Читать интересную книгу Мертвые возвращаются?.. - Тана Френч

— А ты бы предпочел, чтобы он нанес удар отверткой нашему противнику?

— Думаю, это существенно облегчило бы мне жизнь, — ответил Фрэнк весело и слегка загадочно. — Итак, где на протяжении разыгравшейся драмы находилась ваша знаменитая отвертка?

— Как где? В заднем кармане Дэниела. По крайней мере именно оттуда он вытащил ее по возвращении домой.

Фрэнк вопросительно выгнул бровь.

— Тогда ему крупно повезло, что он не напоролся на нее сам, если учесть, как вы там катались по земле. Лично я ожидал бы как минимум пары небольших ссадин.

Что тут скажешь? Фрэнк прав. Ну почему я не подумала про гаечный ключ?

— Откуда мне знать? Может, и напоролся, — ответила я, пожимая плечами. — Если тебе это интересно, когда будешь его допрашивать, поинтересуйся заодно, как там поживает его задница.

— Думаю, на сегодня хватит, — сказал Фрэнк, надевая на ручку колпачок и пряча ее в карман. После чего вальяжно откинулся на спинку дивана. — А что думаешь лично ты сама? — поинтересовался он елейным голосом.

На какой-то миг я решила, что он спрашивает меня о том, в каком направлении движутся мои мысли, вместо того чтобы выслушивать от меня всякую чушь. Вполне допускаю, что Сэм на меня зол. Но Фрэнк! Личная безопасность для него как мячик на резинке. Расследование он начал с того, что нарушил все мыслимые и немыслимые правила. Мне, например, доподлинно известно, что он боднул одного наркоторговца с такой силой, что того в срочном порядке доставили в травматологию. Вот уж никогда бы не подумала, что его могут волновать подобные вещи.

— Похоже, парня довели, — ответила я. — Раньше он старался держаться как можно дальше от людей. Он не сделал ничего плохого Саймону Марчу. Последний раз, когда он решил пошвыряться камнями, выбрал комнату, которая явно была пуста. А нынче нас с Эбби не задело камнем лишь по чистой случайности. Откуда нам знать, вдруг он целился в кого-то из нас? Теперь, похоже, он стремится делать больно людям, а не просто наносить ущерб чей-то собственности. Что все больше и больше делает его нашим подозреваемым.

— Разумеется. — поддакнул Фрэнк и небрежно закинул ногу на ногу. — Подозреваемым. То есть тем, кого мы ищем. Давай немного поразмыслим по этому поводу. Предположим, мы с Сэмми сегодня же нанесем визит в Гленскехи и заберем трех бравых местных парней. Предположим, нам удастся вытащить из них нужную информацию — которая позволит нам арестовать виновного или даже возбудить против него дело. Но что я, по-твоему, должен сказать его адвокату, районному прокурору и прессе, когда те спросят меня — а они спросят, уж будь уверена, — почему лицо его напоминает гамбургер? В данных обстоятельствах у меня нет иного выхода, кроме как объяснить, что телесные повреждения он получил от рук двух других подозреваемых и нашего тайного агента. Что, по-твоему, будет дальше?

Скажу честно, о столь далеко идущих последствиях я как-то не задумывалась.

— Думаю, ты нашел бы, что им сказать.

— Может, и нашел бы, — ответил он все тем же елейным тоном. — Но дело вовсе не в этом, как ты сама понимаешь. Если не ошибаюсь, я задал тебе совершенно иной вопрос: зачем, собственно, вы выбежали из дома? Мне почему-то кажется, что ты, как детектив, должна вычислить подозреваемого, опознать и по возможности сделать так, чтобы он находился под твоим зорким оком — до тех пор пока не получишь подкрепление. Или я чего-то недопонимаю?

— Наверное, недопонимаешь. А именно тот факт, что все не так просто…

— Поскольку твои действия дают основания предположить, — продолжал Фрэнк гнуть свою линию, как будто не слышал моих слов, — что ты задалась целью сделать из этого парня мокрое место. Что, на мой взгляд, не украшает того, кто считает себя профессионалом.

В кухне Догерти, похоже, отпустил какую-то шуточку, потому что за его репликой последовал дружный хохот — такой непринужденный и естественный, что мне почему-то стало слегка завидно.

— Ради Бога, Фрэнк, — возразила я, — если я что-то и сделала не так, то лишь с той целью, чтобы не упустить нашего подозреваемого и не разоблачить себя. Как, по-твоему, мне еще это было сделать? Или я должна была стащить с него Дэниела с Рафом, чтобы затем прочесть им лекцию о недопустимости некорректного отношения к подозреваемым, а потом при них же связаться по телефону с тобой?

— Ты не должна была сама наносить удары.

