не было. Даже маленькую елочку не купила, в надежде, что мы отпразднуем Рождество вместе с Тайлером. С мужчиной, который стал за короткое время мне очень дорог. Вот и Рождество.
Если бы я знала, что минувший день завершится именно так, то не летела бы, как бабочка на огонь. Не пыталась бы выяснить отношения с мужчиной. С любимым мужчиной. Его нужно забыть. Раз и навсегда выкинуть из головы, чтобы больше не мешал моему счастливому существованию.
Только на деле выходит иначе.
Его скульптурное лицо с выделенными скулами, как у моделей, лазурный взгляд, похожий на засасывающую бездну, налитые, четко очерченные губы, даже низкий хриплый голос то и дело врываются в сознание. Прикосновения широких ладоней, ласковый шепот в порыве страсти, движения внутри меня, когда наши тела слиты воедино.
Черт возьми! Я никогда не смогу забыть этого мужчину, этого лживого проклятого мудака, который заразил меня собой. Который влюбил в себя.
Зачем, Тай? Почему ты встретился на моем пути? Почему в ту ночь возле больницы ты обратил на меня внимание? Почему возле кафе обеспокоился состоянием здоровья? Почему подсел в клубе, а затем поцеловал меня? К чему все это, если ты не планировал ничего большего, чем просто секс?
В ту роковую ночь я доверилась тебе. Доверила свои чувства, свою боль, а ты раздавил ее своими дорогими ботинками, втоптал в асфальт мое сердце, которое я преподнесла тебе на блюдечке. На, пользуйся. Оно стучит только для тебя.
Стучало… Сейчас я не ощущаю ни единого стука…
Еще и Джек свалился на голову. Довел себя до состояния овоща из-за какой-то слабости. Из-за меня…
Знаете, как-то странно осознавать, что именно я оказалась виновата в его зависимости. Он не говорил об этом, даже не упрекнул. Потому что не в чем. Сам виноват. Если бы не запретный порошок, то мы могли быть счастливы. Та ночь в клубе оказалась бы обычным кошмаром, а наша влюбленность переросла бы в настоящую любовь. Я бы не убивалась по другому мужчине, а Джек не лежал бы в больнице после передозировки.
Признаюсь, мне стыдно за вчерашний разговор, за то, что в свое время проигнорировала Монику. Возможно, Джек действительно нуждался в моей помощи, но в глубине души я знала, что эта поддержка никак не связана с моими намерениями помочь.
Он захочет вернуть наши отношения, нашу симпатию и то волшебство первой влюбленности. Только я хочу другого. Страсти. Похоти. Безбашенной любви. Той, которая поглотит с головой и заставит потерять связь с реальной жизнью. Которая сносит все на своем пути.
И это чувство я испытала только с одним человеком…
Готова ли я наладить отношения с бывшим парнем? О, нет. Даже пробовать не буду. У Джека есть преданная Моника, которая в состоянии вытащить из любой передряги. Любовь? Вряд ли. Я больше в нее не верю. Любви не существует. Это всего лишь химическая реакция, которая со временем гаснет, если ее не подпитывать катализаторами.
От размышлений отвлекает сигнал входящего сообщения. От Тайлера. Ловлю себя на мысли, что мне страшно нажать на кнопку «открыть» и прочитать приговор, который он вынес. Боюсь конца. Но он неизбежен.
«Я улетел в командировку в США. Прощай. Тайлер»
Вот и поставлена точка. Вот и сожглись потаенные надежды в адском пламени. Теперь точно конец. Финал.
Меня накрывает колпаком, отделяющим бренное тело от окружающего мира. Я больше не сижу на своей кровати в лондонской общаге, не существую на планете Земля. Испарилась, исчезла. Стала прозрачной, как воздух, от осознания, что теперь мы больше не вместе. Даже Джек не вызывает столько отчаяния и боли, сколько одно сообщение от любимого.
Прощальное сообщение…
Я плачу? Не знаю. Не чувствую ни слез, ни всхлипов. Ничего. Тянущая боль в груди разъедает. Нет! Это не так! Я не плачу, не страдаю по предавшему мужчине! Я сильная! Справлюсь! Всего лишь вопрос времени!
Но кто мне сказал, что все эти мысли –самообман, который использую, чтобы отвлечься от нескончаемой боли внутри?
Скотина! Какая же ты скотина, Тайлер Адамсон! Как же умело ты подчинил мое сознание, завладел моим сердцем, а теперь я не в состоянии выкинуть тебя из своего разума. Каким ничтожеством нужно быть, чтобы так просто бросить влюбленную в тебя девушку. Наобещал небо в алмазах, настроил иллюзий, а потом развеял самым жестоким образом.
Точнее не так, я развеяла, когда прочитала те статьи, только легче от этого не стало…
А когда-то нам было хорошо. Безумный секс, безумные отношения. Мы могли часами наслаждаться телами друг друга и засыпать в крепких объятьях, могли просто сидеть у панорамного окна и наслаждаться прекрасным видом на утренний Лондон. Мы просто молчали. Но та тишина не казалась натянутой или напряженной, нет.
Мы мысленно обменивались информацией. Оставляли поцелуи, показывая тоску после долгого нахождения в разлуке, прижимались друг к другу, передавая неповторимое тепло.
Жар…
– Ведьма! – кричит низкий хриплый голос. Темные глубины засасывают в свою вселенную, сильные руки заставляют потерять связь с реальностью, а громкие шлепки тел от безумных толчков раздаются на всю квартиру.
Продолжай, Тай. Прошу, не останавливайся. Двигайся во мне, как безумец, трахай меня так, чтобы из глаз летели искры. Чтобы я не помнила сегодняшний день. Только наш секс, только нашу связь.
Только тебя…
Пальцы сами тянутся в запретное местечко между ног. Сами отодвигают белье. Нащупывают заветную горошинку, которая так нуждается в ласке. Крутят по кругу. То быстро, то медленно, доставляя неземное наслаждение моему телу.
– Чертова ведьма! – снова хрипит Тай, поворачивая меня спиной к себе и лицом к окну. Внизу спешат домой представители офисного планктона, которые работают в здании по соседству, безумные дети бегают по улицам, минуя здоровенных людишек, а я сейчас стою на коленях, упираясь руками о прозрачное стекло, и чувствую большой член в своей киске.
Он двигается плавно, дразня. Знает, что сама вскоре нетерпеливо начну качать бедрами, или еще лучше – вырвусь из оков этого шикарного мужчины и оседлаю его. Моя грудь будет прыгать перед его глазами, губами он поймает сосок и втянет в порочный рот до легкой боли. До моего протяжного стона, который вылетит из пересохших и опухших уст…
Голова кружится. То ли от нарастающего удовольствия, концентрирующегося в одной точке, то ли от горьких воспоминаний, которые то и дело прокручиваются из раза в раз. Как кинопленка. Как кассета. Ее поставили на повтор, а я не могу нажать на паузу.
– Какая же ты сладкая…
Он так сексуально