этого вовсе не чувствовалось.
– Нет, нравится, – поспешно ответила Маргалит. – Очень красиво. Спасибо.
– Тогда в чем дело? Я причинил тебе боль? Сделал что-то не так? – Виктор смотрел на нее сверху вниз, невольно переходя на свой обычный повелительно-высокомерный тон.
– Все так, господин, – натянуто усмехнулась его собеседница. – Я просто немного устала. Разрешите мне отдохнуть?
Виктор нахмурился, недовольный переходом на столь холодный высокопарный стиль. Впрочем, ведь этого он и добивался, не так ли? Несколько секунд пристально ее разглядывал, затем отвернулся и отошел к столу, взяв телефон и выключив ноутбук.
– Ты можешь переодеться во что-нибудь более удобное и прогуляться по дому, если пожелаешь, – произнес хладнокровно. – Мне кажется, ты уже должна была запомнить расположение комнат.
– Спасибо, я запомнила. И про охрану тоже помню. И про собак, – добавила она абсолютно серьезно.
Этот очередной намек ему тоже очень не понравился, но сейчас у него не было времени и желания ввязываться в конфликт. Поговорить обо всем следовало более обстоятельно, чуть позднее, когда он уладит вопросы, связанные с ее сумасбродной сестрой.
– Что ж, – ответил в том же духе. – Тогда покину тебя. Мне нужно отъехать по делам. Как вернусь, мы поговорим.
Маргалит ничего не ответила. Просто проводила Виктора напряженным взглядом, и, стоило ему скрыться за дверью, вдруг выдохнула с невероятным облегчением и закрыла ладонями лицо, пытаясь прийти в себя после невероятного напряжения. Руки дрожали, сердце неистово трепыхалось в груди, так и норовя выпрыгнуть наружу. Ноги стали ватными.
Коробочка с великолепным подарком лежала у нее на коленях и будто жгла кожу. Она не желала к ней прикасаться. Похоже, до сих пор она еще не вполне могла оценить все лицемерие, жестокость и коварство этого человека, к которому попала в плен. Из обрывков его телефонного разговора она прекрасно расслышала о его планах на нее: «перевести дело в юрисдикцию другой страны», «Интерпол – единственный выход», «придется обвинить ее в подделке документов», «на пожизненный она уже попала» и «мне нужна информация, которой она владеет». Что ж… как ни прискорбно, а ведь он прав… Она вполне заслужила всего этого, раз уж волей-неволей ввязалась в эту историю. К сожалению, новые воспоминания обрушились вдруг, словно ушат ледяной воды на голову. Теперь ей и правда не выкрутиться… Если только не попытаться сбежать и все исправить, насколько это возможно.
Некоторое время девушка сидела в кресле в напряженной позе, схватившись за подлокотники и пытаясь принять какое-то решение. Все те же воспоминания болезненно простреливали память, как разрывные пули.
Как-то она пришла в отель, чтобы встретиться с Лали, и обнаружила, что дверь в номер приоткрыта, а замок выломан. Ноги тут же ослабли от страха, и в горле застрял ком панического ужаса, но бежать и оставлять сестру без помощи она вовсе не собиралась. Каждая минута могла быть на счету.
С некоторых пор Маргалит всегда носила в сумочке газовый баллончик, а сейчас, бесшумной тенью скользнув в большой холл номера, еще прихватила с полки маленькую, но увесистую хрустальную вазочку с зазубринами по краю. В том, что она смогла бы пустить это в ход, даже не сомневалась, потому что прекрасно знала, что бывает, если ты за себя не постоишь.
Ступив на гладкие плитки прихожей, осторожно сняла туфельки на шпильках и на цыпочках направилась вглубь огромного люкса. Где-то там, в дальних комнатах, были слышны шум и голоса. Мужской и женский. И разговор явно шел на английском на повышенных. Когда от них ее отделяла одна лишь приоткрытая дверь, остановилась и прислушалась, пытаясь понять, требуется ли ее вмешательство или нет. Не узнав мужской голос, сделала несколько шагов к спальне, чтобы быть наготове, и осторожно заглянула.
Какой-то молодой мужчина, загорелый, черноволосый, высокий и статный, стоял в метре от Лали, нависая над ней глыбой из мускулов. Их рельефные выступы хорошо можно было рассмотреть под тонкой облегающей футболкой, как и стройность ног и бедер в классических голубых джинсах. Серый пиджак валялся на постели. Курчавые черные, как смоль, волосы были стильно уложены гелем. На запястье сверкали часы и какая-то россыпь браслетов, а еще по рукам тянулись черные узоры татуировок.
Маргалит могла видеть его только со спины, а вот лицо сестры она прекрасно могла рассмотреть и отсюда. На нем отражался страх. Первым порывом было рвануть туда и огреть его вазой по голове, но мужчина заговорил, и Маргалит осталась стоять и слушать, словно ноги приросли к полу.
– Ты что, совсем дура, если не понимаешь, о каких деньгах и возможностях идет речь?! – рычал разъяренный мужчина ей в лицо. – У тебя у самой финансовые проблемы! Ты разве не хочешь быть в доле и их решить?!
– Может, и хочу, но кто сказал, что Виктор добровольно выдаст мне то, что нужно! – истерично взвизгнула Лали, сжав руки в кулаки и пытаясь наступать. Только ей в лицо тут же был нравоучительно направлен указательный палец.
– Я тебе уже объяснял сто раз! Сделаешь все в точности, как я скажу, его согласие и не потребуется! – рык мужчины стал еще более нетерпеливым и угрожающим. – Тебе нужно будет просто усыпить его бдительность, взять из сейфа документы, описывающие технологию производства его препаратов, и принести их мне!
– Поверить не могу, что ты готов так рисковать мной и положить меня под другого мужчину! – Лали ошарашенно расширила глаза и растерянно покачала головой.
– Слушай, детка, не строй из себя недотрогу! – цинично скривился мужчина. – Ты та еще похотливая сучка и зубастая хищница, – зашипел он зло и восхищенно одновременно, все сокращая расстояние между ними. – Сама же вокруг него задницей крутила. Ради него пришла в этот клуб извращенцев. Думаешь, я дурак? – рявкнул он наконец, сопроводив этот грубый окрик ударом кулака в стену рядом с лицом девушки. Та вскрикнула, но все же быстро взяла себя в руки, видимо уже привыкнув к подобной манере общения.
– Я не собиралась заключать контракт! Хотела только его позлить! – запищала она в ответ, пытаясь толкнуть его в грудь.
– Вот и позлишь, если возьмешь у него то, что мне нужно! – проревел он, не отступая ни на миллиметр.
– Каким образом, если он лишит меня памяти?! – зашептала она срывающимся голосом.
– Это не навсегда, – чуть смягчился этот отморозок, упираясь одной рукой в стену, а другой перебирая пальцами прекрасные черные локоны Лали. – Пройдет время – ты постепенно все вспомнишь… – Его грубый голос теперь не рычал, а возбужденно хрипел горячим полушепотом. – Зато так он ничего не будет подозревать. Охмуришь его, как ты умеешь. Разве не видишь, как он