Читать интересную книгу Мираж - Владимир Рынкевич

Из-за стола поднялся генерал Скоблин — «та же удаль, тот же блеск в его очах» — и речь его заставила всех умолкнуть:

   — Господа генералы и офицеры! Друзья! Для многих уже не секрет, что я, русский генерал Скоблин, и великая певица земли русской Надежда Васильевна Плевицкая давно любим друг друга. Константинопольские духовные власти дали Надежде Васильевне разрешение на развод, и мы решили обвенчаться. Посаженным отцом просим быть Александра Павловича Кутепова!

Закричали «ура!», «горько!», брошенный муж попытался ударить певицу. Кутепов закричал:

   — Конвой! Вывести капитана Левицкого и на «губу»!

5

Для мужчины женщина — не просто человеческое существо другого пола со всеми физиологическими и психологическими особенностями. Женщина — это чья-то мысль, достигшая сознания мужчины.

После праздничного обеда Воронцов позволил себе подойти на улице к Захарченко, представиться и вступить в разговор.

   — Я наблюдал за вами в этот момент, — говорил он, вспоминая эпизод со Скоблиным, — увидал у вас на лице и удивление, и женское сочувствие, но затем мне показалось, что вы не одобряете того, что произошло. Вы против развода?

   — Не в этом дело, хотя я отношусь к разводу, как виду измены, «Анна Каренина» — всё это баловство. Я думаю о другом — о страшной нашей жизни. О своей жизни. За что мне всё это? Росла без матери — мама рано умерла. Да и отец всё время был в делах. Росла, как полагается дочери помещика, будущей хозяйке. Любила своё имение, любила лошадей. К людям, которые у нас служили, вообще к крестьянам относилась с уважением. Никому никогда не сказала плохого слова. За что же они так на нас? На меня? За что громили и грабили наши имения?

   — Антихристовы слуги задурили голову русскому мужику, отравили лживой идеей: «грабь награбленное, всё твоё». Поддался мужик и так же будет страдать, как мы страдали, а то и хуже ему придётся.

   — Зачем была нужна война? С неё всё началось. Мой муж капитан умер от контузии у меня на руках. Родилась дочь, и она умерла. Я не знала, как жить, ради чего, добилась, что меня взяли в гусарский полк. Имею два Георгия. Дальше вы, вероятно, знаете: революция, бегство от своих мужиков. Вышла замуж за друга первого мужа. Он умер от ран в Крыму. Я ношу его фамилию. Работаю в столовой. Люблю смотреть, как едят мужчины.

   — Простите, Мария, но я должен вам сказать. Должен признаться в своём чувстве. Жену я оставил, уехав на Дон, к Корнилову, настоящих отношений с женщинами у меня с тех пор не было, и вот, встретив вас...

   — Остановитесь. Прошу вас со мной об этом никогда не говорить. Для меня это больше не существует.

6

Настоящая весна запылала в марте. В полном генеральском блеске Кутепов обходил лагерь, выискивая безобразия: на месте ли дежурные по линейкам, ведутся ли плановые работы, не болтаются ли пьяные офицеры, отдаётся ли честь по уставу. И ещё он стал теперь часто заходить в столовую и проверять порядок на кухне. Между горячими часами приёма пищи раздатчица Мария Захарченко помогала поварам. Всегда в белоснежной косынке, в чистейшем халате, всегда с печально-задумчивым лицом. У многих женщин теперь горе и есть о чём задумываться, но, глядя на Марию, Кутепов чувствовал, что её задумчивость не женская, что она мыслит по-мужски, что с ней можно говорить обо всём.

Обычно обменивался несколькими общими словами. Теперь спросил:

   — Если в России по-настоящему развернутся события, поедете?

   — С первым пароходом, ваше превосходительство.

   — Не называйте меня так, Мария Владиславовна.

   — Вы генерал, а я была ординарцем.

   — Называйте меня по-штатски: Александр Павлович. Если с первым пароходом, то поедем вместе.

Зашёл в учебную палатку к юнкерам. «Рота, встать, смирно! Ваше превосходительство! В 1-й юнкерской роте командирский час проводит капитан Ларионов!»

   — Здравствуйте, господа юнкера!

   — Здра-жла-ва-пресходи!

   — Вольно. Продолжайте, капитан.

   — Кто доложит о событиях в Кронштадте? Докладывайте, юнкер Башков.

   — Моряки Балтийского флота восстали против большевистской власти, арестовали коммунистов и призывают весь русский народ бороться против коммунистов и комиссаров. Но они за советскую власть.

   — Сколько моряков приняли участие в восстании и сколько кораблей? — спросил Ларионов.

   — Около 30 тысяч моряков, 2 линкора и другие корабли.

Кутепову захотелось выступить перед юнкерами.

