Разумеется, на всё это имелся один всеобщий ответ. Если весь мир вокруг — всего лишь насланный Аэ морок, то и гадать нечего. Его хотят замкнуть в бесконечном лабиринте мёртвых снов; и всё, им увиденное, в том числе и предсмертный героизм безвестной крылатой девушки, — лишь плод воображения Аэ да её магической силы. Тогда тем более отсюда надо было бежать… но вот дадут ли уйти так просто? Да и можно ли вырваться из наваждения?..
Но тут он вспомнил, что видения исчезли, стоило ему оказаться вне багрового облака. Здесь никакого облака не наблюдалось, но, наверное, в своих владениях Умники могли измыслить и что-то похитрее.
Знак Пути отыскать удалось, хоть и не без труда. Уже сгущался вечер, когда Твердислав добрался наконец до заветного дерева. Ему не препятствовали, хотя коротышки целыми отрядами маршировали через лес, направляясь к разгромленной каменоломне. Что они рассчитывали там найти, Твердислав не знал, да и знать не хотел. Он не видел правых и виноватых в этой войне. Это была не его война.
— Уже уходишь? — Аэ появилась из-за дерева, словно поджидала его тут всё время. Встала, прижавшись щекой к мягкой древесной коре.
Нельзя сказать, что он не ждал её. Ждал. И даже был почти уверен, что просто так его не отпустят.
За спиной девчонки маячил верный Кхарг.
— Ухожу, — кивнул Твердислав. Не имело смысла запираться.
— А можно тебя спросить зачем? — Аэ оттолкнулась от ствола, шагнула ближе.
— Так нужно. — Ей ведь всё равно не объяснить…
— Нужно. А зачем нужно? И кому?
— Прежде всего мне.
— Ты так жаждешь убить меня? Ещё раз? — она прищурилась.
— Почему? — глуповато спросил Твердислав.
— Ты призван сражаться с Умниками. Убивать и уничтожать их. Перед тобой сейчас стоит одна из них.
Умница, так сказать, — она попыталась усмехнуться, но губы отчего-то её не слушались. — Один раз ты уже хотел меня убить…
— Если б хотел — убил, — пожал плечами Твердислав.
— Ой, ой, скажите, пожалуйста! Да не строй ты из себя холодного убийцу-профессионала, всё равно не получится. Тем более со мной. — Она скорчила презрительную гримаску — получилось лучше, чем секунду назад. Верно, и в самом деле рассердилась. — И не увиливай! — Аэ даже ножкой притопнула.
— А чего это ты тут с меня ответы требуешь? — в свою очередь огрызнулся Твердислав. — Хочешь биться — будем биться. Не хочешь — прощай. А отвечать я тебе не намерен. Хватит, наотвечался. — Он взялся за меч. — Ну, решай быстро!
— Погоди… — она закусила губу. — Постой… Давай поговорим. Почему ты так враждебен к нам? Ты ведь ничего о нас не знаешь!
— Когда на тебя нападают, не до разговоров, — отрезал Твердислав. — Когда тебя убивают, ты убиваешь в ответ.
— Но сейчас-то тебя никто не трогает!
— Сейчас — да. А тогда, первый раз, там… — он махнул рукой себе за спину. — Когда штурмовали дом… Тот старик с огненными глазами, признайся, твоя выдумка? И это ваше дурацкое “хайле анде фэйле” — тоже твоё?..
Аэ сморщилась, точно от сильной боли. Плотнее запахнула на груди простой чёрный плащ.
— Твердь… послушай. Старика-огневика послала не я… послал другой мальчишка. Он теперь мёртв. Ты убил его. Перевоплощение оказалось слишком сильно… мы не успели разорвать связь, и он погиб. Болевой и эмоциональный шок…
— Очень мило, — Твердислав скривился. — Очевидно, мне следовало дать себя укокошить. Нравится мне, как ты рассуждаешь, подруга! Хотел бы я знать, как вы вообще узнали, что я здесь? Как послали этого… старика-огневика? Зачем? Вы что, так меня боитесь?
