Я снова и снова загребал пальцами волосы, уговаривая себя поехать к Мел, а не возвращаться наверх, чтобы совершить убийство. Самовнушение увенчалось успехом, и я побежал обратно на парковку, однако моя поездка не увенчалась успехом. Гарри сказал, что Мел нет дома, и я ушел ни с чем, догадываясь, что он врет. Дома все еще торчала Мария. На этот раз я отбросил все свои интеллигентские замашки, взял стерву за шкирку и просто вышвырнул прочь, отправив следом ее чемодан. Я закрылся на внутренний замок, но она еще долго скулила и всхлипывала под дверью, то умоляя простить ее за все и принять обратно, то грозя тем, что я не найду никого лучше. Убралась только после того, как я пригрозил охраной.
Остаток дня я безуспешно названивал Мел. Мобильный телефон она, видимо, заблокировала или отключила, так что я обрывал ее домашний, оставляя на автоответчике по сто посланий в час. Ясно, что это не телефонный разговор, а оправдываться в сообщении просто нелепо, так что я умолял ее о встрече, просил не думать обо мне плохо и дать мне шанс объяснить. Но все было тщетно. Я ездил к ней еще несколько раз, но Гарри все так же уверял, что мисс Спаркс нет дома. Не выдержав, я прошел мимо него и, вбежав по лестнице на нужный этаж, долго барабанил в дверь Мел, умоляя впустить меня. Гарри приехал на лифте и невозмутимо оповестил, что, если я не уйду, он вызовет охрану. Больше я не ходил к Мел, но продолжал звонить.
Выходные закончились, но она не появлялась на базе. Я даже спросил у Коннора, все ли с ней в порядке, и тот, скорчив странную гримасу, заявил, что периодически Мел надоедает играть в хозяйку клуба. Я кивнул, пытаясь изобразить равнодушие, и вроде бы Коннор купился. А сам продолжал звонить, теперь уже раз в день.
Руки опустились недели через две. Я заставил себя сосредоточиться на грядущей игре, благо Фрэнк снова загнал нас на базу. И как раз на следующий день Мел появилась на утренней тренировке. Я не собирался упускать такую возможность и затащил ее в нашу любимую подсобку. Мы часто целовались там, и я не смог побороть свои низменные рефлексы — сразу набросился на нее с поцелуями. Мел отвечала также пылко и отчаянно, она тоже тосковала. Между поцелуями я просил ее выслушать меня, позволить все ей объяснить. Но она, сильно укусила меня за губу, чтобы вырваться из объятий, наговорила кучу жутких вещей обо мне и Марии. Каждое слово било, как пощечина. Я не желал отпускать ее, я хотел зацеловать мою вредную хозяйку до такой степени, чтобы вся чушь, которую она вбила себе в голову, испарилась. Но Мел лишь оттолкнула меня и убежала, запретив приближаться к ней, да еще и пригрозив неприятностями.
Я, наверное, совсем бы отчаялся, если бы не приезд Джошуа. Он решил перебраться в Манчестер, и я предложил пока пожить у меня. Не в силах больше держать все в себе я рассказал ему о том, что случилось. Джош только качал головой и поносил Марию последними словами. Ему нравилась Мел в качестве моей девушки, и мне было от этого как-то спокойнее. Хотя толку от брата было мало. Он не любил давать советы, да я и не ждал, что он, как античный «бог из машины», чудесным образом разрешит все мои проблемы. Я решил просто подождать. Мел — импульсивная, слишком категоричная и немного сумасшедшая. Она молода и рубит с плеча. Нужно просто дать ей время остыть. В прошлый раз эта тактика принесла свои плоды. Хотя мысль о том, что мне придется держаться от нее на расстоянии месяц или даже больше, просто убивала.
Я постарался убедить себя не пороть горячку и набраться терпения хотя бы еще на пару недель, но, к счастью, уже через несколько дней мои планы были нарушены внезапным звонком. Звонила Мел. Сама! Она заявила, что будет у меня через пять минут, и я чуть не подпрыгнул до потолка. Джошуа как раз третий день подряд где-то шатался, поэтому нам никто не мог помешать.
