Лакруа молча идет рядом, погрузившись в свои мысли. Время от времени он поглядывает на Лотэра своими серыми девичьими глазами.
Дом генерал-губернатора стоит в конце широкой, похожей на аллею улицы. Часовые у входа отдают честь. Лотэр и Лакруа поднимаются на второй этаж и входят в комнату, битком набитую офицерами, потягивающими сигареты в ожидании приема. Лотэр здесь не в первый раз.
Чиновник немедленно докладывает о них. При их появлении генерал-губернатор поднимается из-за стола. Он явно взволнован. Пальцы нервно бегают по блестящим пуговицам мундира, а глаза словно буравят вошедших из-за поблескивающих стекол пенсне. Жестом пригласив их сесть, он стоя начинает разговор.
— Ну-с, лейтенант, удачно съездили? Выполнили поручение?
А затем, обращаясь к Лотэру:
— Чертовски неприятные новости, капитан! Ваш приятель Тилькенс задал нам всем работы! Надо же такому случиться, черт побери, просто не знаю, голова идет кругом!
Лотэр ошеломленно переспрашивает:
— Случиться — чему?
— На форт напали туземцы, там все разгромлено!
— Что-о-о?
— Все постройки сожжены! Ваши солдаты бежали.
— Ничего не понимаю, — подавленно бормочет Лотэр. — Значит, форт Либоква уничтожен?
Генерал-губернатор устало опускается в кресло. Он рассказывает, какие известия привез нарочный из форта Лулонго несколько дней назад, и заканчивает свое сообщение словами: «С тех пор я едва успеваю хоть немного поспать!»
В соседней комнате раздается громкий голос:
— Господа офицеры! Прошу сохранять спокойствие! У его превосходительства важное совещание. Всех вас непременно примут.
— И вот так изо дня в день, — замечает генерал-губернатор. — Нужно и послать войска в Руби-Уэле… и давать указания… и проводить расследование… и докладывать начальству… К черту! Что я, машина, что ли? Мне тоже нужен отдых!
— Ваше превосходительство…
— Господам в Брюсселе все представляется легким и простым! Подавить восстание! Провести карательную экспедицию! Беспощадно расправиться! Как будто я не делаю все, что в моих силах! В конце концов, кое с чем надо же считаться! В стране множество своих негритянских царьков, которым его величество король Леопольд обещал защиту и независимость! Что же мне, просто игнорировать их, что ли?
— А Тилькенс? — спрашивает Лотэр.
Генерал-губернатор пожимает плечами.
— Пока ничего определенного не известно. Только вот от этого американца из Исайи пришло еще одно письмо…
— От Кларка?
— Да-да, от Джозефа Кларка. Похоже, что мимо этого человека ничего не проходит.
— Он пишет о… беспорядках?
— О насилиях, убийствах, пытках… бог его знает о чем, — отвечает генерал-губернатор.
Он рассеянно рассматривает Лотэра и вдруг вспоминает, зачем он, собственно, вызвал его в Бому. Обращаясь к Лакруа, он говорит:
— Благодарю вас, лейтенант. А теперь мне надо поговорить с капитаном наедине.
Лакруа выходит из комнаты.
Генерал-губернатор тщательно протирает пенсне. Он явно раздумывает, как приступить к делу. Наконец он произносит:
— Чем вам не угодил этот торгаш Стокс, пропади он пропадом! Ну, рассказывайте, что там у вас произошло!
— Мне кажется, я правильно понял в свое время слова вашего превосходительства — этот человек мешал нам, не так ли?
— Какое это имеет отношение?
— Я знал, что Стокс провозит контрабандой оружие, И встретил его как раз в тот момент, когда он прибыл на нашу территорию с партией винтовок. Я действовал именем короля. Вот и все.
— Вы составили протокол о всем происшедшем?
Лотэр вытаскивает из кармана бумагу, составленную им в миссии Джозефа Кларка, и протягивает ее генерал-губернатору. Тот дважды перечитывает ее, потом, так и не придя к каким-нибудь выводам, кладет ее на стол и после короткого раздумья спрашивает:
— Здесь только ваша подпись. А свидетелей разве не было?
— Только мои солдаты.
— Гм…
Генерал-губернатор усиленно морщит лоб и опять тянется к бумаге.
— Гм… — еще раз откашливается он.