— Мы? Боимся? — Аэ очень натурально расхохоталась. — Да знаешь ли ты, что я могу сделать с тобой здесь, в моём собственном мире? Знаешь?..
— Предположим, что нет, ну и что? — невозмутимо ответил Твердислав. — Что-то при нашей первой встрече могущество твоё не слишком-то помогло.
— А об этом мог бы и не напоминать! — обиделась Аэ.
— Напоминай не напоминай… всё едино. Ну ладно, если больше нам говорить не о чем, я пойду, — он шагнул к дыре.
— Постой… — она протянула руку. Смущённо отвела глаза под пристальным взором и пояснила: — Не хочу, чтобы ты уходил. Не хочу, и всё тут.
— Ну… мало ли кто чего не хочет, — философически парировал Твердислав. — Я вот тоже умирать не хотел, когда ваш старичок-огневичок меня в тупике прижал…
— И не умер, — вставила Аэ.
— По чистой случайности! А теперь ты эвон что несёшь — “не хочу, чтобы уходил!”.
— Но ведь это война. На войне убивают, — защищалась девчонка.
— Ты сама сказала — оборотня послали именно по мою душу! Так зачем я вам нужен, во имя Великого Всеотца?!
Аэ опустила голову, кусая губы. Словно хотела что-то сказать — и не решалась.
— Если я расскажу тебе… ты не сможешь вернуться назад, — предупредила она.
— Не ставь условий, — губы Твердислава даже побелели от бешенства. — Не тебе решать!
— Как ты груб! — обиделась девушка. — И чего я только с тобой…
— Никто не заставляет, — осклабился парень. — Зачем за мной таскаешься? Зачем следишь? Я пришёл — и я ухожу. Недосуг мне по здешним лесам месяцами шастать.
— А чего же ты хочешь?
— Хочу узнать правду. Кто вы такие и почему воюете, — совершенно честно ответил юноша. — Почему вас прозвали Умниками. Что такое эта, как её… Сенсорика. Ты утверждаешь, что этот мир — твой; что это значит? И не мнишь ли ты себя равной Великому Духу, Всеотцу, Творцу Сущего и Не — Сущего?
— Всеотцу… — Аэ криво дёрнула щекой. — Ты так крепко в него веришь?
— Как же мне не верить, если я сам его видел! — поразился Твердислав.
— Когда? — живо заинтересовалась девчонка.
— Да… когда… Недавно совсем. Когда сюда летел.
— Ага! Про мой мир ты говоришь — это, мол, морок, всё тут ненастоящее, и кровь — не кровь, а только краска…
— Да не говорил я ничего подобного про краску…
— Ну, это я фигурально выражаюсь, как ты не понимаешь! — фыркнула Аэ. — Не перебивай, пожалуйста!.. Так вот, в мой мир ты не веришь. Тебя он не интересует, хотя здесь ты ходишь, смотришь, ощущаешь…
— Я тебя ощущать не собираюсь, — торопливо сказал Твердислав, видя, что Аэ сделала пару шагов к нему.
— Да нужен ты мне больно, задохлик моральный! — покраснела Аэ. — Что ты меня всё время перебиваешь? Это у вас так принято?..
— У нас не принято убивать первых встречных и посылать к нему всяких там огневиков, — пробурчал Твердислав. — Интересно, а на что бы ты тратила своё красноречие, если б тот оборотень меня без лишних слов прикончил?
— Тратила бы на кого-то другого, — огрызнулась Аэ. — Если бы оборотень тебя прикончил… это значило бы, что ты ничего из себя не представляешь; ни силы в тебе, ни гонора, а гонор, знаешь ли, он порой поважнее силы. То же самое, если б ты вырвался и убежал…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});