кожу в месте прикосновения боулу жгло. Жрица чувствовала, как ее разъедает отрава, что источали люди. Смердящие, вонючие чудовища, происками Ансуре рядящиеся в облик разумных существ!
Жрице даже в мыльне, заполненной водой с ароматическими маслами, мнился запах той девки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});