Читать интересную книгу Всадники Ветра - Бай Айран

— Да, это правда, — с усилием выдавила я охрипшим голосом.

— Ты… тебе больно вспоминать? — испугался парень. — Прости, я не хотел, — честно смутился он.

— Ничего, — я постаралась, чтобы ответ прозвучал беззаботно, но это оказалось непосильной задачей.

Роуп насупился, злясь на самого себя. Я внимательно вглядывалась в него, с каждым новым контактом с помощью Динео замечая в нем новые подробности. Теперь казавшиеся тощими плечи немного раздались, жидкие волосы стали гуще и чуточку темнее, глаза напоминали мне о сапфирах. Руки парня лишились женственности, длинные пальцы перестали быть изящными. Передо мною сидел совершенно новый для меня человек — парень, превращающийся в мужчину.

— Просто это случилось не так давно, — тяжело сказала я. Сердце пропустило два удара перед следующей фразой. — И шрам несколько обезобразил меня. — Слова колючками впивались в мою кожу.

Парень вскочил на ноги от возмущения, на лице появилась маска непонимания и даже злобы.

— Этого не может быть! — воскликнул он. — Ты такая добрая! Какой-то шрам не мог тебя испортить! — кричал Роуп.

— Что ты так разволновался? — удивилась я, наблюдая за сменой эмоций на его лице.

За возмущением последовало смущение, потом непонимание и, в конце концов, успокоение.

— Да ничего, безымянная, — отозвался он, возвращая себе позу на примятой траве. — Может, я когда-нибудь тебе расскажу.

Моей кожи коснулся прохладный ветерок, Ниллица обеспокоенно тыкалась носом в ладонь, тщетно пытаясь сообщить мне, что пора обустраиваться на ночлег. Я с сожалением посмотрела на Роупа.

— Мне пора.

— Уже? — расстроился парень.

— Да и ты среди ночи не разгуливай, — отчитала его я, точнее, попыталась это сделать.

— Я ждал тебя, — признался он. — Причем не в мысленном образе, я смотрю на дорогу, — пояснил Роуп, указывая пальцем в черную пустоту перед моим взором.

— Ты думаешь, я приду так скоро?

— Нет, но все равно продолжаю тебе ждать. Ведь я сказал всем остальным, что ты придешь, но никто из них не поверит, что мы общаемся с тобой посредством мысли. Они не верят мне, — он фыркнул. — Ну и пусть.

— А Лимма?

— Она вообще… — парень замялся. — По-моему ты собиралась уходить? — робко напомнил он. Я невольно улыбнулась.

— Да, до встречи, Роуп.

Парень странно улыбнулся и лишь кивнул на прощание, а мое сознание целостно вернулось в тело. Усталость огромным булыжником навалилась на мои плечи. Рубашка неприятно липла к влажному телу, а глаза закрывала мокрая челка.

Нелегкое и загадочное путешествие продолжалось.

Так прошло около трех дней. Мы с волками тяжело, но в едином темпе передвигались по живому туннелю, останавливаясь только на ночлег. Однажды мне даже удалось отыскать ручеек и постирать одежду забрызганную грязью. Даже мои чистоплотные волки выглядели не лучше, чем бездомные собаки. Настроение с каждым днем все ухудшалось, а с Роупом я старалась не говорить, ведь Динео просто напрочь высасывал мои силы, так что не стоило рисковать.

Из запасов еды осталось только сушеное мясо и черствый хлеб. Стараясь не обременять своих волков, я довольствовалась этой скудной пищей, иногда отыскивая в буйных зарослях съедобные коренья. Ягоды еще не подошли, кончался только первый месяц лета, поэтому приходилось обходиться тем, что было под рукой. Постоянное движение и небогатый рацион быстро лишили меня излишков веса, которые я набрала, постоянно находясь в своем зале за письменным столом. Наверное, я даже стала стройнее, чем когда-либо была, а ноги быстро привыкали к постоянной ходьбе, восстанавливая долголетний опыт. Теперь наш путь приближался к своему логическому завершению быстрее, чем когда мы шагали по просторам Дейста. Но мое сердце продолжало тянуть нас вперед, так что о близком конце, даже о сне на обычной кровати, я пока что даже запрещала себе мечтать. Путешествие такое привлекательное во снах на деле вышло неблагодарной работой.

Когда мы, наконец, покинули живой туннель, мое душевное состояние оставляло желать лучшего, ведь сердце беспрестанно тянулось к принцу. Мой муж никогда не допускал меня к своему сознанию, не специально или намеренно — знать мне не дано. Но даже если я использовала Динео, то он безуспешно ударялся о глухую стену непонимания и отторжения. Силенс стал для меня далек, как когда-то моя семья. Если между нами что-то и осталось, так только долг.