Я пожала плечами:

— Сэм сказал мне, что в последний раз, когда Лекси бросилась вдогонку за этим парнем, ею двигало желание врезать ему по яйцам с такой силой, чтобы те вылетели у него изо рта. Вот какая она была воительница. Если бы я стала ждать, пока два дюжих парня с пудовыми кулачищами встанут на мою защиту, я бы в два счета разоблачила себя. У меня не было времени учесть все возможные последствия. Главное, что требовалось. — это быстрота, чтобы не выйти из образа. И ты еще будешь утверждать, что ни разу во время полевых операций не начистил никому физиономию?

— А я и не утверждаю, — спокойно ответил Фрэнк. — И вообще, разве я хотя бы раз утверждал нечто подобное? Согласен, я принимал участие в потасовках, и не раз. Более того, чаще всего именно я выходил из них победителем — только не подумай, что я хвастаюсь. Однако в твоем случае все обстоит совсем иначе. Я ввязывался в драки, потому что на меня нападали первыми.

— Вот и наш преступник напал на нас первым.

— После того как вы намеренно спровоцировали его. Можно подумать, я не прослушал запись…

— Пойми, Фрэнк, мы его потеряли. Не вымани мы его из укрытия, он бы в два счета слинял, а потом, как говорится, ищи ветра в поле.

— Не перебивай, киска, дай мне закончить мысль. Я ввязывался в драки, потому что мне ничего другого не оставалось, ведь не я их начинал. Попробуй я увернуться, как тотчас разоблачил бы себя. Однако я с чистой совестью могу сказать, что ни разу не поддался соблазну набить кому-то морду только потому, что этот кто-то меня обидел. Во всяком случае, в рабочее время. А вот ты могла бы сказать о себе то же самое?

Ах эти широко раскрытые голубые глаза, сколько в них дружеской заинтересованности! Какое безукоризненное сочетание открытости и стального характера. Ну как тут устоять? В сознании тотчас завыла сирена — сигнал тревоги. Осторожно, девочка! Наверное, нечто подобное чувствуют перед грозой животные. Фрэнк допрашивал меня как самую обыкновенную подозреваемую. Один неверный шаг — и меня отзовут, и тогда не видать расследования как собственных ушей.

Я силой заставила себя протянуть время — смущенно пожала плечами, поерзала в кресле.

— Я бы не сказала, что это задело меня лично, — наконец выдавила я, глядя на собственные пальцы, которые нервно теребили бахрому подушки. — По крайней мере не в том смысле, на который ты намекаешь. Дело в том… послушай, Фрэнк, я знаю, ты подумал, что у меня не выдержали нервы. Что ж, я не виню тебя.

— Скажу одно, — произнес Фрэнк, откинувшись на спинку дивана и глядя на меня с непроницаемым лицом. Зато слушал он наверняка внимательно. Значит, мне еще есть на что надеяться. — Люди имеют привычку говорить. И пару раз в их разговорах всплывала операция «Весталка».

Я поморщилась.

— Легко могу себе представить. Могу даже представить себе, что конкретно было сказано. Не успела забрать со стола свои вещи, как кое-кто списал меня как неудачницу. Я отдаю себе отчет в том, какой риск, Фрэнк, ты взял на себя. Не знаю, что именно ты слышал.

— Кое-что, не важно.

— Не мне объяснять тебе, в какую кучу дерьма мы вляпались, и сейчас на свободе разгуливает тот, кому полагается как минимум пожизненное заключение. — Голос мой звучал праведным гневом, и, видит Бог, в нем не было никакого притворства. — А вот это, Фрэнк, подло. И я не допустила бы, чтобы история повторилась. Мне не хотелось, чтобы ты вдруг подумал, будто я струсила, потому что все было с точностью до наоборот. Я подумала, если смогу схватить гада…

Фрэнк соскочил с дивана как ужаленный.

— Схватить гада! Царица небесная, разве тебя за тем сюда прислали, чтобы ты кого-то хватала! Что я говорил тебе еще в самом начале? От тебя требуется лишь одно — указать мне и О'Нилу в нужном направлении, а остальное мы сделаем сами. Или я недостаточно ясно это растолковал? Может, мне следовало дать тебе письменные указания? Или как?

Не будь в соседней комнате остальных, готова поспорить: своим ревом Фрэнк снес бы с дома крышу. Потому что стоит ему рассвирепеть, как берегите уши. Я тотчас виновато съежилась, втянув голову в плечи, хотя, скажу честно, в душе возликовала. Уж если выбирать между проштрафившейся коллегой и подозреваемой, я предпочитаю первое. Перегнуть палку от желания сделать лучше, вновь доказать свою незаменимость, после того как допустил ошибку, — такие вещи Фрэнк еще мог понять, потому что подобное встречается сплошь и рядом, и это все простительные грехи.