У. Данн был не писателем, а инженером. Аэронавтика обязана ему изобретением, успешно опробованным на фронтах Первой мировой. Его математический, логический ум чуждался любой мистики. К своей поразительной теории он пришел, занимаясь обсчетами собственных еженощных сновидений. Изложением и защитой ее стали три тома, вызвавшие разноречивую полемику. Уэллс укорял Данна за то, что он буквально воспринял первую главу его опубликованной в 1895 году «The Time Machine»[202]; Данн ответил на этот выпад во втором издании своей книги, которое мы здесь и воспроизводим. В свою очередь Малькольм Грант обрушился на эти доводы в своем «А New Argument for God and Survival»[203] (1934).
Из трех томов данновского сочинения собственно техническими деталями наиболее богат «The Seraial Universe»[204]. Последний, «Nothing Dies»[205] (1940), — лишь популярное изложение для радиослушателей.
Данн раскрывает перед нами бесконечный ряд времен, перетекающих друг в друга. Убеждает, что после смерти мы обретем счастливую способность жить вечно. Вернем себе все минуты нашей жизни и научимся сочетать их по собственному желанию. Бог, друзья и Шекспир будут всегда с нами.
АТТИЛИО МОМИЛЬЯНО
«О „НЕИСТОВОМ РОЛАНДЕ“»
Наследник лучших традиций Кроче и Де Санктиса, Аттилио Момильяно посвятил жизнь многолетнему исследованию и бесконечной любви к итальянской словесности, которую преподавал в университетах Катании, Флоренции и Пизы. Его первая работа, посвященная Мандзони, появилась в 1915 году. Вероятно, главный его труд — «История итальянской литературы» (1933–1935). Там сказано, что любая страница Д’Аннунцио метит в антологию, и это не похвала, а упрек. У меня в руках перебывало множество изданий «Божественной комедии»; лучшее, убежден, подготовлено Момильяно и вышло в свет в 1945 году. Как известно, самые старые комментарии к «Комедии» носили богословский характер. Девятнадцатый век прослеживал биографические обстоятельства автора, а также отзвуки Вергилия и Библии в его тексте. Момильяно, как и Карло Грабер, создал новый тип комментария — эстетический. Это естественный подход: мы судим о книгах по чувствам, которые они вызывают, а не по соображениям доктринального или политического свойства. При муссолиниевской диктатуре Момильяно воспользовался годом, проведенным в тюрьме, чтобы подготовить великолепное издание «Gerusalemme». По происхождению еврей, Момильяно родился в Кунео в 1883 году и скончался во Флоренции в пятьдесят втором.
В шестой главе «Дон Кихота» Сервантес говорит о Лудовико Ариосто как поэте, проникнутом христианскими чувствами; оба они наслаждались «Matière de France» и «Matière de Bretagne», и оба почитали их выдумками. Сервантес противопоставлял им сумрачную реальность Кастилии, Ариосто относился к ним с иронией. Он был убежден, что в мире царит безумие и что единственная дарованная человеку свобода — это свобода неисчерпаемого воображения. Из этой веры и возник «Orlando Furioso»[206]. Момильяно считает эту вещь прозрачной и запутанной одновременно; нынешний читатель, как и Эдгар По, потерял привычку к чтению поэм и легко может заблудиться в гигантском хрустальном лабиринте, открывающемся за обложкой книги. Позже Момильяно отмечает, что отдаленный духовный источник всей поэмы — луна (где хранится утраченное время).
Ариосто внушает симпатию, а не преклонение, написал однажды Момильяно. Очевидно, в тот момент он думал о Данте. Не думаю, что кому-нибудь понравился бы разговор с Алигьери, а вот поговорить с Ариосто для каждого было бы большой радостью. Аттилио Момильяно скончался во Флоренции в 1952 году.
УИЛЬЯМ ДЖЕЙМС
«МНОГООБРАЗИЕ РЕЛИГИОЗНОГО ОПЫТА.
О ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕКА»
Как в Дейвиде Юме, как в Шопенгауэре, в Уильяме Джеймсе соединились мыслитель и писатель. Он писал ясным слогом, которого ждут от хорошо образованного человека, и не изобретал неповоротливых диалектов в духе Спинозы, Канта или средневековой схоластики.
Он родился в Нью-Йорке в 1842 году. Отец нашего героя, богослов Генри Джеймс, не хотел, чтобы его сыновья остались простыми американскими провинциалами. Братья Уильям и Генри учились в Англии, Франции и Италии. Уильям брал уроки живописи. Вернувшись в Соединенные Штаты, он сопровождал швейцарского натуралиста Агассиса{242} в экспедиции по Амазонке. От медицины перешел к физиологии, от нее — к психологии, а от нее — к метафизике. В 1876 году создал психологическую лабораторию. Здоровьем Джеймс не отличался. Его не раз тянуло к самоубийству{243}; не раз, как все юноши на свете, он повторял про себя гамлетовский монолог. В этих потемках его спасла вера. «Первым актом моей свободной воли, — писал он, — стала вера в свободу воли». Так он освободился от мрачной веры своих отцов — кальвинизма.
Развитием этой веры стала философия прагматизма, начало которой он дал вместе с Чарлзом Сандерсом Пирсом. Доктрина, обозначенная этим словом, сделала Джеймса знаменитым. Она учит оценивать любую теорию по ее практическим следствиям. В дальнейшем эти идеи развивали Папини, Файхингер и Унамуно. Их можно подытожить словами, вынесенными Джеймсом на обложку одной из книг: «Воля к созиданию» (1897).
Первичную субстанцию всего, что мы называем миром, составляет опыт, учил Джеймс; опыт предшествует разделению на субъект и объект, познающего и познаваемое, дух и материю. Это занятное решение проблемы бытия, конечно же, ближе к идеализму, чем к материализму, — к божеству Беркли, чем к атомам Лукреция.
Джеймс был противником войн. Он предлагал заменить воинскую повинность — трудовой: ручной труд приучит мужчин к дисциплине и освободит их от воинственных инстинктов.
В томе, который лежит перед читателем, Джеймс признает разнообразие религий и считает естественным для каждого человека верить соответственно своей традиции. Джеймс считает, что все они несут благо, надо только, чтобы в истоке их лежало собственное убеждение, а не внешний авторитет. Считает, что видимый мир — часть более широкого и многоликого духовного мира, который открывается нам через чувства. Джеймс исследует различные случаи религиозного обращения, границы душевного здоровья и разновидности мистического опыта. Говорит о результативности молитв без адреса.
1910 год отмечен смертью двух замечательных людей, Уильяма Джеймса и Марка Твена, а также появлением кометы, которую ждем сегодня и мы.
СНОРРИ СТУРЛУСОН
«САГА ОБ ЭГИЛЕ»
Эта книга несет на себе бремя великого духа, простого, как огонь, и безжалостного, как огонь. Эгиль Скаллагриммсон был воином, поэтом, заговорщиком, вождем, пиратом и чародеем. Его жизнь вобрала в себя весь север Европы: Исландию, где он в начале десятого века родился, Норвегию, Англию, Балтийское море и Атлантический океан. Он был искусен во владении мечом, которым убил множество людей, а также во владении стихотворным размером и запутанной метафорой. В семилетием возрасте он сочинил свое первое стихотворение, где просит мать подарить ему большой корабль и красивые весла, чтобы он мог бороздить море, не давать покоя берегам