теперь?
Железный Мамед не ответил. Свистящий рокот вертолетного двигателя делался все громче; Глеб увидел, как из штабного вагончика вышли двое в офицерских плащ-накидках, спустились на землю по мокрой железной лесенке и, оглядываясь в ту сторону, откуда доносился звук, направились к навесу. Часовой поспешно бросил под ноги окурок и придавил его каблуком. Рев мотора и свистящий шорох винтов стали оглушительными; вертолет неожиданно выпал из туч, завис, покачиваясь, в десятке метров над землей и осторожно снизился. Тугой мокрый ветер ударил в лица, норовя содрать брезентовый тент с деревянного каркаса и унести прочь. Потом двигатель замолчал, но винты продолжали вращаться по инерции, все медленнее рубя насыщенный влагой воздух.
– Ты важная шишка, – заметил Аскеров. – В такую погоду никто не поднимет эту мясорубку в воздух из-за пустяка.
– Да, – сказал Глеб, – ты можешь гордиться знакомством со мной.
– Вазир бен Галаби хотел, чтобы я сходил через перевал на ту сторону, к узловой станции, – не обратив внимания на шутку, сказал Аскеров, – и встретил вагон с грузом. Не знаю, что стало с этим вагоном. Ты спутал нам все карты. Наверное, он так и стоит где-нибудь на запасных путях.
– Ты знаешь номер вагона?
Мамед задумчиво подвигал бородой и ничего не сказал. Двое в плащ-накидках подошли к навесу, миновав вытянувшегося по стойке «смирно» часового. Один из них, откинув треугольный капюшон, пригнувшись, шагнул под навес, и Глеб увидел полковничий шнур на его кепи.
– Это за тобой, – сказал полковник Сиверову, через плечо большим пальцем указав на вертолет. – И скажу тебе как на духу: не хотел бы я оказаться на твоем месте!
Глеб промолчал. Возможно, полковник был неплохим командиром, опытным и сообразительным. Это, увы, не мешало ему быть тупым и упрямым ослом; решив для себя, что перед ним предатель, добровольно перебежавший на сторону врага, он не желал больше ничего слышать и видеть и жалел, наверное, только о том, что поторопился доложить о пленниках в штаб. Если бы не эта оплошность, он бы с огромным удовольствием собственноручно шлепнул обоих на месте, сэкономив для родины массу времени и авиационного горючего.
– Я только одного не понимаю, – сверля Сиверова тяжелым взглядом, продолжал полковник, – ты только одно мне, старому дурню, растолкуй: зачем? Зачем тебе это понадобилось – тебе, российскому офицеру? Из-за денег? Ну и как, удалось подзаработать на старость? Скажи мне, сынок: оно того стоило?
Отвернувшись от него, Глеб заметил кривую улыбку, скользнувшую по пересеченным старым шрамом губам Аскерова. Действительно, с точки зрения Железного Мамеда, ситуация должна была выглядеть забавной.
– Номер вагона, Мамед, – повторил Сиверов.
Аскеров отвернулся.
От вертолета к навесу уже торопливо шагали двое вооруженных автоматами людей в камуфляже. Полковник выбрался из-под сырого брезента, надвинул на голову капюшон, прожег Глеба еще одним неприязненным взглядом и, круто повернувшись на каблуках, широким шагом предельно раздраженного человека направился навстречу прибывшим. Второй офицер поспешил за ним. Часовой посмотрел на пленников пустым, равнодушным взглядом, как на запертых в хлеву баранов, которых еще не пришло время отправлять в плов, отвернулся и стал глазеть на начальство.
– Что ж, давай прощаться, – сказал Глеб Аскерову. – Подозреваю, что мы с тобой больше не встретимся, как бы ни сложились обстоятельства.
– Ты не был обязан меня тащить, – повторил Железный Мамед.
Сиверов уже хотел еще разок помянуть старого одноглазого попугая, но тут Аскеров добавил еще кое-что, и ему стоило большого труда скрыть свое удивление, когда он услышал четко, с расстановкой названный номер товарного вагона – тот самый, который так его интересовал.
* * *
Охранник Нефедов залпом проглотил сто пятьдесят граммов водки, крякнул и стал, сопя и чавкая, жадно пожирать шашлык из свинины. Ахмета от этого зрелища замутило, но он не отвел взгляд. Жизнь его превратилась в унылый, однообразный кошмар, и вид жрущего свинину охранника, который сам и внешне и внутренне не слишком отличался от животного, мясо которого с таким аппетитом поедал, был далеко не самым сильным и отталкивающим впечатлением из тех, что выпали на долю Ахмета в последнее время.
– А покойничек-то наш, Абдалло, мне насчет тебя прямо сказал: как увидишь, гони, мол, в три шеи, – с набитым ртом проговорил Нефедов и утер тыльной стороной ладони жирно лоснящийся рот. – Чем-то ты ему здорово не занадобился, за что-то он тебя сильно не полюбил… Тысячу рублей дал, чтоб я тебя к нему не подпускал!
– Думаю, теперь это уже не так важно, – сказал Ахмет, видевший, хотя и издали, как Абдалло давал охраннику деньги, и без подсказок догадавшийся, с какой целью это делается.
Покойный Абдалло не ошибся, сказав Шурави, что Ахмет его преследует. Шурави также был прав, предполагая, что бывший тележечник пугает Хромого Абдалло нарочно. Все именно так и было: точно зная, что Абдалло по доброй воле ничего ему не скажет, и не будучи морально готовым причинить вред членам его семьи, Ахмет избрал единственный доступный ему способ добиться своего – всюду ходил за бывшим хозяином по пятам и время от времени умышленно попадался ему на глаза. Как и рассчитывал Ахмет, нервы у Абдалло не выдержали и он обратился за помощью к своему хозяину, а может быть, просто деловому партнеру – словом, к человеку, который управлял темно-синим «лендровером». Оставаясь незамеченным, Ахмет видел, как тот подъехал к складу и долго беседовал с Абдалло. Разговора он, конечно, не слышал, но в общих чертах догадывался, о чем шла речь. Если Хромой Абдалло действительно просил человека из синего «лендровера» помочь ему разобраться со своим бывшим кладовщиком, то человек этот скорее всего был повинен в смерти Фариды. Это уже было кое-что конкретное; Ахмет старательно записал номер машины в свою старую записную книжку, выбрав для этого один из немногих оставшихся там чистых листков. Сейчас этот листок, вырванный из блокнота и аккуратно сложенный вчетверо, лежал в нагрудном кармашке его куртки. Ахмету казалось, что он ощущает прикосновения бумажного квадратика к груди сквозь ткань рубашки и свитера, хотя этого, конечно, не могло быть.
То, как человек из «лендровера» выполнил просьбу Хромого Абдалло, Ахмета, честно говоря, напугало. Он не ожидал такой холодной, расчетливой жестокости, хотя и понимал, что собеседник Абдалло избрал самый простой и рациональный способ разом избавиться от всех проблем, связанных с хромым владельцем кафе.