Серый Лис набросился на еду. Знаменитый метаморфический жор — после каждого превращения организм требует массу энергии. Закончив трапезу, Кнутсен похлопал себя по голым бокам и, по-прежнему не произнеся ни слова, отправился на место боя. Там он подобрал свою форму и вернулся к грузовику одетым.
— Ты почему здесь? — наконец заговорил Кнутсен. — Я был о тебе лучшего мнения.
По загривку Платона пробежал холодок: «Неужто я влип?»
— Отныне мы — напарники, — Рассольников постарался говорить как можно уверенней. — Нам одинаково противопоказана встреча с Карантином, и мы уберемся отсюда на моем корабле.
— Это что-то новенькое, — усмехнулся спецагент.
На самом деле ему было не до веселья. По дороге Серый Лис уже давно размышлял о превратностях судьбы и о том, что ему совсем не хочется убивать непутевого археолога. Но и оставлять в живых опасного свидетеля нельзя. Это ПРОТИВ ПРАВИЛ и против здравого смысла. И вот новый поворот: гробокопатель пытается обработать Кнутсена.
— Ты заболел изменкой, да еще в особо тяжелой форме, и потому стал опасен для общества, — продолжал археолог. — На любой планете тебя немедленно посадят под замок.
Грузовик мчался по степи. Серый Лис машинально крутил баранку. Он слышал и не слышал Платона. Спецагент до сих пор не воспринимал свою болезнь всерьез, и потому все усилия Платона были впустую.
«Как заткнуть рот человеку, у которого отбираешь всю его драгоценную, с риском для жизни завоеванную добычу? — думал спецагент. — Хай ведь поднимет на всю галактику. Дать ему КОМАНДНЫЙ посыл, приказав забыть события последних месяцев? Но появятся заказчики и напомнят про должок. И что он им ответит? Извините, амнезия замучила? А миллионы-то потрачены. Уж лучше самому прикончить беднягу — быстро и безболезненно, чтоб его потом не пытали, стремясь узнать, куда он дел бочайские „игрушки“. Или усыпить и сбросить на какую-нибудь необитаемую планету? Оставлю ему оружие, кой-какой инструмент и паек на первое время. Авось выживет: археолог все-таки— не бухгалтер…»
— Отныне у тебя нет будущего в разведке. В любой момент ты можешь ПРЕВРАТИТЬСЯ и провалить операцию. Напротив, ты становишься опасен для фирмы: все твои знания, умения, пароли, коды, явки остаются при тебе, а уверенности, что они умрут вместе с тобой, больше нет, — продолжал Рассольников. — ТЫ СТАЛ УЯЗВИМ. Вот вернешься на Аламагордо — и что? Сначала тебя примут с распростертыми объятиями, но, как только заберут «игрушки», тебя тотчас отправят «полечиться». Пожизненное заключение во внутренней тюрьме Здравдепа. Уж ты-то знаешь, что это такое…
Внезапно Кнутсена пронзило: «Все так и будет. Точь-в-точь. Глупо прятаться от правды и рассчитывать на авось. Изменку надолго не скроешь. Что же делать, черт дери?!» Спецагент помрачнел и вцепился в руль «мерседеса» как утопающий — в спасательный круг, но спасения не было.
— Чтобы свалить отсюда по-тихому и начать новую жизнь, нужно много денег, — проникновенно сказал археолог. — Если ты станешь моим партнером, я отдам тебе половину гонорара, который мне заплатят пузанчики.
Произнес — и самому стало душно. Так легко Платон еще никогда не расставался с миллионами. Серый Лис повернул голову и внимательно посмотрел на Рассольникова.
— Ну что, по рукам? — археолог протянул спецагенту ладонь.
Тот молча шлепнул по ней в знак согласия и устремил взгляд вперед. Платон помалкивал.
ГЛАВА 25
ЗМЕИНОЕ ГНЕЗДО
«Как часто мы мешаем друг дружке — ив результате проигрывают все до одного. Высокое искусство — столкнуть лбами своих противников и выйти победителем из безнадежной ситуации. Завидую подобным умельцам; впрочем, этому мастерству учат в любой спецшколе галактики, да только не всем учение идет впрок».
Документ 25 (из Путевого дневника)
Когда до Сияющего-В-Кущах осталось километров сто, Серый Лис затормозил, застопорил движок и вылез из кабины.
— Ты чего? — встревожился Платон.
Спецагент не ответил. Он нервно расхаживал перед пыльным бампером. Археолог тоже выбрался из машины на искрошенный гусеницами асфальт. Это было имперское шоссе, одна из лучших дорог Бочасты.
— Нас ждут, — наконец сообщил Кнутсен. — Все агенты остались в городе, несмотря на войну. И теперь…— Он не договорил, ибо не знал, что сказать.
— Если нам не прорваться в столицу, вызови корабль прямо сюда, — неуверенно предложил Платон.
Ему вовсе не улыбалось садиться на чужой корабль и лететь домой под конвоем. Хоть все экспедиционное имущество у него и отобрали проклятые партизаны, в Сияющем у Платона оставалась часть багажа. И самая его важная часть — «яйцо» биомеха в отличном состоянии. Посмертное дитя гиперпрыгуна, разумного корабля по имени «Оболтус», на котором Рассольников и ходячий муравейник Непейвода летали на Тиугальбу в поисках «золотого горшка». «Оболтус» погиб, оставив после себя полный набор прекрасных, неоднократно проверенных в деле механогенов… Рассказывать о своем единственном козыре археолог, понятное дело, не спешил.
— Будь такая возможность, я бы улетел прямо от партизанского бункера, а не тащился на этом рыдване, — пробормотал спецагент. — Бочаста еще на подлете сожрет корабль со всеми потрохами. Техника чужаков может уцелеть только в городской черте.
— А отчего Мамбуту не тронул Сияющий-В-Кущах?
— Спроси что полегче. Ты же — спец по всей этой дряни. Вот и думай!
— Я — археолог, а не физик, — буркнул в ответ Платон.
— Нас засекут, едва мы попадем в зону действия кибермух, — с уверенностью заявил Кнутсен. — У меня кое-какое добро осталось в пригороде, но туда еще надо добраться…
— Скажи: а их много, этих шпионов-дожидалыциков? Они очень сильны?
— Хватит, чтобы нас обоих разложить на кварки.
— Если они с разных планет, то наверняка враждуют друг с другом. И делиться артефактами не станут, — раздумчиво произнес археолог. — Надо, чтобы они все до одного узнали о нашем появлении. И о том, что мы везем клад Моргенахта.
Серый Лис хмыкнул, почесал за ухом и продолжил его мысль:
— Чтоб никто не остался равнодушным.
— Именно…
И спецагент их всех оповестил. Прямо из кабины грузовика он послал Киндерглассу тахиограмму, закодированную шифром средней паршивости: «Забрал все лучшие игрушки. Жду глиссер на космодроме». Если взять «детский» шифр, никто не поверит. Если самый лучший — никто не расколет.
— Что дальше? — осведомился Рассольников. — Будем ждать здесь?
— Слишком подозрительно. Не спеша двинемся к Сияющему. Дураку должно быть ясно: мы боимся нападения. Хотя мы и готовы к бою, силы наши невелики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});