Я удивленно посмотрел вниз и с удивлением обнаружил там призрачную гончую, которая била тремя хвостами, глядя на меня яркими, обожающими глазами. И если я не схожу с ума, то могу поклясться, что это была именно та призрачная гончая. Она не была в загоне и определенно не была похожа на щенка. Я не видел ее с того дня, когда она помогла мне в борьбе с Брайсом, и должен был признать, что пару раз задавался этим вопросом.
— Что ты здесь делаешь? — пробормотал я. — Убирайся.
Габриэль ткнул меня локтем в ребра. — Что ты делаешь, идиот? Поговори с ним.
Я посмотрел на него, качая головой. — Этот не принадлежит к классу. Он продолжает преследовать меня. Я думаю, у него поврежден мозг или что-то в этом роде.
Он посмотрел на меня своим всезнающим взглядом. — Это не повреждение мозга. Погладь ее. Она хочет, чтобы ты это сделал.
— Она? — пробормотал я.
— Да, это девочка. Разве ты не видишь?
— Нет, — пробурчал я, пока гончая сидела, наблюдая за мной, склонив голову на одну сторону. Что ж, это, вероятно, поможет мне сдать экзамен.
Я протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но Габриэль толкнул меня в плечо. — Опустись на колени, встань на ее уровень.
Я сердито пробормотал себе под нос, но сделал, как он сказал, опустился на колени перед ней на траву, и его — ее — хвосты забили сильнее.
— Привет, — пробормотал я, чувствуя себя полным идиотом, когда протянул руку и смутно взъерошил мягкий голубой мех на ее голове.
Она ткнулась головой в мою руку, и ее влажный язык провел по моей ладони. Что-то твердое и холодное таяло во мне, и я продолжал гладить ее, заглядывая в ее большие глаза, которые были окрашены в темно-темно-синий цвет. Я полагал, что она была довольно милой. И она чертовски хорошо укусила Брайса. Я мог признать, что она мне понравилась только из-за одного этого поступка.
— Что ты здесь делаешь? — пробормотал я, и Габриэль опустился на колени рядом со мной, протягивая руку, чтобы погладить ее. Она на мгновение позволила ему это сделать, а затем снова прижалась к моей ладони и забралась прямо ко мне на колени, свернувшись в клубок, который казался невероятно маленьким для ее размеров.
— Что теперь? — я посмотрел на нее сверху вниз, когда она уткнулась носом в хвост и сразу уснула.
— Теперь обними ее, — призвал Габриэль, и я окинул его смертоносным взглядом.
— Я не обнимаюсь.
— Ты обнимаешь Элис, — прошептал он, и я стиснул челюсти.
— Это другое.
— Нет, не другое, — возразил он.
— О мои звезды, посмотрите на вас, ребята, — неожиданно воскликнула Элис, и я поднял голову, обнаружив, что она стоит рядом, закрыв рот руками. Она смотрела на меня и Габриэля с маленькими животными, казалось, что она находится на грани возгорания, или, может быть, слез. Что бы это ни было, это было странно.
— Что? — гаркнул я.
— Это просто так мило, — она практически подпрыгивала вверх и вниз, пока не появился Леон, покрытый пушистыми котятами, двое торчали из его карманов, один выпирал из воротника, еще трое балансировали на его руках и один на его чертовой голове.
— Откуда у тебя призрачная гончая, чувак? — вздохнул Леон.
— Что? — Метеорис обернулась из-за его спины, ее взгляд упал на синюю призрачную гончую у меня на коленях, ее рот открывался и закрывался, как у рыбы в воде.
— Мистер Драконис! Не двигайтесь. Я сниму его с вас. Стойте очень тихо, — она приблизилась ко мне, когда студенты повернулись посмотреть, и несколько из них вскрикнули.
— Что? Все в порядке. Она просто лежит здесь, — прорычал я.
— Призрачные гончие — одни из самых опасных существ в Солярии, их яд может попасть в мозг и отключить все когнитивные способности в течение нескольких часов, — вздохнула она.
— Я не могу быть отравленным, — я пожал плечами.
