Старший сын И. А. и Е. А. Нарышкиных, Александр, видный и красивый молодой офицер, подававший большие надежды, обладал живым и вспыльчивым нравом. Во время карточной игры он поссорился со знаменитым бретером графом Ф. И. Толстым-Американцем и был убит им на дуэли (1809). Другой сын Ивана Александровича, Григорий Иванович (1790–1835), участвовал в Отечественной войне 1812 г. От брака с княжной Анной Васильевной Мещерской Григорий Иванович оставил сына, коллежского секретаря Александра Григорьевича (1818– 1855). Последний скончался в молодых годах, и его вдова Надежда Ивановна (урожденная Кнорринг; 1825–1895) покинула Россию; вместе с дочерью перешла в католичество и вышла замуж вторым браком за Александра Дюма-сына.
С именем Надежды Ивановны Нарышкиной – рыжеволосой красавицы и светской львицы – связана загадочная и драматическая история. Нарышкина была возлюбленной драматурга Александра Васильевича Сухово-Кобылина. В 1851 г. родилась их дочь Надежда, впоследствии удочеренная Сухово-Кобылиным. В то же время Сухово-Кобылин был женат гражданским браком на француженке Луизе Симон-Деманш.
Поздней осенью 1850 г. Луиза Симон-Деманш была обнаружена мертвой за одной из московских застав. Следствие установило, что молодая женщина умерла от раны, нанесенной ей тупым предметом по горлу. Эта смерть взволновала светское общество. Пошли слухи, что Сухово-Кобылин, желая развязать себе руки, убил свою любовницу, устраивавшую ему сцены ревности. Драматург был арестован и долгие годы провел под следствием. Нарышкина удалилась из Москвы.
В ходе расследования полиция установила, что убийцами являлись крепостные слуги Луизы Симон-Деманш, намеревавшиеся ограбить свою госпожу. Сухово-Кобылин был освобожден и оправдан. Однако и современники, и многие литературоведы полагали, что Сухово-Кобылин подкупил крепостных и они взяли всю вину на себя. Лишь исследования последних лет полностью оправдывают драматурга.
Сестра А. Г. Нарышкина, Надежда Григорьевна (1820–1874), также переселилась во Францию и основала в Париже общину сестер милосердия.
Нарышкины пострадали во время революции и Гражданской войны. Штабс-капитан лейб-гвардии Преображенского полка Петр Алексеевич Нарышкин расстрелян спустя два месяца после большевистского переворота – в декабре 1917 г. Тогда же погиб и подпоручик этого же полка – С. Г. Нарышкин. В 1927 г. по ложному обвинению в монархическом заговоре в Москве расстрелян бывший офицер Черниговского гусарского полка Борис Александрович Нарышкин (р. 1884). Б. А. Нарышкин был реабилитирован в 1992 г. О судьбе Александры Николаевны Нарышкиной, вдовы Э. Д. Нарышкина, уже говорилось выше.
Некоторым из членов этого рода удалось эмигрировать. Участник Белого движения, ротмистр лейб-гвардии Уланского полка Кирилл Дмитриевич Нарышкин, эмигрировал во Францию, где умер уже после 1963 г. Такая же судьба постигла и ротмистра лейб-гвардии Гусарского полка Льва Васильевича Нарышкина (ум. 1931). Эмигрировал также Кирилл Анатольевич Нарышкин (1868–1924), друг детства Николая II, флигель-адъютант и начальник Военно-походной канцелярии Его Императорского Величества.
И все же род Нарышкиных уцелел в Советской России. Ныне ветвь этого рода продолжается в нашем Отечестве. Другие представители фамилии живут в США, Южной Африке и Израиле.
Завершая рассказ о Нарышкиных, приведем цитату из работы современного историка рода Д. В. Сизоненко, верно характеризующую основной характер этой аристократической фамилии: «…Все свое значение они черпали из родства, связавшего их с основателем новой России, и олицетворяли собой праздничную сторону юной столицы: веселую роскошь быта, щедрую и легкомысленную расточительность, изящную утонченность вкуса, предупредительное, как бы естественное приноровление к веяниям двора. Ни одного военачальника, крупного дипломата за два века не выдвинула эта семья, но в то же время не запятнала себя ни лихоимством, ни жестокостью, ни даже высокомерным обращением с теми, кто стоял ниже. Неизменная милость сменявших друг друга монархов и монархинь поставила их на равную ногу со старыми и влиятельными княжескими и боярскими родами».