Когда за нашими спинами сомкнулся живой туннель, мы с волками медленно перешли границу Йелоусанда, покинув Рийвэр, и чутье подсказывало, что теперь мы находимся на территории чужой страны. Но рассудок жгуче напоминал нам о важной миссии, так что даже возможность стычки с пограничным патрулем не оказала должного влияния на нашу сознательность. Я лишь мельком смогла оглядеть просторы Йелоусанда, «голые перчатки» из которого красовались на моих руках. Теперь они стали неотъемлемой частью моего туалета, хотя одежда не отличалась особым разнообразием. Пара кожаных и тканевых штанов, сапоги, да рубашки в компании легких туник. По ночам я замерзала, а днем умирала от жары, так что не могла с уверенностью сказать, что одежда радовала в этом путешествии.

Вскоре дорога превратилась в дикую тропу, и мы начали продираться сквозь многочисленные заросли. Мой нож очень пригодился, когда на пути неожиданно вырастал какой-нибудь огромный, ветвистый и колючий куст, который обойти не находилось возможности. Рубашки заметно поистрепались после путешествия сквозь колючки, да и кожа обиженно жаловалась на острые шипы, чешась под палящим солнцем. После приятной влажности живого туннеля летний зной представлялся настоящей пыткой, а жажда мучила практически ежеминутно. Единственное, о чем я мечтала, шагая по дороге, так это об огромной полноводной реке, где могла вдоволь искупаться и постирать грязную и потрепанную одежду. Сейчас я походила скорее на нищую путешественницу, нежели на принцессу династии Предназначенных.

Пограничные отношения этой чужой страны с Йелоусандом остались далеко за спиной только на пятый день пути по сухой нехоженой тропе. Теперь откуда-то с юга доносился влажный воздух, и над нами шумно заходили пузатые тучи. Радости нашей не было предела.

Отыскав огромное с раскидистыми корнями дерево, я спрятала там свою заплечную сумку, вытащив оттуда всю грязную одежду и мыльный корень. Нам с волками крупно повезло — мы набрели на реку, достаточно глубокую, чтобы можно было временно сделать из нее ванну.

Положив одежду на каменистый берег, я разделась и решительно вошла в воду. Вздох наслаждения безропотно сорвался с моих губ, и я сделала еще несколько шагов, погружаясь глубже. Когда нежные волны ласкали мой шрам на груди, опустила голову, смачивая волосы, и начала яростно натирать себя мыльным корнем. Течение уносило с собой грязные, почти черные воды, но я не замечала этого, наслаждаясь самим процессом очищения. Выбравшись на берег, на влажное тело я натянула единственный сухой котт и принялась за стирку. Когда мои рубашки только намокли и коросты засохшей грязи кое-как начали отставать от ткани, небо извергло из себя дождь.

Ничуть не смущенная хлеставшими меня плетями теплого летнего дождя, я продолжала стирать, радуясь тому, что подумала спрятать свою сумку. Одеяло для постели останется сухим, да и есть вымокшее сушенное мясо меня не прельщало. Отстирав одежду настолько, насколько это было возможно в прохладной речной воде, совершенно мокрая, я распрямилась, наблюдая, как тучи медленно уползают в сторону. Скорее всего, землям Йелоусанда сегодня повезет омыться влагой.

Тщательно встряхнув кусты от капель воды, на нижних ветках я развешала свою одежду, надеясь, что к утру хоть что-то просохнет и пошла к дереву, под которым спрятала свою главную ценность. Серебряный кулон, подаренный Силенсом, оставался в Дейсте, сорванный в порыве злости на мужа. Я с трудом разожгла костер, огонек кое-как лизал влажные ветки, но вскоре приободрился и разгорелся в полную силу. Над моей головой медленно выползла пополневшая луна, делая ночь почти такой же светлой, как и день. Прохладный ветерок приводил в дрожь, но я решила, что лучше быть чистой и замерзшей, чем грязной, но согревшейся.

Из кустов слишком резко выскочил Алди и бросил к моим ногам тельце кролика. Я удивленно вздрогнула и посмотрела на волка, тот мотнул головой и вновь скрылся в густых зарослях. Мясо предназначалось мне. Вспоров брюшко, я вывалила требуху в кусты подальше от костра, освежевала тельце и проткнула толстой палкой, смастерив подобие вертела.

Запах жареного мяса возбудил во мне дикий аппетит, и я не могла дождаться, когда же молодой кролик, наконец, прожариться. Чтобы отвлечь себя от мыслей о еде, я порылась в заплечной сумке, вытащила оттуда пакетик с травами, положила на камень, который лежал на границе костра, и направилась к реке, чтобы наполнить котелок. Когда кролик зажарился, я не спешила есть, а завернула его в крупные листья щавеля и отложила в сторону. Затушив костер водой из котелка, при помощи веток с буйной листвой, отодвинула кострище в сторону и возобновила пламя. Теперь на сухой земле расстелила свое одеяло, вновь сходила до реки, поставила греться воду на чай, а сама с диким аппетитом хищного животного вцепилась в жареное мясо.