Молчание. Наконец он договаривает:
— При этом… происшествии… нескольким неграм удалось спастись… Вы меня понимаете? Английский консул уже несколько раз был у меня. Он уже доложил об этом случае в Лондон. Могут получиться черт знает какие неприятности. Кроме того, Кларк и еще один шведский миссионер тоже сообщили об этом скандальном деле. Председателю Верховного суда барону Ниско предложено арестовать вас. Об этом напечатано в газетах Кении и Дар-эс-Салама. Не думаю, — медленно произносит он, подчеркивая каждое слово и многозначительно глядя на Лотэра, — что нам удастся предотвратить нежелательные последствия.
— Значит, судебное разбирательство?
Генерал-губернатор кивает.
— Мне придется доложить обо всем в Брюссель. Вы останетесь в Боме до получения указаний. Мы попытаемся сделать все, что в наших силах, дорогой капитан. Но… как я уже сказал… — И он бессильно разводит руками.
— Процессы, расследования, доклады! — вдруг взрывается он. — Тошнит от всего этого!
— Смею ли я рассчитывать на поддержку вашего превосходительства?
— То есть, конечно, в пределах моих возможностей… Я не могу ликвидировать английскую палату общин.
— Благодарю вас.
— А пока позаботьтесь о том, чтобы получить номер в «Бельгийском отеле». И не забывайте ежедневно являться ко мне.
Лотэр встает, делает несколько шагов по направлению к двери, потом неловко поворачивается и говорит:
— До завтра, ваше превосходительство!
Не взглянув на нетерпеливо дожидающихся своей очереди офицеров, наполнивших приемную клубами табачного дыма, он выходит на улицу.
Согласно указанию генерал-губернатора, он отправляется в «Бельгийский отель» и снимает там номер. Из окна, через которое в комнату проникает запах сырой земли, взгляду открывается вид на нижнюю часть города с его глинобитными домишками и жалкими хижинами, за которыми блестит на солнце темная гладь реки Конго, изрезанная белыми лентами пены от винтов снующих по реке пароходиков.
Лотэр проводит беспокойную ночь.
— Чепуха! — несколько раз громко произносит он в темноту. — Все это вздор и чепуха!
Неделя за неделей тянется это мучительное ожидание. Большую часть дня Лотэр тупо и безрадостно торчит у себя в номере. Он чувствует себя арестованным! И еще сильнее нервничает от того, что перед его дверью нет часового с винтовкой.
Он даже не пытается затащить к себе в постель чернокожую горничную, что уж совсем не в его правилах.
Однажды под вечер, когда он находился в кабинете генерал-губернатора, в который уже раз сообщившего ему о том, что на его доклад из министерства по делам Конго в Брюсселе все еще не получено ответа, открылась дверь, и на пороге появился чиновник, ведающий приемной, громко извиняясь за непрошеное вторжение.
— Ваше превосходительство, господин Джозеф Кларк из Исайи настоятельно просит срочно принять его! Я попросил его подождать. Но он требует немедленно аудиенции. Его невозможно убедить, что…
Генерал-губернатор беспомощно разводит руками.
— Кларк? Он здесь?
— Еще раз прошу прощения, ваше превосходительство, — смущенно мнется чиновник.
Но миссионер уже входит в кабинет. Его лицо бледно и покрыто каплями пота, длинный черный сюртук весь в красноватой пыли, и даже походка выдает в нем человека, проделавшего длинное и утомительное путешествие.
Увидев Лотэра, он от удивления останавливается посреди комнаты.
Генерал-губернатор представляет их друг другу.
— Мы знакомы, — выдавливает Кларк.
Наконец он садится в предложенное ему кресло, и генерал-губернатор спрашивает:
— Так что же привело вас ко мне?
— Я писал вам…
— Ну, так что же?
— Вероятно, ваш ответ затерялся в пути.
Генерал-губернатор нервно теребит пальцами пенсне. Кларк спокойно замечает:
— Поэтому я решил явиться лично.
— Вы хотите поговорить со мной о своих неграх?
— Нет, ваше превосходительство, я хочу поговорить о карательных отрядах, или, как вы их, кажется, называете, экспедициях.
— Как прикажете мне вас понимать?
— Вы должны знать, что эти походы сеют смерть и разрушение! Что в стране льются потоки крови! Кто ответит за всю эту резню?
— Вы меня удивляете, — отвечает генерал-губернатор, немного помолчав. — Сударь! Разве вам не известно, что ваш округ на военном положении, что ваши негры подняли мятеж против меня, против правительства его величества короля Бельгии?
— Мне известно лишь то, — сухо возражает Кларк, — что мои негры вынуждены защищаться против произвола и насилия некоторых офицеров. Мне ничего не известно о мятеже против вас, ваше превосходительство, хотя я прибыл именно из этой местности.