— Но они очень изменчивы, мистер Драконис. Она может впасть в ярость и покусать каждого ученика в этом классе в течение нескольких минут. Их нельзя поймать ничем, кроме огня, и даже тогда…
— Тогда я отнесу ее в другое место, — я встал, прижимая зверя к груди, и Метеорис закричала, в ее ладонях полыхал огонь, а в глазах плескался страх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Даже опытный дрессировщик не должен так обращаться с призрачной гончей! Они никому не предлагают свои звездные имена, — испуганно кричала она. — Положите его на землю и отойдите.
— Я не собираюсь этого делать, — отчеканил я, и Габриэль фыркнул от смеха.
— Он явно прекрасно с ней справляется, — сказал он, но это, похоже, ничуть не успокоило Метеорис.
Гончая подняла голову и положила ее мне на плечо, и я неловко попятился, глядя на Габриэля в поисках совета, которого он не дал. — Что она делает?
— О мои звезды, она любит тебя, — вздохнул Леон, и я нахмурился.
— Нет, — отверг я эти слова. — Не будь смешным. С ней что-то не так.
— О боже, возможно, мне придется усыпить бедняжку, — печально сказала Метеорис, и я ядовито зашипел на нее, прижимая животное к груди.
— Вы не сделаете ничего подобного, — огрызнулся я, когда Леон вытащил из кармана свой Атлас и очень незаметно сфотографировал меня.
— Один для альбома, — вздохнул он Элис, как будто я не мог слышать, и она фыркнула от смеха.
Я стиснул челюсти, а Метеорис уставилась на зверя в моих руках так, словно это была бомба, которая вот-вот взорвется.
— Я заберу ее из кампуса, — объявил я, повернувшись спиной к сучке, которая угрожала убить ее, и устремился прочь через Эмпирейские Поля в сторону Железного Леса. К тому времени, как я добрался до высокого забора, обозначавшего границу Академии Авроры, гончая уснула у меня на плече.
— Как странно.
— Очень странно.
— Никогда раньше не видел ничего подобного.
Я обернулся на голоса, обнаружив трех братьев Киплингов, сидящих на ветке дерева, как будто это было совершенно нормальным занятием, и окинул их пустым взглядом.
— Он заметил нас, — прокомментировал Киплинг-Старший.
— Очевидно, — ответил Киплинг-Младший.
— Сколько ты хочешь за него? — спросил Средний Киплинг, разглядывая существо в моих руках. — Двести аур?
— Она не продается, — пробурчал я.
— Досадно, — заметил Киплинг-Старший.
— Жалко, — согласился Младший.
Средний Киплинг достал из сумки кекс и медленно засунул его в штаны, его рука двигалась вверх и вниз внутри них.
— Клянусь звездами, — я отвернулся от них, направляясь к Х, обозначавшему скрывающую магию в заборе, где я мог выбраться.
Я проскользнул сквозь кажущуюся сплошной ограду на другую сторону и поставил призрачную гончую на лапы. Она обвилась вокруг моих ног, как кошка, затем отпрыгнула в сторону и взобралась на дерево, держась за него своими острыми когтями, наблюдая за мной с ветки над моей головой. Она двигалась совершенно бесшумно, а когда перепрыгнула на другую ветку, то вошла прямо в ствол дерева и исчезла.
— Хорошее избавление, — пробормотал я, поворачиваясь назад, но тут в моей голове раздался голос, который я не смог игнорировать.
— Перивинкль.
Я остановился, оглянулся на дерево и увидел, что призрачная гончая снова высунула морду из ствола и смотрит на меня яркими глазами.
— Я не слышал этого, — пробормотал я, затем замешкался, щелкнул пальцем и с помощью магии земли опрокинул старое бревно на землю, обнажив всевозможных жуков и слизней. Призрачная гончая спрыгнула вниз на пиршество с возбужденным воплем, а я устремился прочь через ограду, ведущую обратно в кампус, обнаружив Среднего Киплинга, слизывающего глазурь с пальцев на дереве, пока его братья непринужденно болтали о погоде.
Я с гримасой отвернулся и направился обратно в класс, а за мной по полю мчалось пятно движения. Элис усмехнулась, остановившись в футе передо мной. — Профессор Метеорис говорит, что до конца урока ты должен быть в паре со мной и Леоном, чтобы мы могли показать тебе, как общаться с котятами Игнитис, — она ухмыльнулась мне, и я закатил глаза.
— Хорошо.
— Как ты приручил эту призрачную гончую? — спросила она, когда мы вместе начали возвращаться в класс.