Ириска не стала спорить, ведь рядом был не Рауль. Она просто кивнула.
— Сами собой возникают мысли, что девушка, пославшая тебе виртуальный поцелуй, прекрасна, как принцесса с точёной фигуркой, голубыми глазками и улыбкой Синди Кроуфорд, — холодно продолжил компьютеровладелец. — Картинка наворачивается за картинкой, ты и сам предстаёшь принцем в чёрном плаще с алой подкладкой, рассыпая комплименты, моля о фотографии, бухаясь на виртуальные колени. А когда фотография получена, проваливаешься в кому возмущения и разочарования. Но никто не виноват, что красивые и общительные не ищут знакомств с помощью проводов. Сеть — не панацея от недугов и неудач. Сеть — вспомогательный инструмент.
— А всё-таки со сказкой в душе легче жить.
— То, что ты считаешь сказкой, остальным может казаться законченной шизой. Если выставляешь шизу на всеобщее обозрение, будь готова, что её воспримут именно как шизу, а не как твою исключительность и неповторимость. Другое дело, когда собирается компания таких вот сказочников. Сеть избавляет тебя от беготни. Ты можешь собрать команду, где будет народ из Владивостока, из Нижнего Новгорода, из Новочеркасска, парочка москвичей и, скажем, волгоградец. Но сеть не избавляет тебя от правил человеческого общения.
— Владивосток далеко, — протянула Ириска. — Вот и кажется сказкой, когда на экране возникают строчки оттуда.
— Телефон тоже казался сказкой, — возразил алюминиевоглазый. — Я помню, как люди носились с телефонами. Аппараты убойного веса. Ручное соединение. Треск, словно на том конце снова устраивают революцию. А уж разговорчики с телефонистками. Та же сеть. Те же принцессы удалённого доступа. Знала бы ты, как мужчины флиртовали с ними, а девушки стремились заполучить эту должность. В то время было всего две стоящих профессии — лётчик и телефонистка.
— Об этом ты знать не можешь, — сердито оборвала его Ириска. — Ты ведь не жил в то время. Откуда тебе известно, что люди тогда считали чудом: комету Галлея или всё-таки телефон?
— А разобраться, так никакого чуда, просто разговор с человеком, который живёт на другом конце города, — алюминиевоглазый не ответил на Ирискин вопрос. — Радио казалось диковинкой, которой будут удивляться вечно. Кто сейчас воспринимает радио, как сказку. Кто мог поверить всего полвека назад, что любимые фильмы можно будет записывать на диски.
— На какие диски, — вскинула голову Ириска. — Ты хотел сказать, на кассеты.
— Кассеты — барахло, — махнул рукой алюминевоглазый. — Тридцать просмотров и она уже излохматилась, как тряпка. Кроме того, размагничивание. А диски… Диски переживут их всех. Интересно, каким будет следующий шаг?
Ириска нахмурилась. Разговор никак не перескакивал на нужную тему. Казалось, алюминиевоглазый никогда не покидает подвал.
Ускорителем оказался возникший из ниоткуда Крушило. Он немилосердно ткнул в бок Ириску и прошипел:
— Заслушалась? Давай, выбирай.
Ириска гневно взглянула на него и потёрла ушибленное место. Осмелился бы злой очкарик хоть пальцем дотронуться до неё, если бы рядом стоял Рауль? Но Рауль исчез, и все поступки девочки теперь контролировал Крушило. Ничего, она запомнит. Она всё запомнит. И Крушиле когда-нибудь ОЧЕНЬ не поздоровится.
— Что сравнится с юностью и с любовью первою, той, что остаётся с матом на губах, — на лице Крушилы расцвела презрительная ухмылка.
Он будущего не страшился. А хозяин подвала продолжал отстранёно смотреть сквозь свои владения.
— Ну? — выдохнул Крушило. — Так кто идёт с нами на ритуал?
Если бы… Ириска глубоко вздохнула, намекая, как надоел ей прилипчивый Крушило. В любом случае от выбора не отвертеться. И девочка принялась оглядывать спины, отмечая, что творилось на экранах, куда уставились лица, озарённые оттенками смерти.
