Эбигейл слышала гулкие удары его сердца и прерывистое дыхание, ощущала спиной гладкую поверхность кухонного стола, видела сквозь закрытые веки тусклый блеск кухонных светильников.
Требуется всего пара минут, чтобы прийти в себя, восстановить равновесие, а тогда уже можно…
Но Брукс, не дав опомниться, сгреб ее в охапку и снял со стола, не разжимая объятий.
—Тебе нельзя…
—Тише, — снова шепнул он и понес Эбигейл наверх.
*
Утром Эбигейл проснулась первой и, спустившись на кухню, смотрела в изумлении на царивший там беспорядок. Она не выключила свет — какая беспечность и напрасный расход электроэнергии! Однако этот факт совсем ее не возмутил. На полу в беспорядке валялась одежда, ее и Брукса.
В недоумении она принялась изучать кухонный стол. Эбигейл не понимала желания заниматься сексом в не приспособленных для этой цели местах. Зачем? Ведь на кровати или даже кушетке гораздо удобнее. Хотя иногда секс в душе доставлял удовольствие, это факт.
Оказывается, она была плохо просвещена в этой области. Интересно, сколько потребуется времени, чтобы картина прошлой ночи померкла в памяти и на кухне снова можно было заниматься привычными делами?
Пока что Эбигейл решила сварить кофе, а затем собрать разбросанную одежду и аккуратно сложить ее. К тому времени, когда проснулся Брукс и абсолютно голый спустился на кухню, порядок был восстановлен, а завтрак готов.
—Ого, оказывается, я бросил одежду внизу. — Явно радуясь своему открытию, он извлек из стопки джинсы и натянул на себя. — Зачем ты вскочила ни свет ни заря и сразу принялась за завтрак?
—Мне нравится вставать рано, и завтрак приготовить тоже нетрудно. У тебя впереди тяжелый день, а потому лучше утром плотно позавтракать. Я приготовила омлет и тосты.
Эбигейл оглянулась и увидела, что Брукс уже успел надеть рубашку и смотрит на нее своими умными, способными менять цвет глазами. Просто смотрит.
—Не надо на меня так смотреть.
—Как?
—Я… — она принялась разливать кофе, — я не знаю.
Брукс подошел сзади и, обняв за талию, поцеловал в щеку.
—По третьему кругу и домой.
—Это бейсбольный термин, но мы не в бейсбол играем, и я не понимаю, что он означает.
Брукс повернул ее к себе и быстро поцеловал в губы:
—Прекрасно понимаешь. Это значит, что причин для паники нет, и не будем забивать себе голову ерундой. А какой у нас сегодня омлет?
—С тремя видами сыра, шпинатом и сладким перцем.
—Вкуснятина! Возьму-ка я для начала тост.
Брукс перемещался по кухне так легко и непринужденно, что казалось, он живет здесь долгие годы. Горло Эбигейл снова сжал панический страх.
—Я не готова… Как бы это точнее выразиться? Я не создана для этого.
—Для чего?
—Для того, что здесь происходит.
—А вот мне это подходит. — Брукс положил ломтики хлеба в тостер и облокотился на кухонный стол. — До встречи с тобой я не был уверен, что создан для семьи, а теперь понимаю, что это именно так. По-моему, ты — тоже. Ладно, поживем — увидим.
—Я не та, за кого ты меня принимаешь. Брукс, не сводя с нее взгляда, понимающе кивнул:
—В каких-то мелочах — вполне возможно. Но я смотрю на тебя, Эбигейл, слушаю твой голос и понимаю, что по большому счету ты именно тот человек, каким мне кажешься.
—Но даже… — Она чуть было не призналась, что «Эбигейл» — не настоящее имя, но вовремя прикусила язык. Как можно настолько забыться и позволить себе непростительную беспечность? — Есть кое-что, о чем ты не знаешь.
—Понимаю. Только ведь ты хотела сказать совсем другое. Я умею читать мысли. Профессия такая. Знаю, ты кого-то или чего-то боишься. В прошлой жизни тебе здорово досталось. Может, и не раз. И ты предприняла все меры для защиты. Разве можно тебя за это винить?
Пробившийся сквозь стекло луч солнца осветил ореолом темные волосы Брукса, растрепанные со сна.
—Не знаю, что ответить.
—Твой взгляд полон тайн, а на плечи давит такой тяжкий груз, что не знаю, как ты еще можешь жить с этим. Но я верю, что наступит день — и ты поделишься со мной своими секретами и позволишь помочь. И тогда мы сообразим, как поступить.
Эбигейл лишь грустно покачала головой и принялась раскладывать омлет по тарелкам.
—Нам не следует затевать подобные разговоры, а сейчас для них вообще не время. Поторопись, а то опоздаешь на встречу, да и у меня два новых контракта. Так что надо приниматься за работу.
—Поздравляю! Может, привезти чего-нибудь вкусного к ужину, что скажешь?
—Осталась лазанья.
—Тем лучше.
Эбигейл поставила тарелки на стол и, дождавшись, когда тосты выпрыгнут из тостера, с нескрываемым раздражением села за стол.
—Я тебя не приглашала.
—Ну, это уже пройденный этап.
—Я не имею понятия, как вести себя дальше.
Брукс взял тост и, положив на тарелку Эбигейл, сел рядом.
—Попробуй! Очень аппетитно!
—Ты всегда меняешь тему разговора или соглашаешься. Не хочешь возражать и спорить? Уверен, что в конце концов все равно добьешься своего?
—Ты тоже неплохо читаешь мысли и разбираешься в людях. — Брукс принялся за омлет. — Изумительно вкусно. Можешь зарабатывать на жизнь в качестве повара.
—Ты невыносим.
—Знаю, но этот недостаток компенсируют мои невероятная красота и обаяние.
Эбигейл, как ни старалась, не могла сдержать улыбку.
—Ну, не так уж ты и хорош собой.
Брукс рассмеялся и продолжил завтрак.
А когда он уехал, Эбигейл принялась размышлять над выбором, перед которым ее поставила жизнь.
Нет, разумеется, рассказывать Бруксу о своем прошлом нельзя. Но если представить, что она все же рискнет… К чему это приведет?
Ее давно ищут, чтобы допросить по делу об убийстве двух федеральных маршалов. И как официальный представитель власти Брукс будет обязан об этом сообщить. Маловероятно, что ей удастся дожить до дня, когда надо будет дать свидетельские показания. Волковы приложат все силы и найдут способ от нее избавиться. Вполне вероятно, что опять попробуют действовать с помощью своих связей в полиции.
Однако представим обратное: что Брукс поверит ее рассказу и поймет, что если он исполнит свой служебный долг, то поставит под угрозу ее жизнь. Тогда он рискует потерять все: карьеру, родительский дом, друзей.
Эбигейл попыталась представить, как расскажет Бруксу о Джоне и Терри, о Джули. Обо всем, что произошло с той страшной ночи. Нет, даже теоретически невозможно вообразить, как она на это отважится, как поделится своим непосильным бременем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});