Три джипа с охраной Первого Жреца нагнали грузовик на исходе третьего дня. Благодаря командному блоку Серый Лис заранее обнаружил погоню и получил трехминутную фору. Он спрятал «мерседес» за холмом и, поднявшись на вершину, занял выгодную позицию для стрельбы.
Первым же выстрелом из подствольника Кнутсен испарил две машины со всей начинкой — капсула с вырожденным пространством разорвалась под колесами головного джипа. Третья машина чудом успела затормозить, бочайцы высыпали из кабины и залегли.
Открыв шквальный огонь из бластеров и автоматов, партизаны попытались взять Кнутсена в кольцо. Тремя выстрелами из подствольника спецагент мог бы испарить их всех, но жалко было драгоценных капсул, да и он оказался не прочь поиграть в войну.
Платону надоела роль статиста, и он нарушил строгий запрет спецагента — вылез из кабины и, прихватив трофейный АКМ, перебежками-перекатами двинул по широкой дуге вправо, чтобы зайти к нападающим с фланга. Хотел помочь Серому Лису. У него и в мыслях не было дождаться, когда тот перебьет бочай-цев, и выстрелить ему в спину. Партизаны тем временем слаженно отрабатывали вековой тактический прием: попеременно двигались вперед, прикрывая друг друга плотным огнем.
В снайперский прицел Кнутсен поймал их командира и снял, едва тот поднял голову, чтобы сделать очередной бросок. «Один!» Серый Лис откатился в сторону. Блеснула лазерная вспышка, и тонкий луч пополз, выжигая сухой травянистый склон, — от подножия к вершине холма. Партизан пытался нащупать спецагента.
Та-да-да-да! — заголосил справа «Калашников». И луч оборвался, не дотянувшись до Кнутсена метра полтора.
«Что за черт?!» — опешил Серый Лис, но времени на размышления не было. Рассольников палил в белый свет как в копеечку, но свое дело сделал: нападавшие снова залегли и на несколько секунд отвлеклись от спецагента. Стрелки перенесли огонь влево, отвечая археологу.
Р-раз! Два! — Кнутсен выстрелил по замершим в сухой траве бочайцам в камуфляже. Призовая стрельба: три выстрела — три трупа. Двое уцелевших больше не думали об атаке и священных кусочках Мамбуту. Огрызаясь, они стали отползать к застывшему позади джипу. Это была их ошибка: машина — слишком хорошая мишень.
Голова в шлеме цвета хаки на мгновение поднялась над травой. Бластер выплюнул луч. «Четвертый», — подсчитал спецагент. И тут АКМ Платона смолк. «Патроны извел или попали в дурачка?», — с тревогой подумал Серый Лис и в очередной раз сменил повицию. Теперь он лежал в густых зарослях лопухополыни.
Что-то не видать последнего бочайца. Спецагент глянул на поисковый экранчик командного блока. Тепло-визор показывал одно большое желтое пятно: лазерные лучи подожгли пересохшую траву, и между джипом и Кнутсеном возник пожар. Ветерок погнал облако дыма Серому Лису в лицо — пришлось и вовсе уйти с холма.
Автомат Рассольникова заговорил снова. На сей раз его очередь дырявила пятнистый джип. Одна из пуль попала в бензобак, и тот рванул, на мгновение озарив тусклую степь. Бочаец что-то крикнул и начал подниматься из травы. У него были подняты руки. В одной он держал светлый носовой платок. Археолог прекратил огонь.
— Не стреляй! Я сдаюсь! — разобрал крики партизана Кнутсен.
Серый Лис был уже в другом месте — смотрел на бочайца со спины. Их разделяло метров пятнадцать.
Бочаец не знал, где его враг, и впустую вертел головой. «Бери его хоть голыми руками, но я в такие игры не играю, — решил Кнутсен. — Стоит расслабиться — и нет тебя».
Из дымовой завесы возникла фигура Платона. Вскинув «Калашников» на плечо, он шел в полный рост и явно намеревался подойти к пленному. «Сдохнешь, дурашка!» — пронеслось в голове Кнутсена,
— Стой!!! — закричал он, выдав себя с потрохами.
Партизан моментально развернулся и резко махнул свободной рукой. Спецагент кинулся на землю. В следующий миг брошенный бочайцем серебряный шарик лопнул, и над Кнутсеном пролетела горсть мелких осколков. А затем Рассольников выстрелил.
— Готов, — бодро сообщил он, добравшись до партизана.
Серый Лис вскочил на ноги и тоже подбежал к лежащему на земле бочайцу. Пуля пробила ему голову.
— Ты чудом жив! — закричал Кнутсен, увидев довольное лицо Платона. Даже его терпению есть предел. — Я тебе что приказал?!
А через мгновение спецагент уже вился кольцами на тра»е. Кнутсен превратился в танцующего удава. Слава богу — не пятью минутами раньше.
Платон наверняка был бы сожран, но он не застыл в столбняке, а со всех ног понесся к грузовику. Рассольников успел вскочить в кабину и захлопнуть дверцу, прежде чем удав добрался до «мерседеса». Теперь надо было ждать, когда закончится приступ изменки. «Как же я буду ехать дальше? — думал археолог, глядя, как здоровенная голодная змеюка, разевая пасть, пляшет на хвосте. Удав исходил слюной, но добраться до Рассольникова не мог. — В любую минуту Кнутсен может снова превратиться, и уж тогда сытный обед ему гарантирован. Даже если бог милует, что ждет меня в Сияющем? Карантинный изолятор, в котором сгниешь заживо, либо — в лучшем случае — нищета, потеря дома и земного гражданства.
Надо решаться. Самое время обеспечить себе будущее. Бластер под рукой. Располовинить гадину, избавиться от опасного попутчика — чего проще? Очень легко и вполне логично — да только как потом жить? Надо рвать когти: включить катализ и выжать педаль «газа». Уж кто-кто, а спецагент не пропадет в степи, да еще с оружием».
Однако рука не поднималась нажать кнопку. Археолог трогал кончиком пальца заветный кругляш из черного пластика, поглаживал его, даже царапнул ногтем. Не нажималось… Танцующий удав наконец плюнул на грузовик и пополз охотиться в степь.
«Если трезво рассудить: первое же нападение — и я покойник. В одиночку у меня мало шансов добраться до „яйца“, — думал Рассольников, оставив в покое злосчастную кнопку. Теперь он покусывал костяшки пальцев. — Значит, мне нужен чертов Кнутсен — но только ручной. Отличная идея. Которую засушить — и в рамку, под стекло…»
Но вот в голове археолога родилась дельная мысль. «Была не была!» Он откинулся на спинку сиденья и, чтобы не терять времени зря, стал подкрепляться. И когда Серый Лис вновь принял человеческий облик и вернулся за холм, то с удивлением обнаружил, что грузовик стоит на прежнем месте, а Платон Рассольников с задумчивым видом грызет сушеные курагофиники.
— С голодухи, небось, подыхаешь, — сочувственно произнес тот, оглядев перепачканного пылью голого Кнутсена. Судя по его впалому животу, с добычей спецагенту не повезло.
Серый Лис залез в кабину «мерседеса».
— На, пожуй. — Археолог протянул спецагенту холщовый мешок с сухофруктами. А еще в кабине был завернутый в тряпочку кусок бастурмы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});