какой-нибудь фрэш со льдом, – лениво сделал заказ и бросил взгляд на лежащую рядом девушку. Она тихонько нащупала рядом шелковую простыню и потянула ее на себя, закутавшись до груди и поворачиваясь к нему спиной. – Иди-ка сюда, – поймал ее за талию, крепко прижимая ее к себе. – Что случилось?
– Ничего… Я просто… Кажется, я запуталась…
Едва слышно хмыкнул, целуя ее во влажный висок.
– Думаешь, это важно? Я давно уже не парюсь из-за таких мелочей, Маргалит. И, если хочешь знать, потеря памяти прекрасно прочищает мозги на этот счет. Ты оставляешь груз прошлых проблем позади и ведешь себя более естественно, смотришь на все по-новому, видишь новый путь и новые возможности. Иногда прошлое – тяжелый и очень скучный сон, после которого обязательно нужно проснуться. Хотя бы на какое-то время.
– С кем ты был, когда согласился лишить себя памяти? – спросила она после некоторого молчания.
– Я не заключал ни с кем контрактов, если ты об этом. За мной присматривали друзья. Один из них был психиатром, а вторая была его внучкой, студенткой-медиком, изучающей психиатрию. Провел в их частной клинике около двух месяцев. Устроил себе отпуск, так сказать…
– Звучит не очень…
– Возможно, так и было в начале. Но потом я оценил полученный эффект и…
– И?
– Неважно.
В комнату постучали и вошли. Горничная вкатила в комнату тележку с напитками, разлила из кувшина по бокалам позвякивающий льдом ярко-коралловый напиток и оставила все у постели со стороны Виктора. Когда она ушла, мужчина повернулся, взял один бокал и подал Маргалит, перекинув руку через ее плечо.
– Мне нужно в душ, – едва заметно дернула плечом она, отказываясь от угощения.
– Что ж, ты уже знаешь, где это.
Он не стал ее удерживать, когда девушка, плотно завернувшись в простыню, босиком прошествовала в ванную, высоко задрав подбородок и расправив плечи, словно египетская царица Нефертити. Проводил ее задумчивым и внимательным взглядом, чувствуя, что с ней определенно что-то происходит. Скорее всего, он не ошибся бы, если бы предположил, что это воспоминания. И ему следовало бы сделать ей очередной укол, чтобы они не обрушились на нее так стремительно, что она не смогла бы с этим справиться. Только вот обстоятельства требовали совершенно другого.
На тумбочке вновь зазвонил мобильный, и он поморщился, но все же потянулся за телефоном. Лениво взглянув на входящий звонок, вдруг нахмурился и сел на постели. На экране высвечивалось имя Лали Орбелиани, а также одна из ее чарующих откровенных фоток практически в полном неглиже. Пухлые чуть заветрившиеся губки соблазнительно приоткрыты, красивые золотистые глазки чуть прищурены и смотрят провокационно и искушенно. Напряженные соски выступают из-под полупрозрачной ткани какой-то накинутой на плечо и грудь сеточки.
Мда… Как только он сразу не заметил этого разительного контраста? Маленькая запуганная серьезная девчонка, привыкшая по любому поводу выпускать коготки из страха и привычки быть обиженной. И нахальная самовлюбленная избалованная девица, привыкшая повелевать, использовать и выбрасывать за ненадобностью. Телефон Лали был недоступен с тех самых пор, как в его плен попала ее сестричка. Он пробовал с ней связаться, когда начал что-то подозревать, но все оказалось бесполезным.
Принял звонок, совершенно не представляя, что может сейчас услышать.
– Да?
– Приве-е-ет… – с придыханием раздалось в трубке. – Даже не думала, что решусь тебе позвонить после всего… Я о-о-очень перед тобой виновата… Но… мне теперь та-а-ак плохо, Вить… Ты не представляешь… Ты ведь вытащишь меня из этой задницы, пра-а-авда? Мне больше не к кому обратиться… – В трубке хлюпнуло. Похоже, девушка плакала.
Глава 16
По плавающей неестественной интонации и заплетающемуся языку Виктор сразу понял, что она пьяна.
– Где ты? – перешел тут же к сути, совершенно не интересуясь ни ее состоянием, ни ее проблемами.
– Если я скажу тебе… т-ты ведь ником-у-у не расска-а-ажешь?!.. П-понимаешь, мне пришлось уехать о-о-очень далеко, потому что… – В трубке вновь раздалось жалкое пьяное всхлипывание. – Потому что мне угрожали. Я должна была с-скрыться… Но у меня здесь ужа-а-асные проблемы… Я в полной ж-жопе, понимаешь…
Какое-то время молчал, переваривая услышанное. От ее пьяных интонаций, которым она пыталась придать оттенок слащавости, откровенно тошнило. К тому же, кажется, картина начала вырисовываться. Может, и не было тут никакого особого заговора? Всего лишь очередная ее мерзкая и безответственная выходка?
– Если честно, мне плевать, что с тобой произошло, – проговорил сухо. – Нужна помощь, сообщи кратко суть происходящего и адрес. Я подумаю, что смогу для тебя сделать. Но ничего не могу обещать.
– Ви-и-иктор… Ну заче-е-ем ты так?!.. Мне та-а-ак хрено-о-ово… – запищала, срывая голос до хрипоты. – Я… я в полиции… М-меня арестовали з-за… я не знаю за что! Я просто веселилась… и не делала н-ничего плохого! Ну выпила немного и все. А теперь я в к-камере, и они не могут разобраться с моими д-документами. Говорят, они под-под-дельные… Я не понима-а-аю, что происхо-о-одит!
В трубке послышались откровенные рыдания.
Виктор провел ладонью по лицу, затем глубоко вздохнул.
– Лали, документы действительно поддельные? – поинтересовался без малейшего энтузиазма, уже чуя, что ему, черт возьми, придется разбираться с куевой тучей проблем, если он в это ввяжется.
– Я же с-сказала, что м-меня преследовали… Мне нужно было скры-ы-ыться.
– Значит, документы поддельные, – констатировал он, уже не рассчитывая, что она способна дать вразумительный прямой ответ. – Теперь скажи, где ты.
– Я н-на С-с-самуе, – дрожащим голосом выдавила из себя и хлюпнула носом.
– Где, твою мать?!
– Н-не ругайся… М-мне и так хрено-о-ово!
Некоторое время мужчина просто пытался осмыслить сказанное вместе с масштабом катастрофы, в которую в очередной раз влипла эта сумасшедшая. Самуй. Таиланд. Вообще не то место, где стоило иметь серьезные проблемы с полицией. Внутри начала закипать ярость, но он все же попытался мыслить здраво и холодно.
– А теперь постарайся напрячь мозги и вспомнить, за что тебя загребли. Что ты делала в этот момент. Что пила, ела, нюхала, курила, с кем была рядом.
– Ну-у… Я чуть-чуть в-выпила в баре… и может… может, еще приняла что-то… я не п-помню! Там все были под кайфом!
Захотелось выругаться последними словами, когда попытался себе представить, что ей теперь грозит, но вместо этого на полминуты просто зажал ладонью рот, пытаясь прикинуть, что с этим вообще можно сделать.
– Лали… Ты звонила своему адвокату? – требовательно рыкнул наконец.
– Я н-не могу-у! Не бу-уду звонить этому старому козл-у-у! Он всегда против меня! Нич-ч-чего не понимает в з-законах! Только нра-нравоучения читает, закатывает глаза и пыхтит! Пошел он в ж-жопу! К тому же у меня был