провалилась в сон.
Утром меня разбудил громкий рингтон телефона. Кое-как приняв сидячее положение, попыталась прийти в себя. Взяв из-под подушки резинку для волос, завязала волосы в хвост. Почувствовала, как по губам потекло что-то теплое. Черт, снова. Поднявшись с кровати, побежала в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, увидела струйку крови, бегущую из носа. Справившись с кровотечением, попыталась привести себя в порядок. Но силы покинули меня. Усевшись на крышку унитаза, попыталась собраться с мыслями и прийти в себя. С каждой прошедшей минутой в груди росло волнение. Но поддаваться панике — не лучшая идея. Собравшись, даже не позавтракав, я вышла из дома. Сев в машину, отправилась в женскую консультацию.
* * *
— Ну, что я могу сказать, милочка… — стягивая с руки манжетку тонометра, вздохнула гинеколог. — Гестоз у тебя. Давление шарашит— 150 на 100. Звони врачу, и в роддом срочно. Я пишу тебе направление на госпитализацию.
— Хорошо, — кивнула, а внутри все замерло от волнения. Накрыла ладонью живот, получив в ответ толчок, немного успокоилась. Все будет хорошо. Малыш будет в порядке, по-другому просто не может быть.
Забрав все необходимые документы и созвонившись с главврачом роддома, отправилась домой. Собрав сумку, приняла душ и, попрощавшись с мамой, поехала в город. В поселке роддома не было, так что ближайший находился в двадцати километрах. В этом роддоме я и провела практически всю беременность.
Припарковав машину на уже знакомом месте у ворот здания, вытянула из багажника свои вещи. Головная боль набирала обороты, но я старалась не думать о ней. Все будет хорошо. Под наблюдением врачей мы со всем справимся.
Зайдя в приемной отделение, осмотрелась. Здесь, как всегда, очередь. Оставив свою обменную карту медсестре, уселась в кресле в ожидании, когда меня вызовут. Спина разболелась от тяжести сумки. Поставив ее у ног, попыталась расслабиться. Собирая вещи, я понимала то, что еду в роддом и проведу там время уже до самых родов, поэтому набрала с собой сразу все необходимое и для себя, и для ребенка.
Окинув взглядом помещение, посмотрела на сидящих рядом. Все беременные с мужьями. Кто милуется, кто сидит, уткнувшись в телефон, кто-то смеется, а на ком-то лица нет от волнения. Отвела взгляд в сторону, почувствовав легкий укол обиды. За эти восемь месяцев насмотрелась и на счастливые выписки, где мужья встречают своих любимых, и на свидания в беседках двора роддома с лежащими на сохранении женщинами. Подумала о том, что у меня не будет такого. Судьба снова и снова испытывает на прочность. Что ж, значит, будем храбриться и выстаивать. Тем более есть для кого.
Спустя час я наконец-то обустраивалась на своей новой койке. Главврач, у которого я наблюдалась все это время, приятный мужчина шестидесяти лет, заскочил на минуту и сообщил, что зайдет ко мне вечером. Сейчас слишком занят.
Откинувшись на подушку, просканировала взглядом помещение. Палата похожа на ту, где я лежала в прошлый раз. Такие же обшарпанные стены и покрытый белой известкой потолок. Десять соседок, и помещение, полное гомона женских голосов. Боже, как я устала от этой обстановки.
Моя новая соседка по койке оказалась очень разговорчивой дамой. С ходу налетела на меня, засыпая рассказами и вопросами. Через десять минут моего пребывания здесь я уже знала, что девушку зовут Рита, она замужем два года. Это их первый долгожданный ребенок. Ее муж военный, неделю назад вернулся из длительной командировки, и они несколько дней подряд мотались по городу в поисках коляски для их чада. В общем, куча ненужной мне информации.
Устав от ее рассказов, я надела наушники и, прикрыв глаза, попыталась расслабиться под звуки классической музыки. Вдруг кто-то коснулся моей ноги. Распахнув глаза, вытянула наушник.
— Таточка, привет, — улыбнулась медсестра.
— Здравствуйте, теть Настя, — я была искренне рада видеть эту добродушную женщину. С ней мы подружились еще в прошлое мое пребывание здесь. — Видите, ненадолго расстались, — улыбнулась ей.
— Теперь уже с дитюшечкой домой поедешь — погладила мое плечо. — В этот раз у стенки спишь, — произнесла, окинув изучающим взглядом палату.
— Да, у окна все занято, — пожала я плечами.
— Давай на осмотр, Антонина Сергеевна ждет. А потом к Борису Тимофеевичу дуй в кабинет.
Про осмотр у палатного врача я знала, но зачем было идти в кабинет к главврачу?
— Он заходил ко мне недавно, сообщил, что занят. Обещал прийти вечером…
— Не знаю ничего, — нахмурилась женщина. — Требует тебя срочно. Потом, как отдохнешь, вечерком заходи ко мне в сестринскую. Сериал посмотрим, чаю выпьем… небось, опять и поесть тебе некому привезти… — вздохнула женщина, окидывая грустным взглядом мою полупустую тумбочку.
— Ничего, я уже научилась получать удовольствие от местной кухни, — отшутившись, поднялась с кровати и направилась в кабинет к врачу.
Осмотр прошел в обычном режиме. Врач диагностировала у меня гестоз и, сделав предписания, отправила в палату. Первым делом я зашла в сестринскую. Взяв сегодняшнюю порцию таблеток, перебросилась парой фраз с тетей Настей.
— У тебя капельница назначена. Как вернёшься, маякни, приду к тебе, — бросила женщина, когда я уже была в дверях.
Поднялась лифтом на пятый этаж. Идти было сложно, но я думала о том, что остаток дня проведу лежа на кровати, и эта мысль придавала сил. Приблизившись к двери кабинета главврача, постучала.
— Войдите, — раздался голос Бориса Тимофеевича. Затянув потуже пояс на халате, прошествовала в кабинет.
— Здравствуйте, Борис Тимофеевич, — улыбнулась мужчине и замерла на месте. От испуга сердце пропустило удар. Инстинктивно накрыла рукой живот, не сводя ошарашенного взгляда. Рядом с главврачом в кресле для посетителей восседал Богатов.
Глава 39
Как бы мне хотелось, чтобы это все оказалось сном. Но вот он, передо мной. Точно такой же, как и в нашу последнюю встречу. Высокомерный, холодный. Смотрит на меня с толикой презрения и злости.
— Я оставлю вас, потом зайду к тебе, Таточка… — словно сквозь шум до меня долетает голос Бориса Тимофеевича. Мужчина поднимается из-за стола и, пожав Богатову руку, покидает кабинет, оставляя нас наедине.
Я настолько растеряна, что не сразу нахожусь с действиями. Мне бы уйти. Не соглашаться на разговор с ним. Но я не хочу раздувать скандал. Все-таки Кирилл не сдержал слово… Хотя глупо было надеяться, Лев его брат, а я ему никто. Накрываю руками живот, потому что взгляд мужчины буквально жжет кожу. Желая хоть как-то спрятаться, прохожу и наглым образом усаживаюсь на место главврача. Так хотя бы он не видит живота.
— Ну, здравствуй, Тата, — голос хриплый, спокойный. Но меня не обмануть этим.