Предки, родственники и потомки Александра Пушкина
Генеалогия А. С. Пушкина неоднократно служила предметом пристального исследования. С одной стороны, это облегчает задачу того, кто берется писать о роде великого поэта, с другой – усложняет. Трудно и неинтересно ходить по следам чужих исследований, пересказывать уже известные факты и события. Но в то же время интерес к Пушкину, его творчеству и биографии не утихает, появляются новые данные и к родословной поэта, истории его предков и потомков. Это обстоятельство делает важным даже настоящий популярный очерк, ни в коей мере не претендующий на значение научного исследования.
Предки А. С. Пушкина – род Ратшичей – один из самых прославленных и значительных родов России, история которого тянется в глубокую древность. Ратшичи считали своим предком Ратшу, выехавшего в конце XII в. Сам поэт знал родовое предание о Ратше, что отразил в строках:
Мой предок Рача мышцей браннойСвятому Невскому служил…
Александр Сергеевич несколько сместил хронологию событий – боевым соратником Александра Невского был не Ратша, а его потомок Гаврила Алексич, однако рассмотрим ранние страницы истории рода по порядку.
Некоторые исследователи отождествляли таинственного Ратшу с тиуном киевского князя Всеволода Ольговича, двор которого был разграблен во время городского восстания в 1139 г. Более правдоподобной представляется версия о новгородском происхождении Ратши. В ее пользу свидетельствует и само имя нашего героя – Ратша: вероятнее всего, это уменьшительное от славянского имени Ратибор или Ратислав. Так, в числе дружинников Александра Невского был Ратислав, погибший в бою с немцами в 1268 г. В некоторых летописях он называется Ратшей. Возможно, именно его ошибочно и считал своим предком поэт. Подобная форма уменьшительных имен была широко распространена в Великом Новгороде (Кирилл – Кирша, Даниил – Данша, Павел – Павша и др.).
Выдвигались и более экзотические гипотезы о происхождении Ратши. Разные родословные предания XVII–XVIII вв. считали его выходцем из Семиградии, Германии или Пруссии. Это не более чем досужие домыслы московских служилых людей, видевших в иностранном происхождении особую аристократическую прелесть.
Первое исторически достоверное лицо в родословной Ратшичей – Гаврила Алексич, правнук Ратши. Он был дружинником Александра Невского. Житие Невского подробно описывает подвиги Гаврилы в Невской битве: «Сей же наехал на судно и, увидев королевича, которого тащили под руки на корабль, въехал по мосткам до самого судна. И побежали все перед ним на корабль, но потом обернулись и сбросили его с мостков с конем в Неву. Он же, Божией милостию, выехал оттуда невредим и опять напал и бился с самим воеводой, посреди полка их». В бою Гаврила Алексич сразил воеводу и самого епископа шведов.
Сыновья Гаврилы Алексича – Иван Морхиня и Акинф Великий – были боярами князя Андрея Городецкого, младшего сына Александра Невского. После смерти князя Андрея Александровича в 1304 г. его боярам пришлось выбирать между тверским и московским князьями, которые начали борьбу за великое княжение. Из двух княжеств Акинф Гаврилович выбрал Тверь и вместе со своими сыновьями перешел на службу к Михаилу Ярославичу Тверскому.
Акинф принял деятельное участие в противостоянии Москвы и Твери. В 1304 г. Михаил Тверской и Юрий Данилович Московский отправились в Орду спорить о великокняжеском ярлыке. Пользуясь отсутствием князя, Акинф предпринял смелую авантюру. Он рассчитывал отвоевать у Москвы Переяславль-Залесский, а находившегося там князя Ивана Даниловича (будущего Калиту) захватить в плен.
Тверская рать во главе с Акинфом подошла к Переяславлю, но горожане оказали ей упорное сопротивление. На третий день осады подоспели московские полки – тверичи были разбиты. Акинф и его зять Давыд погибли, а сыновья Акинфа, Иван и Федор, бежали в Тверь.
Поражение под Переяславлем и другие неудачи тверичей привели к победе Москвы. Ратшичи решают сменить князя, и в 1339 г. «всем родом» переходят на службу к Ивану Данииловичу Калите. Сразу же после «выезда» в Москву они заняли высокое положение среди московского боярства. В 1339 г. Федор Акинфович и его двоюродный брат Александр Иванович Морхинин были воеводами московского войска в походе на Смоленск. В 1348 г. Иван Акинфович возглавлял поход на Новгород.
В дальнейшем потомки Акинфа занимали первые места в среде московского боярства во второй половине XIV– XVII вв., а в XVIII – начале XX вв. – в государственном управлении империи и при дворе российских императоров. Род Акинфа разветвился и дал России многие знаменитые аристократические фамилии: графов и дворян Бутурлиных, Челядниных, Замыцких, графов и дворян Каменских.