Путь через лик темных вод… Чувство было жутковатое — из-за всего, что это место для меня значило, из-за той струны, что была тронута во мне, когда я его благоустраивал. Здесь отсутствовало чувство мирного ухода, как в Долине Теней. Это был скорее обух мясника в конце загона. Я ненавидел его и боялся. Я знал, что у меня не хватит духу повторить его еще раз. Это было одно из тех творений, что случаются раз в жизни, и лучше бы они не случались. Этот путь через черное озеро означал для меня столкновение с чем-то, чего я сам не понимал и не принимал. Я плавал себе по Токийскому заливу — и вдруг передо мной ответ на все вопросы: нависает над головой туча, куча остатков всего, что тонет и не возвращается на берег, мусорный контейнер для всего, что осталось от прошлого, которое не вернешь, место, символизирующее бесплодность всех изменений, плохих и хороших, камень, дробящий ценности, вот он, дает нам знать о бесполезности жизни вообще, которая в один день должна быть окончена. У меня под ногами плескалась теплая вода, но я дрожал в ознобе и сбился с ритма. Грин Грин коснулся моего плеча, и мы снова начали грести в лад.
— Зачем ты создал его, если так ненавидишь? — спросил он меня.
— Мне хорошо платили, — ответил я. — Бери влево. Активнее. Пойдем через черный ход.
Наш курс изменился, и мы начали забирать к западу. Я греб потише, он усилил работу веслом.
— Черный ход? — удивился он.
— Да, — буркнул я и не стал вдаваться в подробности.
Когда мы приблизились к острову, я прекратил всякие раздумья и стал механическим устройством, как и всегда делаю, если думать приходится сразу слишком о многом. Я греб, и мы скользили сквозь ночь, и скоро среди темноты справа по борту выросла громада острова. Его таинственные огни мерцали во тьме. Впереди на вершине конуса вулкана горел огонь, его свет пересек наш путь, бросая слабый красный отсвет на прибрежные скалы.
Мы обогнули остров и начали подплывать к нему с севера. Несмотря на темноту, я словно видел весь северный склон, как днем. На карте памяти отпечатались все его шрамы и зубцы, на кончиках пальцев я ощущал шероховатость его камней.
Мы очень осторожно подплыли ближе, и я тронул черную скалу веслом. Мы держались под стеной, пока я смотрел вверх, после чего тихо прошептал:
— На восток.
Несколько сотен ярдов — и мы оказались у места, где был упрятан мой «ход». Внутри скалы шла расщелина-труба сорока футов, где, упираясь спиной и ногами, можно было взобраться на узкий уступ, откуда, пройдя по узкому карнизу в шестьдесят футов, добраться до «лестницы» из скоб, ведущей наверх.
Я объяснил все это Грин Грину, и он занялся плотом, а я отправился наверх. Затем полез и он, без жалоб, хотя его плечо наверняка сильно болело.
Когда я добрался до верхушки трубы, то взглянул вниз, но плот различить уже не смог. Я сообщил об этом Грин Грину, и он облегченно вздохнул. Я подождал, пока он взберется наверх, и помог ему выкарабкаться из расщелины. После этого мы двинулись вдоль выступа в восточном направлении.
На это ушло примерно пятнадцать минут, и снова перед нами лежал путь наверх. Первым опять пошел я, объяснив, что взбираться предстоит пятьсот футов, пока не достигнем следующего выступа. Пейанец вздохнул еще раз и последовал за мной. Скоро руки у меня начало саднить, и, когда мы выбрались на выступ, я улегся плашмя, закурив сигарету. Через десять минут мы двинулись дальше. К полуночи, без несчастных случаев, мы выбрались на верхушку берегового склона.
Мы шли еще минут десять, а потом увидели его.
Он бродил с потусторонним видом. Несомненно, он был накачан наркотиками по самые уши. А может, и нет. Трудно сказать наверняка.
В общем, я подошел к нему, взял за плечо, встал перед ним и поинтересовался:
— Коткор, как поживаешь?
Он взглянул на меня из-под тяжелых век. Весил он приблизительно триста пятьдесят фунтов, был одет в белое (идея Грин Грина, надо понимать), глаза имел голубые, светлую кожу и тихий голос. Он слегка шепелявил, отвечая мне:
— Я думаю, что у меня все данные.
— Отлично. Ты знаешь, я пришел сюда, чтобы встретиться в своего рода поединке вот с этим человеком — Грин Грином. Но совсем недавно мы стали союзниками против моего бывшего сотрудника — Майка Шендона.
— Одну минуту, — промямлил он. — Да,— заявил он чуть погодя. — Ты проигрываешь.
— Как это понимать?
— Шендон убивает тебя через три часа и десять минут.
— Нет. Он не сможет.
— Если не убьет, то потому, что его уничтожишь ты. Тогда мистер Грин прикончит тебя через пять часов и двадцать минут.
— Почему ты в этом уверен?
— Грин — это мироформист, сработавший Коррлин? — Да.
— Тогда он тебя убьет.
— Как?
— Вероятно, с помощью тупого оружия. Если тебе удастся этого избежать, то, возможно, ты покончишь с ним своими руками. Ты всегда оказывался сильнее, чем выглядел. Это обманывало людей. Но полагаю, что на этот раз это тебе не поможет.
— Спасибо. Тебе не мешает выспаться.
— …Если только вы оба не имеете тайного оружия, — продолжал он. — А это возможно.
— Где сейчас Шендон?
— В шале.
— Мне нужна его жизнь. Как до него добраться?
— В тебе присутствует определенный динамический фактор. Какая-то способность, которую я не могу оценить полностью.
— Понимаю.
— Не используй ее.
— Почему?
— У него она тоже есть.
— Это я тоже знаю.
— Если ты сможешь его убить вообще, то без ее помощи.
— Ладно.
— Ты мне не доверяешь?
— Я никому не доверяю.
— Помнишь тот вечер, когда ты принял меня на работу?
— Смутно.
— Это был лучший ужин в моей жизни. Свиные отбивные. Причем сколько угодно.
— Теперь припоминаю.
— Ты мне тогда рассказывал о Шимбо. Если пробудишь его, то Шендон пробудит другого. Слишком много перемен и фатальный конец.
— Может, Шендон с тобой договорился?
— Нет. Я просто оцениваю вероятности.
— Может ли Яри Всемогущий сотворить камень, который не сможет поднять? — вмешался в разговор Грин Грин.
— Нет, — коротко ответил Коткор.
— Почему нет?
— Он не станет его сотворять.
— Это не ответ.
— Ответ. Подумай. Ты бы стал?
— Я ему не верю, — проронил Грин Грин. — Когда я его воспроизвел, он был вполне нормальный. Вероятно, его подкупил Шендон.
— Нет, — возразил Коткор. — Я пытаюсь вам помочь.
— Тем, что предрекаешь Сандау гибель?
— Но он погибнет.
Грин Грин поднял руку — и неожиданно в ней очутился мой пистолет. Видимо, он телепортировал его из кобуры у меня на поясе таким же путем, каким получил Ленты. Он дважды выстрелил и вернул пистолет назад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});