в свои лапы.
Остается вопрос “зачем” и ответ приходит сам собой, как сказал этот Асабек — рычаг давления.
Слезы опаляют глаза, в груди расцветает горечь. Я виновата. Пусть Аслан не сказал мне много, но ведь мы даже не смогли поговорить, он мог бы мне открыть свои тайны, рассказать, что именно происходит.
Он умолчал, отсюда вся беда…
Но, с другой стороны, скажи мне Шах, что он женат, стала бы я жить с ним? Приняла бы его хоть в каком виде? Решилась бы остаться?
Нет. Никогда бы не смога.
Убежала бы. Сопротивлялась, но не смога бы никогда делить мужчину, которого люблю с другой…
А сейчас я понимаю, что у нас с ним просто не было выхода. Вот почему он молчал. Не врал. Но…
Он прекрасно понял меня и видимо сказать было нечего, возможно нам просто не хватило немного времени…
— Талак… — вылепливает в сознании слово…
Его кричала Амина и именно его произнес Аслан в ту ночь в отеле.
— Талак… Амина, — голос Шаха раздается в ушах, отдается болью.
Талак…
— Объявил мне “талак”…
Вспышкой подозрения игра слов, а затем я выдаю тихо.
— Объявил мне… что? Что можно произнести так жестко, непоколебимо, что женщина готова выть и убивать ту, которую считает соперницей…
Талак… — объявил мне… развод?
Жмурюсь.
Слезы текут по щекам и в груди печет. Один телефонный разговор. Если бы Аслан ответил на мой звонок, этого ужаса не произошло бы.
Только, скорее всего закулисный кукловод продумал и это, не дал мне поговорить с Шахом, не дал нам шанса на счастье, а теперь я в руках недругов Аслана…
Глава 39
Аслан Шахов
Вертолет летит над одной сплошной пустыней. А я смотрю на дюны, на песок, который струится подобно реке, или же морю, бескрайнему, ужасающему и убийственному.
В голове полный штиль. Мыслей нет, хотя, казалось бы, я сейчас должен обдумывать, вычислять, понимать, но все слишком просто. Понятно. Раскладывать не нужно.
Факт в том, что впервые за долгие годы у Аслана Шахова появилась слабость. Женщина. Которая стала для меня слишком ценной.
С Полиной с самого начала все было не так, не по плану, все пошло наперекосяк.
Она заинтриговала сначала своими колдовскими светлыми глазами и запахом, невероятным, кристально чистым. Там в отеле. Испуганная девушка с влажными после душа волосами. Ее аромат и вкус пробил сразу же какую-то брешь. Не могло от шлюхи пахнуть такой чистотой, я жрал ее стон, не понимал почему у нее пальцы такие неопытные, а потом, когда уложил на лопатки и вошел, понял, что девственница.
Насытится не мог. Нутро кричало, что что-то с девушкой не так, хотел поговорить, на утро, но моя ненасытная неопытная и горячая любовница сделала ноги, не взяла денег, исчезла…
Казалось бы. Одна ночь. Нам было хорошо. Мог забыть и уйти. Но сознание зацепилось. Захотелось еще секса именно с этой сладкой податливой малышкой, которая отвечала со всем пылом, голод только разыгрался.
Именно тогда, когда я переворачивал весь город в поисках девчонки, что-то в моей отлаженной системе пошло не так, сломалось.
Чем дольше искал и не находил, тем сильнее внутренний демон лютовал, бесился и в какой-то момент начало казаться, что хорошо, что я не нахожу девчонку сразу, по щелчку, иначе бы задрал к чертям, доведенный до ручки.
Нашел. Настиг свою желанную девочку. Причем с подачи Валида…
Если бы не Байсаров сколько ы еще я рыскал в поисках. Когда подумал, что Валид положил глаз на ту, которую уде внутренне считал своей, чуть не дал волю кулакам.
Вспомнили бы с братом прошлое, когда оба довольно часто пропадали на рингах боев без правил. Правда если для меня это было всего лишь увлечение, то Валид достиг определенных высот в свое время, до того, как ушел в мир большого бизнеса.
Должен я остался Байсарову. По одному его темному взгляду, адресованному мне, я понял, что партнер по бизнесу раскатал кто такая Полина для меня, еще до того, как я все понял для себя сам.
— Будь осторожней с ней, брат, она хорошая девочка… — сказал на прощание, всколыхнув ревность, но я предпочел не отвечать, щелкнул дверью его кабинета и рванул за ней…
Смотрел как идет по улице из своей машины и что-то у меня в груди дернулось, когда выскочил и рванул девушку на себя, развернул и заглянул в кристально чистые глаза до краев, наполненные болью и отчаянием…
Выцепил бумажку из рук и перед глазами почернело. Одна мысль, что она беременна моим ребенком окрылила, а вот понимание, что она может от него избавиться — выпустило всех демонов.
Чтобы не нагнуть и не взять на заднем сидение автомобиля — отсадил ее от себя. Дал время себе остыть. Специально держался подальше.
Но девочка опять сыграла на своей слабости, на искренности, испугалась самолета. И самое интересное, что защиту искала у меня на коленях.
Сжималась вся и ластилась.
Совсем девчонка. Чистая. Нежная. Открытая. Непривычная.
Полина оказалась другой.
Пришел к ней в комнату. Не мог больше держаться и когда увидел ее в халате, такую влажную после душа — сорвался, накинулся, обрушился на такой желанный чувственный рот и улетел от вкуса, от такого знакомого запаха, от ее остроты и нежности кожи под моими пальцами, а потом опять увидел ее глаза, наполненные отчаянием и слезами…
Сломать Полину мог по щелчку пальцев, но не захотел. Что-то внутри взбунтовалось. Чистая честная девочка. Гордость родителей, простых трудяг, хорошая дочь, прилежная студентка. Как не рыскали мои люди ни одного пятна не нашли, да и чего там искать.
Вон Валид за секунду распечатал:
— Хорошая девочка… Брат…
Откидываюсь на кожаном сидении, гул в ушах от работающих лопастей успокаивает. Не было в моей жизни ухаживаний и свиданий. Трепетного касания рук и прогулок.
Все получал по щелчку, не ценил, предпочитал платить. При чем платил не только по своим счетам, но и за чужие брал на себя ответственность, как случилось и с Аминой.
Стоит вспомнить про это, как челюсти смыкаются, желваки вздуваются, тело натягивается, как перед боем.
Брак с ней был фикцией, спасением репутации Заура и его семейки, как, впрочем, и моей семьи. Прикрыли позор женитьбой. Какая разница под кого ложилась Амина, главное, что фамилия у мужиков одинаковая.
Интересы бизнеса важнее. Раньше думал, что так называемый тесть понимает, что такое честь и мужское достоинство. Последние события показывают, что руку дающего этот падальщик хочет отцапать