Может, все они уже умерли, вручив жизнь мёртвой машине, превратив инструмент в таинственного бога? Тогда следовало отыскать в их рядах единственного живого. Но если найдёт его Ириска, что можно предложить тому, чья жизнь немыслима без компьютерного железа? Такой согласится стать Чёрной Розой только, если её корни подключены к Интернету. А Ириска не обладала властью над сетями. Здесь расстилалась чужая территория.
Глава 38. Партизан виртуалий
— Помоги ей, — попросил Крушило хозяина. — А то до закрытия проваландаемся. Время позднее, мне по режиму дня спать пора. Рано ложиться, рано вставать, горя и хвори… Чёрт, как там дальше?.. Вот память долбаная! Опять забыл.
Хозяин салона кивнул, прерывая Крушилины бормотания, и положил руки на плечи Ириске. Прохладные, почти невесомые руки. Ирискино зрение претерпело удивительные метаморфозы. Сначала мир раздвоился. Потом девочка заметила, что отражение, скользнувшее влево, ничуть не напоминает оригинал. А после оригинал дрогнул, и его словно корова языком слизнула. И люди, и компьютеры остались на местах, но выглядели уже совершенно иначе.
Пацанчик, перед которым призывно раздвигались ножки компьютерных девах, интереса не представлял. С каждой новой картинкой девушки на экране становились всё объёмнее, всё живее, а пацанчик наоборот усыхал и превращался в плоскую картинку, словно жизненные соки перетекали из его пальцев на клавиши, а после уходили в жужжащее нутро компьютера. В какой-то неуловимый момент, набранная энергия покидала девушек. Картинки снова становились плоскими, начинался новый процесс откачки минут и секунд из умирающего клиента.
Вояка в крепости и гонщик "Формулы-1" уже не казались мальчишками, вперившимися в экран. Два скелета, обвешанные лохмотьями обугленной плоти. Каждая смерть, от которой спасала загрузка сохранённого состояния, теперь отпечаталась на облике утонувших в игре. Пробитый череп, раздробленная грудная клетка, кости ног, обмотанные синей изолентой, чтобы не рассыпаться в прах. И запах палёного мяса. Вот на экране столбики снова встали поперёк дороги. Экран залился красными потоками. Череп огорчённо осклабился, а из пустых глазниц выскользнули два бледных полупрозрачных циферблата, на которых бешено вращались иссиня-чёрные стрелки. Выскользнули, прикоснулись к экрану и растворились в потоках крови. На мгновение Ириске показалось, что на запястьях лежащих на плечах рук вспыхнули точно такие же бледные циферблаты, только стрелки на них крутились в обратную сторону.
Девочка скосила глаза влево, затем вправо. Никаких циферблатов. Просто по обшлагу рукавов чёрной шёлковой рубашки пробежали отблески с одного из экранов.
Затем она перевела взгляд на чатовцев. Те в скоростном темпе продолжали долбить по клавишам. Но сейчас Ириска видела сквозь экран, видела то, что происходило в сумеречном тумане, откуда и появлялись слова, которым суждено после отпечататься на экране. Круглоглазые призрачные существа сплетали из тумана буквы, подхватывали их хвостами, тёрли о перламутровые волосы придавая им цвет и объём, а после перетасовывали в слова и кидали на экран. Измученные глаза чатовцев впивались в послания из пустоты, верили им, и верой вдыхали в них жизнь. От согбенных тел клубились разноцветные протуберанцы эмоций. Лимонные завитки радости, красные лучи бодрости, малахитовые разводы удачи, лазурные вагоны энергии здорового тела, багровые вспышки злобы, зелёный туман зависти, жёлтые всплески желчности, фиолетовое мерцание надежды и лиловые водопады отчаяния. Сполохи, вобравшие в себя миллионы красок, свивались друг с другом, непрестанно меняя узор, словно картинки в калейдоскопе. Змееподобные существа, дрожа от наслаждения, прижимались к радужным завихрениям. Длинные пальцы, обтянутые бледной кожей, поглаживали чужие чувства, а потом острыми когтями рассекали разноцветные лучи, подхватывали угасающее сияние и запихивали в голодные, клыкастые пасти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});