Но этот визит лишь сильнее все запутал. Увидев ее на пороге своей квартиры, я ошалел от счастья, меня словно стрелой пронзила мысль: я люблю ее. Но Мел тут же огорошила словами: «Женись на мне». Я пытался устаканить в голове свое открытие и ее предложение, понимая, что попал и уже заранее согласен на все. Ведь если я начну играть в неприступность, она найдет другого кандидата на роль мужа, и тогда я точно рехнусь. Решив пока не заморачиваться, я начал ее поддразнивать, пытаясь относиться договору так же расчетливо и легкомысленно, как и она. Но в душе у меня творилось полное безумие, а в голове царил хаос. Я не хотел жениться так рано. Я планировал сначала закончить с футболом, а потом уже заняться личной жизнью. Но я был уверен в том, что хочу доиграть в МЮ до пенсии, что хочу семью. Но позже. Может, Мел обеспечит мне и то, и другое. Первый раз в жизни я суеверно запретил себе загадывать на будущее, чтобы не сглазить. У нас впереди пять лет. А зная Мел, я мог с уверенностью сказать, что нам придется нелегко. Но мне хотелось попробовать, хотелось завоевать ее, хотелось быть с ней, хотелось, чтобы то чувство, которое сейчас разрывало мое сердце и душу на части, она разделила со мной.
Прошло три года, и каждый из нас получил, что хотел. Мел стала настоящей хозяйкой клуба, хотя у Мака и Фрэнка остались те же полномочия. Я ухмыльнулся, вспомнив, как вытянулась рожа Коннора, когда Мел, выслушав его вопли, мило попросила продолжать вести дела клуба. Она спокойно говорила о том, как ценит его работу, его опыт и все, что он делает для МЮ. Коннор белел, краснел и зеленел, не понимая, зачем же мы поженились. Наверное, именно тогда он и понял, что Мел для своего несерьезного возраста весьма ответственна и профессионально относится ко всему, что касается ее денег и клуба. Мак — баран, мог же просто дать ей денег на газету. Хотя тогда мы бы не поженились. Я даже чувствовал к нему какую-то извращенную благодарность.
Коннор в прошлом году завершил карьеру центрального защитника и теперь все время уделял делам клуба. Поначалу он, конечно, во всем винил коварного меня. В тот день я узнал о себе очень много нового. Но даже такой упертый остолоп, как Коннор Маккинзи, со временем остыл и, кажется, даже поверил, что я и Мел поженились по любви, а не из холодного расчета. Мы вроде как снова стали приятелями, меня даже приглашали вместе с Мел в гости и ввели в семью. Но Коннор никогда не упускал случая задеть меня, подколоть и проехаться по моему тонкому уму и мастерству закулисных интриг. Да и вообще, цеплял по любому поводу. Я привык и просто игнорировал.
Мел и Лив, как и хотели, открыли клубную газету. А еще к ним присоединился Джошуа. Мел собиралась сама раскручивать издание, но мой брат и его подружка (кто бы мог подумать, что у них все всерьез) настоятельно заявили о своем желании иметь долю. На том и порешили. Они втроем были и учредителями, и основным двигателем «MU Today». Как и прогнозировала Лив, уже через несколько месяцев издание стало приносить доход. Кроме того, после первого выпуска они подписали договор с «Таймс» на перепечатку материалов Мел. Ее бывшего редактора сильно впечатлила статья обо мне, и он не желал пропускать ничего подобного.
Я вместе с ней радовался их первым успехам, переживал, если что-то не ладилось, и поддерживал, когда моя женушка придумывала что-то новое. Сегодня, к своим двадцати четырем годам, Мел построила стабильный бизнес и обзавелась имиджем успешной молодой леди. Общество давно простило, что она выскочила замуж за форварда собственного клуба, хотя первый год пресса буквально стояла на ушах, не давая нам проходу. Сам я никогда не заглядывал в желтушные издания, но моя мама порой проговаривалась, ведь именно меня обвиняли в расчете.
Мама и папа. Они, конечно, были в шоке, но после нескольких серьезных и долгих разговоров по душам с нами обоими даже Джейн сдалась. Наверное, она чувствовала, что я не вру, когда говорю, что люблю Мел. А отца вообще почти сразу посетил припадок счастья. Пришлось уверить его в том, что Мел не беременна, и мы провернули все так быстро просто потому, что… дураки влюбленные.
— Майк… Хей, ты где витаешь? — услышал я голос Мел, которой пришлось дернуть меня за рукав пиджака, чтобы вытащить из воспоминаний.