   — Это хорошо, что вы читаете газеты и знаете, что происходит в России, — сказал он. — Но надо не просто читать, а вдумываться. Вот юнкер сказал, что моряки за советскую власть. На словах это так, а на деле совсем не так. Если люди против коммунистов и комиссаров, значит, они против советской власти, потому что коммунисты и комиссары и есть советская власть. Уничтожим их, и в России будет настоящая русская народная власть. С 1 марта Кронштадт свободен от коммунистов. Атаки большевистских войск отражаются. Будем молиться за героических моряков и за их победу. Будем молиться и за победу крестьянской армии Антонова, выступившей на защиту русского крестьянина от коммунистов, которые хотят отнять у крестьян весь хлеб и уморить их голодом. По моим данным, в войсках Антонова около 50 тысяч человек. Они составляют 2 армии и ведут настоящую войну против большевистских войск. Не напрасно мы сохранили здесь нашу русскую армию. Будем надеяться, что всем нам и вам, юнкера, выпадет счастье участвовать в освобождении родины!

Юнкера кричали «ура» и спрашивали, почему до сих пор они не выехали из Галлиполи в Кронштадт. Ларионов, проводив генерала, объявил перерыв и приказал подготовиться к следующим занятиям — строевая подготовка на берегу пролива. Там нашлось место для плаца — вытоптали камни и песок, и получилось плотно и ровно — маршируй. С песней шли по берегу: «Смело мы в бой пойдём...» Навстречу тоже военный строй — французская оккупационная пехота — сенегальцы. Патруль — человек пять.

   — Ребят, серёжи идут, — закричали юнкера, почему-то прозвавшие сенегальцев серёжами.

   — Все негры — большевики. В атаку на них!

Ларионов сам совсем недавно был юнкером и лояльно скомандовал:

   — Вольно! Разойдись!

Юнкера ринулись на патруль с криками «Ура!», «Бей большевиков!», «Да здравствует свободный Кронштадт!»

Сенегальцы не первый раз сталкивались с этим хулиганством и знали, как спасаться: бежать в море. Ларионов знал, что будет жалоба, что вызовет генерал и шутя пожурит.

Генерал вызвал после обеда, но не шутил, не журил, вообще не вспоминал о юнкерских проказах.

   — Кронштадт пал, — сказал Кутепов. — Передайте юнкерам благодарность за отличную учёбу. Объясните, что Кронштадт — это ещё не всё. Есть Антонов[50], есть Россия, которая будет бороться.

7

Двадцать дней кронштадтского восстания заставили генерала о многом подумать. Когда кронштадтцы отбивались, уже поневоле приходили мысли о судах, которые сейчас необходимы для перевозки туда армии. Взять Кронштадт, взять Петроград, и Россия наша. Хотел ехать к Врангелю — тот тоже мог что-нибудь предпринять. Теперь приходилось ехать по другому поводу: французы решили избавиться от русской армии. Начали с казаков, расположившихся на острове Лемнос. Затем распустили слух, что с 1 апреля прекращается выдача пайка. А когда Кутепов уехал, возник ещё слух: обратно из Константинополя его не выпустят.

Когда Кронштадт ещё вселял надежды, естественно, возникали мысли о своём месте в будущих событиях. Кутепов чувствовал недоброжелательное отношение Врангеля ещё с весны, когда решался вопрос, кто заменит Деникина. Конечно, ему нашептали, что Кутепов рвался к власти, и если бы сейчас снова создавалась армия, Главнокомандующий мог и не дать ему заслуженное место. Теперь хорошо, потому что всё очень плохо, и без Кутепова не будет Галлиполи, не будет армии.

Клочок российской территории, принадлежащий Белой армии, — яхта «Лукулл», на которой жил и работал Врангель. Здесь помещалось человек-50—60 команды, конвоя, штаба. Здесь Главнокомандующий принял и Кутепова.

По традиции подали самовар, водку, калачи — истинная Россия здесь!

   — Итак, Александр Павлович, с тяжёлым сердцем приходится признать, что единственной реальной антибольшевистской силой сегодня опять является наша с вами армия.

«Наша с вами», — мысленно отметил Кутепов.

   — Я знаю о тяжёлом положении в лагере, — продолжал Врангель, — и принимаю меры. Прежде всего — деньги. Основные денежные средства находятся в руках бывших послов бывшей России. Они образовали Совет послов, а при нём — Финансовый совет, куда вошли представители некоторых общественных организаций, например, Красного Креста, но, к сожалению, нас, представителей Главного армейского командования, не пригласили. Поэтому пришлось вести напряжённые переговоры с французами, и удалось договориться, что в ближайшие месяцы паек будет регулярно поступать, и наша армия, в том числе и казаки, не будет подвергаться каким-либо административным ограничениям.